Я видел, как взорвалась фонтаном крови артерия на шее охромевшего ликана, и тот упал на спину, вопя и суча лапами в воздухе. Как тяжелый удар, настигшей врага на лету, заодно вогнал глубже в грудь раненого кровососа торчащий обломок алебарды, да так, что острие копья вышло из позвоночника. Вампир грохнулся на арену и пополз, волоча за собой неподвижные ноги и крылья, провисшие, словно тряпки.
Но четверо оставшихся палачей, придя в себя после неожиданной атаки, набросились на Мангуста одновременно. Одного из них ему удалось подмять под себя, но трое других ударили одновременно.
Я слышал, как взвыл Мангуст, когда клыки самого крупного вампира вонзились ему в холку. Я видел, как лапа оборотня распорола ему бок и как подыхающий кровосос, раздавленный массивным телом Мангуста, изловчился и в предсмертном отчаянном броске разорвал ему горло.
Все это произошло буквально за одно мгновение. Я рванулся было вперед, уже осознавая, что ничем не смогу помочь князю. Но на моей спине повисла Маргарита.
— Пулеметы! — закричала она мне в ухо. — Ты ничем не поможешь ему, а твой друг не успеет спасти волчицу!
Она была права. Тем более что палачи, разделавшись с Мангустом, уже сами мчались сюда. А на другом конце арены поднималась кверху стальная заслонка, из-за которой вот-вот должен был появиться вооруженный автоматами отряд Носферату.
— Быстрее! — сказал я, хватая за руку Маргариту.
На этот раз она не сопротивлялась. В черноту треугольной дыры мы прыгнули одновременно…
До того как наши ноги коснулись дна гигантского резервуара, мне показалось, что я падаю в яму, доверху заполненную вполне осязаемым зловонием. На арене тоже запашок был не очень, но там, похоже, все-таки работала какая-то вентиляция. Здесь же, на дне гигантского коллектора, все было пропитано сладковатой вонью разлагающейся крови.
— Мама! — пискнула Маргарита, когда наши ноги с чавканьем погрузились в полужидкий слой, состоящий из вонючего коктейля — уже наполовину свернувшейся крови и свежей, струйками стекающей сверху через отдельные отверстия в полу арены. В моей голове пронеслось — во что превратились сейчас ее серебристые полусапожки? В общем, мысли, предшествующие дракам и неприятностям, никуда не делись. Стало быть, все еще не закончено.
Свет, проникающий в коллектор сквозь отверстия в полу арены, позволял достаточно подробно рассмотреть место, в которое мы попали.
«Попали…»
Лучше не скажешь.
Мы стояли в кровесборнике размером ровно с арену. То есть со средний стадион. Лес толстенных подпорок, удерживающих пол, — в нашем случае уже потолок. И несколько черных дыр в стенах, в которые тонкими ручейками лениво стекала кровь, смешанная с какой-то пакостью, не дающей ей до конца свернуться. Пакость сочилась из кранов, вделанных в стены, и отчетливо воняла ядрёной химией…
«Ага, получается, не только нас травят генно-моди- фицированными овощами, навощенными фруктами и синтетическими гамбургерами…»
Но очевидный позыв к новой порции моих размышлений насчет вампирского фаст-фуда прервала отчетливая возня наверху.
Я посмотрел наверх — и едва успел отпрыгнуть в сторону, перехватывая Меч Войны поудобнее, — еще одна функция моего нового оружия, ставшего похожим на древнюю спату — обоюдоострый меч кавалерии галлов, причем в моем случае с полуторной рукоятью. Несмотря на то что это оружие ощущалось как часть меня, его можно было перебросить из одной руки в другую, как самый обычный меч. Интересно, а что будет, если положить его на пол и отойти на шаг?
Выяснение этого вопроса пришлось отложить на потом.
Треугольное отверстие в потолке закрыло чье-то тело, рискнувшее прыгнуть вниз. Которое я располовинил кровавым клинком от макушки до паха еще на лету, не разбираясь особо вампир это или оборотень. Судя по крыльям, с сухим шелестом упавшим в кровавую грязь, кровосос. Стало быть, палачей осталось двое. Что ж, подождем, пока они решат, что им делать дальше. Думаю, сразу не сунутся, не полные идиоты. А тем временем Рус успеет уйти подальше. И не только Рус.
Я обернулся и отчетливо произнес, глядя в глаза Маргарите:
— Слушай внимательно. Сейчас беги за Бель… за тем Охотником, что несет девушку. Я вас догоню. Успела заметить в какую трубу он нырнул?
Она кивнула.
— Ну вот и давай за ним. Это приказ.
Последние слова вырвались у меня автоматически -
следствие привычки в боевой ситуации не разговаривать, а действовать наиболее эффективно. И хотя обычно приказывать что-то малознакомым девушкам с характером не самый лучший способ их уговорить, скорее наоборот, на этот раз юная Охотница повиновалась беспрекословно. Что дало мне повод усомниться в предыдущем утверждении, — возможно, многие девушки показывают свой характер тем мужчинам, которые не умеют приказывать?…
Правда, развиться моим философским выводам не суждено было и на этот раз.
Потому что в кровь у моих ног плюхнулась граната.
«Автоматчики подоспели…» — промелькнула мысль. Но действовать мне пришлось быстрее мысли. Потому что с того момента, как Носферату выпустил ее из руки, уже прошло две секунды. И в лучшем случае еще столько же времени жизни мне было отпущено для адекватного противодействия.
Варианта развития событий было два. Плюхнуться животом на гранату, спасая Маргариту, не успевшую удалиться достаточно далеко. Или же попытаться вернуть подарок обратно.
Но сама мысль о том, что целую секунду мне придется валяться мордой в пропитанной химией полуразложившейся кровище была настолько отвратительной, что я, особо не раздумывая, наклонился, накрыл ладонью то место, куда упал вампирский подарок, сгреб его, прихватив пальцами влажный кровяной сгусток, и зашвырнул весь этот комплект в треугольник света над моей головой.
После чего вложил все усилия в прыжок назад. То есть вперед спиной, подальше от душа из крови, мяса и осколков, хлестнувшего по тому месту, где я только что стоял.
Устоять на ногах мне удалось, правда, своё оружие я благополучно выронил. Что и неудивительно при таких-то акробатических трюках.
«Вот и представился случай выяснить, что будет, если меч отлучить от тела, — промелькнула мысль. — Похоже, то же самое, что и с обычным мечом».
На что, наверно, и рассчитывал тот, кто успел продумать столь изящный тактический ход.
Поток света, льющийся из треугольной дыры в потолке, вновь на мгновение закрыло чье-то тело. Вернее, два, спрыгнувшие в нее одновременно.
Хотя нет, спрыгнул-то в коллектор только один палач. Второй, чье тело он прижимал к себе, больше напоминал волчью тушу, вспоротую зубами тиранозавра. Одним словом, отпрыгался ликан — любитель свежатинки, чью изуродованную взрывом морду я узнал с трудом.
