Гриффин повернулся к Уэллсу:
— Такое возможно?
— Абсолютно, — кивнул Дуайт. — Это моя постоянная головная боль. Мы ведь еще не додумались защищать «Парк» от собственных агентов безопасности.
— Хорошо, Марти. Что было потом? Кстати, что Фекеш планирует натворить сейчас?
Марти часто заморгал.
— Сейчас?
Гриффин усмехнулся:
— Вы мелкая рыбешка. С какой стати Фекеш должен беречь вас?
— Я…
Алекс наклонился к самому лицу бывшего агента, не дав ему договорить.
— Замолчите. Я сам вам скажу. Фекешу нет никакого дела до такого безмозглого дерьма, как вы, Марти. Вы просто лишний свидетель, не более. Что у Фекеша сейчас на уме? Я думаю, теперь его волнует Проект «Барсум».
Марти побледнел.
— Об этом мне ничего неизвестно, — испуганно произнес он. — Но как, черт возьми, у этой стервы, оказались боевые патроны?
— Спросите об этом у мистера Фекеша, — зло ответил Гриффин. — А нам здесь больше делать нечего. Желаю скорейшего выздоровления, мистер Марти Боббек.
* * *
После посещения Марти все собрались в офисе Хармони.
Долгое молчание первым нарушил доктор Вэйл:
— Да… Это просто клубок какой-то. Наверное, мне лучше удалиться и еще раз хорошенько перепроверить игроков. Психологическая атмосфера вышла из-под контроля. Уповаю на Бога, чтобы не случилось чего-нибудь еще.
Гриффин театрально откашлялся и громко спросил:
— Мистер Вэйл, можно сказать вам пару слов?
Ярко-голубые глаза Вэйла сузились, превратившись в щелочки. Доктор ждал подвоха.
— Вы ее, кажется, узнали.
— Что?
Вэйл изобразил удивление.
— Вы должны были ее узнать. Восемь лет назад вы были в «Парке» и занимались тем же, чем и сейчас. Вы не могли не узнать Мишель, когда развлекали ее всевозможными психологическими тестами.
— Может быть, это покажется для вас странным, но я не узнал ее, — как можно более искренне ответил доктор.
Сэнди Хресла хмыкнула:
— Конечно, мистер Вэйл. Вы же не хотите этого признавать. Ведь это ваш промах.
Доктор собрался было что-то сказать, но его опередил Алекс.
— Я знаю, как все это было, — уставившись в потолок, начал шеф службы безопасности. — Восемь лет назад вам было так же на все наплевать, как и уважаемому мистеру Хармони. К тому же, Фекеш был для вас абсолютно недосягаем. К слову, такой же он почти и сейчас. Вам бы помочь Мишель, но доктора из Бригэм-Янга отговорили вас соваться в это дело. Старая история… Однако Мишель вернулась в «Ядерную зиму». У вас было два пути: разоблачить ее и поставить вопрос о ее удалении из игры официально или оставить все как есть и использовать ее в своих узкопрофессиональных целях. Например, как раздражитель, приманку или нарушитель спокойствия в довольно ровном коллективе. Результаты превзошли все ваши ожидания. Разве не так?
— Алекс, — покачал головой Вэйл, — я не знал, что вы такой выдумщик.
— А я, доктор, не знал, что ради своих странных, дурно попахивающих опытов вы готовы рискнуть карьерой в «Парке».
— Алекс, начнем с того, что Мишель была абсолютно здорова и вменяема.
— Не совсем, Вэйл, и вы это знали. Но вы не лучше всех тех хладнокровных и равнодушных существ о двух ногах, которых я постоянно встречаю. Боже мой, представляю, как вы обрадовались, когда я предложил вернуть эту женщину в игру!
— Вы все сказали? — подчеркнуто вежливо спросил Вэйл. — Извините, меня ждут дела.
— Это правда, черт возьми!
Окрик Гриффина застал доктора в дверях.
— Мы все делаем то, что можем, Алекс, — спокойно ответил Вэйл. Сейчас он выглядел на все шестьдесят четыре года. — Как вы сказали? «Хладнокровные и равнодушные»? Г-м-м… — В офисе воцарилось долгое молчание.
Мысли в голове Алекса роились, не находя выхода.
— Дерьмо… — прошептал он.
Оглядев присутствующих, Алекс заметил, что и Уэллс поглядывает на дверь. Повернувшись к Дуайту, он сказал:
— Мистер Уэллс, что-то должно случиться. Не знаю где, но довольно скоро. Возможно, на Игровом Поле «А». Я это чувствую. Что-то случится… — Алекс подумал немного и добавил: — Мы еще не знаем, что именно и когда. Но помните об этом разговоре.
Гвен услышала громкий, усталый, но счастливый голос Джонни Уэлша:
— Привет, Робин! Для мертвого вы выглядите очень даже неплохо!
Боулз ответил на комплимент недавнего компаньона благодарным кивком. Гвен тоже нашла, что Боулз действительно выглядит недурно. Очевидно, после игры он всласть выспался и сейчас даже порозовел. Робина сопровождали две симпатичные молодые особы. Задрав вверх головы, девушки с интересом наблюдали за кадрами из недавней игры, демонстрирующихся на высоко подвешенных мониторах.
Гвен обняла своего Олли, наслаждаясь возвращением в цивилизованный мир. Она решила, что в ближайшие четыре недели — никаких игр.
Повернувшись к рядом сидящему доктору Вэйлу, Гвен спросила:
— А что вы думаете о Робине Боулзе? — Вэйл вежливо рассмеялся, стараясь скрыть озабоченность:
— О Боулзе? Все данные говорят о том, что психически он идет на поправку.
— Хотелось бы услышать ваше мнение и других.
Вэйл взял Гвен за руку. Она и Олли поднялись из-за стола и прошли мимо игроков, приглашенных и прочего люда, хоть как-то связанного с Проектом «Барсум». За ними пoплелся и Вэйл.
«Интересно, — думала Гвен, — как бы отреагировали все эти сытые рожи, если бы я сорвала личину с этого благообразного старичка и представила бы его настоящие „ученые забавы“?»
— С другой стороны… — что-то заискивающе объяснял Вэйл. В конце концов доктор потерял супругов из виду, но наткнулся на Джонни Уэлша, который развлекал у стойки бара подвыпившую Трианну. Вскоре к парочке подошел Олли с тремя стаканами содовой, а чуть позже к ним присоединилась и Гвен.
— Я люблю вас обоих, — искренне призналась Трианна, целуя то Гвен, то Олли. — Не знаю, почему, но я стала какой-то другой.
По щекам Трианны скатились блестящие бусинки слез.
— Это волшебство, — серьезно объяснил Олли. — Ведь мы окунулись в него с головой.
Вдруг Трианна заметила присутствие Вэйла.
— Я вас, кажется, никогда не видела.
— Норман Вэйл, — представился доктор. — Я из медицинской службы. Надеюсь, вы хорошо провели время?
— Отлично! — игриво ответила Трианна и взяла за руку Гвен. — Не возражаете, если я поговорю с этой леди?
— Ради Бога, — улыбнулся Олли.
Трианна отвела Гвен в сторону и быстро заговорила:
— Я просто хочу, чтобы вы знали. Последняя ночь была первой за весь год, когда мне не снились кошмары.
