- Эх, если б ты знала, как я тогда жалел об этом...
- Пусть. Ты один знаешь обо мне правду. Ты спас меня тогда. И поэтому я прощаю тебя. Но ты должен помочь мне. Сегодня же.
- Как тебя зовут?
- Улия.
- А меня Иван.
- Я знаю.
- Откуда?
- Я знаю. Не в этом дело. Отвези меня на то место. Я искала его, но не смогла найти. Мне нужно вернуться домой. Я должна.
Говорила она отрывисто, монотонно, словно заученный урок. И ни разу не улыбнулась. Печальная, бледная, но до жути красивая...
Иван пожал плечами.
- Ладно, - сказал он. - Я помогу тебе.
- Спасибо. - Она крепко сжала его руку, и глаза её блеснули благодарным огнём.
- Я не был там уже три года, - сказал Иван. - Я ведь живу теперь в другом месте, квартиру получил. Женился, - добавил он и почему-то смутился.
Но её, похоже, не интересовали эти подробности. Да и сам Иван её не интересовал. Она была одержима только одной идеей - вернуться на родину.
- Так едем же скорее! - в нетерпении она дёрнула Ивана за рукав.
- Едем, - коротко ответил он.
Поезд остановился, и они вышли. Обратный путь лежал через всю Москву.
- Ты куда сейчас направлялась? - спросил Иван, когда они сели на встречный поезд.
- Неважно.
- Как же ты жила все эти годы?
- Неважно, - повторила она и криво усмехнулась. - Нашлись добрые люди. Вернее, человек. Молодой, красивый... Добрая душа...
В словах её слышалась горькая ирония, а в глазах стояла такая печаль, что Иван больше не решился расспрашивать девушку с Жёлтой планеты. Она заговорила сама, но не о себе, а о своей родине.
- У меня было двести семнадцать братьев и сто семьдесят сестёр. Почти все они погибли. Железная Смерть поглотила наше человечество, и лишь единицы остались на умирающей планете. Но я должна быть там в последний её час.
- Железная Смерть? - переспросил Иван.
- Да, ты же ничего не знаешь. Железная Смерть - это порождение нашей цивилизации. Более двадцати лет назад, когда мы достигли вершин благоденствия, роботизация и кибернетика оплели все сферы нашей жизни, проникнув в самые потаённые её уголки. Роботы были всюду; они заменили людей на производстве, за прилавками магазинов, в сфере услуг, в медицине везде, где совсем ещё недавно работали люди. Более того, киберы проникли в науку, искусство и постепенно вытеснили оттуда людей. Но всё началось не с них, всё началось с безобидных детских игрушек. В то время наша промышленность выпускала некие игрушки-роботы, среди которых оказалась партия игрушек с одним незначительным дефектом. Был ли этот дефект случайным, или специально заложенным роботом-конструктором - так и осталось невыясненным. Но сейчас это неважно. Важно то, что детские игрушки стали убегать из дома, самовольно покидая своих хозяев. Сначала этому не придали значения, но когда по улицам стали носиться голодные стаи бездомных роботов-игрушек и поедать всё металлическое, люди забеспокоились. Дело в том, что исправные роботы питаются только электроэнергией, им достаточно в течение определённого времени стать на подзарядку - и они снова жизнеспособны. Эти же питались подобно живым существам. Это-то и вселило в людей ужас. Они перестали быть роботами, они превратились в живые, хотя и небелковые, организмы. Они были напичканы электроникой, но у них появился желудок и пищеварительная система, у них не было сердца, но у них возник мозг, пусть примитивный, способный генерировать лишь животные инстинкты, но всё же это был мозг, управляющий стальным существом непредсказуемо для человека. Это был некий качественный скачок в эволюции как живого, так и неживого мира, о котором даже и не помышляли учёные. Постепенно это бедствие охватило всю планету. Стали бунтовать роботы на заводах и фабриках, ломать оборудование, крушить здания. Но людей не трогали, люди были для них чем-то святым, неприкосновенным. Роботы и киберы уходили из городов в леса и горы, там дичали, превращались в полуживотных-полумеханизмы, эволюционировали дальше, видоизменялись внешне, теряли остатки скудного интеллекта, заложенного в них человеком, - и в конце концов возвращались обратно в города голодными и жадными до металла животными. В довершение ко всему они обрели способность к размножению. Появились совершенно новые, порой уродливые виды электронных существ. Их численность росла с умопомрачительной быстротой. Пластиковые организмы гибли, жизнеспособными оказались лишь металлические и, в основном, стальные животные. "Умные" роботы, наделённые мощным электронным мозгом и интеллектом, попытались направить эту стихию в нужное им русло, придать ей некий вид порядка и законности, но бурный всплеск металлической жизни поглотил и свёл на "нет" их слабые попытки. Позже все роботы-интеллектуалы были съедены либо деградировали и превратились в безмозглых злобных животных типа крыс или самолётоптиц. Со временем металла становилось всё меньше и меньше, и среди железного животного мира начался голод. Многие погибли, кого-то съели, но самые живучие адаптировались и стали поедать кроме металла камни, бетон, песок - одним словом, всю неорганику. В первую очередь это относится к крысам. Причём органические соединения для большинства животных стали ядом, превращавшим их в груду металлолома. Но и на этом процесс эволюции не остановился. Крысы, например, стали употреблять в пищу и часть органических соединений небелкового происхождения, то есть всю синтетику, пластмассы и так далее. Но основной их пищей стал песок. И вот теперь: крыс становится всё больше и больше, и скоро вся поверхность планеты покроется их стальными панцирями: Словно огромный шевелящийся муравейник: Это и есть Железная Смерть.
- А что же люди? - спросил потрясённый Иван. - Неужели они не попытались противостоять нашествию Железной Смерти?
- Пытались, но слишком поздно. Да и что они могли сделать, когда всё находилось в руках их "верных" помощников - киберов и роботов? Люди давно уже отошли от управления производством, как, впрочем, и от управления вообще. Они оказались бессильны в час испытаний. Поэтому наша планета гибнет.
- Так зачем же ты стремишься туда? Оставайся здесь. Я постараюсь помочь тебе. Квартира, и всё такое...
- Нет, - твёрдо сказала Улия. - Я должна быть там. Мои мать и отец, мои братья и сёстры, мои земляки - все умерли там. Значит, и моё место там, на родине. Иначе я умру здесь.
- Ты хочешь умереть?
- Нет. Но я умру. Я знаю.
Иван не ответил. В это время поезд остановился на нужной им станции, и они вышли.
Пивнушку снесли, на её месте строился детский садик. Было часов семь, и работы на стройке уже прекратились. Колючий дождь моросил, как и пять лет назад; мокрый фундамент, частично возведённый в песчаном котловане, грустно блестел в свете неоновых фонарей. Иван почесал затылок.
