- Это ты послушай! - резко оборвал его Ру-Гьял. - Я не заставляю тебя кланяться им, как кланяются побеждённые победителям. Это сделает мой министр Дрог-линг. Он прекрасный торговец почестями. Но ты возглавишь отряд и проследишь за передачей Анмы в руки хорон-за.
- Я..., - запнулся Мак-Мин, - я не могу.
- Врёшь! - рявкнул Ру-Гьял, не выдержав. - Судьба всей гильдии Ко-ра сейчас зависит от тебя, от твоего решения. Ты ведь не хочешь настроить меня против них?
- Ты приказываешь мне принести в жертву деву-воительницу...
- Да. Именно так. А теперь оставь меня. Ступай. Дрог-линг готовит отряд к выходу, он расскажет подробности.
Император тронул шпорами скакуна и отъехал вперёд. Там он остановился и продолжал наблюдать за картиной резни. Мак-Мин смотрел ему в спину, и удивлялся тому, насколько поменялась картина мира для него в эти несколько дней. Ему вдруг сделалось жутко от той мысли, что он не видит больше в этом человеке пресветлого безоговорочного властителя судеб. Впервые в жизни он не был согласен с ним. И впервые долг перед государем был расценен им ниже, чем долг перед своей совестью.
В долине царил полный хаос. И единственное, чего все теперь слушались, был сигнал горна с холма. Язык звуков недаром был в почёте среди солдат Ваджара. Грамотно и вовремя поданный сигнал порой играл решающую роль в исходе битвы.
И вот сигнал прозвучал. Серия обрывистых и протяжных звуков. Все, как один, услышали и поняли его значение, и приступили к исполнению, хотя со стороны маневр мог бы показаться странным и нелогичным. Дело в том, что конница, всё это время так удачно наступавшая и теснившая врага, вдруг остановилась, всадники натягивали поводья и поворачивали назад. Хорон-за теперь видели их удаляющиеся спины, да мохнатые крупы ваджарских лошадей. А два полка пехоты с флангов начали стягиваться в образовавшуюся брешь: чтобы избежать окружения с одной стороны, а с другой - чтобы встать плотной стеной копей, сдерживая натиск очнувшихся от глухой обороны хорон-за.
Мак-Мин спускался с холма в долину и уже видел, как строится отряд, как готовится он к отступлению. Несли длинные шесты к клетке Лиры. Клетку водрузили поверх шестов. Дрог-линг заприметил Мак-Мина и стоял у тропы внизу, ожидая его приближения. Он уже издали что-то говорил ему, но Мак-Мин не слушал, а всё вглядывался в далёкие скалы каньона на другом крае долины. Где-то там, он знал это, был портал в священную долину Пуч. И хотя воину Ко-ра никогда не суждено было попасть в неё, всё же он верил, что там есть и силы и средства избавления всего Ваджара и всей Трамы от творящегося безумия. И он ждал вестей. Смежив веки, он улавливал слабые информационные токи с той стороны, из пещерного лона Пуч. Ему говорили камни, по которым он ступал, говорил ветер. Мак-Мину не нужно было много времени, чтобы настроиться на эти волны. Речь пространства лилась ясно в открытые уши. Ведь проблема большинства не в том, что они далеко от этой речи и что звук её слаб, а в их собственных закрытых ушах. Забитых грязью ненужных шумов. Что же вещал ему голос Пуч? Чужестранец был жив, он достиг своей цели и теперь общается с гигантами, видящими всё. И скоро этот чужеземец по имени Димитри выступит к ним... скоро совершится решающий ход. И нужно только выдержать, не пасть под натиском хорон-за. И не выдать им деву-воительницу. А император... что ж, пусть от выместит негодование на гильдии школы Ко-ра, пусть разгонит последователей, уничтожит её. Не важно. Жизнь Мак-Мина уже не принадлежала ему самому.
