В два прыжка он очутился около нее — и через секунду лампочка вспыхнула.
В комнате не было никого, кроме него и Лампленда, придерживавшего левой рукой правую руку, вывихнутую во время борьбы.
Оба оглянулись прежде всего на большой рефрактор. Силой взрыва всю нижнюю часть его, с окуляром, снесло начисто. К счастью, дорогое стекло объектива, по-видимому, уцелело невредимым.
— Что это такое? Кто может быть этот злоумышленник и откуда он взялся? Как мог произойти взрыв изнутри рефрактора? — взволнованно сыпал Лоуэль вопрос за вопросом.
В эту минуту на вышку обсерватории прибежали несколько слуг, привлеченные шумом.
— Привесите огня! — приказал им Лоуэль.
— И позовите мистера Феррума! — прибавил Лампленд.
Несколько слуг вскоре прибежали со свечами, а один вернулся с докладом, что мистера Феррума нет в его комнате и из вещей его там лежат одни его резиновые перчатки.
— Принесите их сейчас сюда! — приказал Лампленд, не переставая потирать сильно болевшую поврежденную правую руку.
— И поищите хорошенько мистера Феррума по всем углам! — крикнул им вдогонку Лоуэль.
— Мы и следа его нигде не найдем… — проговорил Лампленд, когда слуги исчезли.
Лоуэль удивленно посмотрел на него, но спросить ничего не успел, так как вошел посланный за перчатками слуга.
— Так и есть… мое подозрение не обмануло меня! — воскликнул ассистент. — Сегодня вечером, когда мы готовили фотографический аппарат для новых снимков в телескоп, в душу мне вдруг закралось почему-то подозрение к этому мистеру Ферруму. Не могу даже объяснить хорошенько, почему, — но мне вдруг пришло в голову, что он не тот, за кого он себя выдает. После этого его поразительные знания в области химии и чистой фотографии показались мне еще подозрительнее. И вдруг меня, как молния озарила мысль, что все случайности последних дней странным образом связаны между собой, как звенья единой цепи: внезапное короткое замыкание, происшедшее вчера, в тот самый миг, когда я собирался подробнее рассмотреть блуждающее пятно, и внезапная порча впотьмах и в замешательстве снимка; потом сегодняшний странный случай с пластинкой, на которой не проявилось ни одной черточки… и наконец, вот эти перчатки, которые он носил, не снимая..
Лампленд передал перчатки Лоуэлю.
— Посмотрите: по виду обыкновенные перчатки, с нормальными пятью пальцами, но мизинцы в обоих как видите, искусственные, набитые…
Остолбеневший Лоуэль растерянпо щупал перчатки.
— В самом деле, — пробормотал он, — мизинец и в той, и в другой искусственный!
— В том то и дело! — возбужденно воскликнул Лампленд. — У него по четыре пальца на руках; такой породы людей у нас на земле нет. Вспомните его странную наружность, — эту голову старика на хилом теле ребенка; вспомните, как он волновался все больше и больше по мере того, как мы получали все более и более удачные снимки с Марса, — и вы наверное тоже придете к заключению, что взрыв несомненно произведен им. По-видимому, он улучил минуту, когда нас обоих не было здесь и положил внутрь рефрактора бомбу, фитиль которой был рассчитан так, чтобы взрыв произошел ночью и разрушил до основания драгоценный инструмент, а, может быть, в его замыслы входило также, чтобы и мы с вами погибли при этом.
Если мы вспомним и взвесим все это, то, принимая во внимание поговорку древних римлян: «злоумышляет тот, кому это выгодно», — нам останется предположить, что мистер Феррум — не человек, а… шпион с Марса!
Лоуэль раздумчиво покачал головой и, видимо, собрался что-то возразить, но вошел слуга, — тот самый, который нашел перчатки Феррума, — и подал ему осколок стекла, который он нашел на полу, в углу при уборке темной комнаты.
Бросив беглый взгляд на осколок, оказавшийся частью разбившегося негатива, Лампленд воскликнул:
— Вот вам, мистер Лоуэль, последняя посылка в силлогизме моей догадки! Этот осколок — остаток нашего вчерашнего снимка, разбившегося во время происшедшего короткого замыкания тока. Момент для снимка выдался в тот раз необычайно благоприятный: по счастливой случайности, солнце отбрасывало от этого таинственного тела, реющего в атмосфере Марса, такую гигантскую тень на белоснежную вершину полюса, которая дала нам материал для совершенно новой догадки. Теперь после всего происшедшего, вы согласитесь, я думаю, с моей гипотезой о том, чем может быть это загадочное «блуждающее пятно», и поймете, почему самозваный мистер Феррум, — очевидно уполномоченный от своей родной планеты, — делал все, что мог, чтобы сначала рассмотреть наши наблюдения над Марсом, потом создать нам затруднения в наших работах и, наконец, поставить нас в невозможность продолжать их, — по крайней мере, на время.
Мистер Лоуэль задумчиво кивнул головой и серьезно проговорил:
— Во всем случившемся мне еще многое неясно и непонятно. Но загадка, «блуждающего пятна» несомненно разгадана: эта предательская тень своими непомерно увеличенными и вытянутыми очертаниями несомненно показала нам очертания гигантского летательного аппарата, неуклонно и безостановочно стремящегося к одной цели: к нашей земле!