Всё выходило так, как Мак-Мин и предполагал, услышав от императора его план. Отряд, состоявший из пехоты низкорослых, похожих на гномов в красных колпаках, воинов тра, нескольких десятков всадников и императорской стражи, всего числом порядка сотни, выдвинулся к высохшему руслу. Через какое-то время следом за ними начали отступать основные силы пехоты и лучники, превратившиеся теперь так же в пеших воинов.
Прикрывая отступление, атра зажгли приготовленные заранее стогна хвороста и бочки горючего масла. К фиолетовым небесам потянулись струи чёрного дыма. Это отрезало ход хорон-за, и те были вынуждены некоторое время метаться перед стеной огня. Горючего хватило ненадолго, однако, времени на отступление оказалось достаточно. Атра засели за укреплённые валы. Там им предстояла последняя схватка, сулившая либо погибель всем до одного, либо великую, невиданную по своей грандиозности и масштабности победу. Но дух войска был уже подорван, и многие солдаты дожидались противника с последними молитвами, прощаясь с жизнью и испрашивая прощения.
Стена пламени опала, и вскоре на камнях осталась лишь горячая зола. Но каково же было всеобщее удивление сидящих за укреплениями атра, когда они увидели, что полки хорон-за двинулись вдруг не на них, а совершенно в другом направлении! Тайный маневр Ру-Гьял был тайной даже для его собственной армии.
Отряд княжества Бун под предводительством императорского представителя Дрог-линга и Мак-Мина двигался по руслу. И, несмотря на то, что было в нём всего около четырёхсот воинов, многотысячные полки хорон-за повернули у обрыва с северной части холма и устремились в погоню за ним. Ведший их разум Белой Чумы, таинственного организма грибницы, чуял близость Лиры. Дважды он упустил её, и вот теперь предоставлялась третья попытка. Эшелоны закованных в латы неживых тел, спаянных сетью белёсых корней неутомимо шествовали, вздымая песчаные облака. И не разобрать было, что же это двигалось: сам император видел огромного многоголового змея, в то время, как пред глазами большинства его воинов, людей простых и неискушённых, представали устрашающие зрелища мёртвых тел, движимых силой Белой Чумы.
Ру-Гьял же торжествовал - его всё складывалось как нельзя лучше, по плану и назначению. И теперь он был хозяином положения. А, будучи хозяином, он мог себе позволить любую вольность. На юго-востоке полная сил и томления битвы притаилась конница Ваджара. Отступившие всадники всё более негодовали из-за промедления, и вот услышали протяжные два сигнала медного горна. Это было призывом кавалерии. Протяжные переливы, последующие за первым сигналом указывали на направление, в котором предполагалось двигаться. А серии неистовых пятизвучий были командой атаковать. Предводители пяти конных взводов подняли штандарты, и бирюзовые стяги зареяли на длинных шестах.
Лира начинала понимать, что происходит. Не могла же просто так горстка воинов отступать по руслу, которое вдали упиралось в глухую стену горы. Там некогда был водопад, а теперь лишь неглубокая пещера и свод серых плит. Сзади уже видны были облака пыли, поднимаемые ногами преследовавших. Девушка уже не думала ни о чём, и в глазах её потухла последняя надежда. Она держалась обеими руками за прутья решётки своей посмертной тюрьмы и апатично смотрела на всё безумие. Роль жертвы была ею принята. Красные колпаки коротышек тра колебались внизу в каком-то клоунском марше, в гротескной процессии её похорон. Позади шли лучники, чьи лица были скрыты огромными капюшонами. Но вот один из них показался ближе, обогнав остальных. Он направлялся к её клетке. Подойдя, он сорвал капюшон и Лира вновь увидела того странного атра, что говорил ей про Димитри. Странно - она уже забыла, что именно он говорил, как его звали и что ему было нужно. Разум её проваливался в бездну забытья, измученный и утомлённый. Она только помнила этот блестящий взгляд янтарных глаз.
