– И в твоем плане есть "но", - вклинилась в разговор Анисья. - В том месте, куда Катя придет по мосту, тоже действуют свои законы: время сделаетточередной виток и её отнесет далеко от Страны Чудовищ...
– Дела-а, - только и смогли выговорить беглянки.
Потом я почувствовал печаль - она была похожа на физическое неу добство, что-то вроде зарождающего - ся флюса, только ныла не десна, а та загадочная часть организма, каковую принято называть душой.
Максим Фрай
– Я думаю, без Егора нам не обойтись, - сказала Катя и улыбнулась про себя выражению недовольства на лицах обеих магинь. - Он - порядочный человек, и на него вполне можно положиться.
Женщины молчали.
– Двум опытным магиням не хочется обращаться к деревенскому колдуну?
– Егор - способный юноша, - наконец выдавила из себя Анисья.
– Я уж думал, верного решения вы так и не примете, - сказал появившийся в дверях Егор. - Катря права: я могу сделать для вас то, что получится не у всякого деревенского колдуна.
– А не хвастаешься? - подзадорила его Катя.
Он снисходительно глянул га гее.
– Пока Полактия будет идти по опасной земле, я остановлю время и Катря сможет выпустить её точно в том месте, до которого та дойдет... Ежели дойдет.
– Шуточки у вас, боцман! - пробормотала Катя.
– К делу! - на лице Полактии Фортунатовны появилось решительное выражение. - Пора идти!
– Ну кто отправляется в путь ночью? - удивился Егор.
– У женщин интуиция, - хмыкнула Катя.
– Народ не зря говорит: утро вечера мудренее. Перед трудной дорогой принято отдыхать и идти в путь со свежими силами. Среди монстров, говорят, ест такие, которые свою добычу ищут именно по ночам...
– Моя интуиция вовсе не утверждает, что идти нужно ночью, согласилась Аксинья.
– Я бы тоже, пожалуй, отдохнула, - кивнула Полактия.
Заговорщики разошлись по комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи. Комнаты Кати и Егора были в конце коридора, потому некоторое время они шли рядом, но юноша не делал попытки задержаьб её подольше.
А Катерине неспалось. Она никогда не была ни расчетливой, ни коварной, и Егора ей было откровенно жаль. Наконец она встала и, как была в ночной сорочке, поплеласт к комнате Егора.
Стучать она не стала. Обратилась облачком тумана и просочилась через щель в двери. Она была уверена, что юноша не спит.
Так и оказалось.
– Зачем пришла? - глухо спросил он. - Думаешь, я тебя опять пожалею? Или посмеяться задумала?
– Хорошего же ты обо мне мнения! - возмутилась она. - Разве ты не можешь просто... нравиться мне?
– А что значит - нравиться? Мне Анисья нравится, и твоя Полактия, и Антип.
– Хочешь непременно признания в любви?
– А ты пришла пожалеть убогого? Деревенского колдуна?
– Нехорошо подслушивать, - Катя покраснела.
– А я и не подслушивал. Я не виноват, что слышу... Так почему ьы пришла?
– Поблагодарить тебя.
– Заплатить своим телом? Знала бы ты, как мне хочется схватить тебя в охапку и больше ни о чем не думать. Но я не хочу, чтобы ты запомнила меня насильником.
– Но ведь я сама пришла...
– Будем считать, что тебе это приснилась.
Он плавно повел в воздухе рукой и Катины ноги вдруг оторвались от пола. Она услышала, как от дуновения ветерка бесшумно открылась дверь комнаты Егора, а потом и её комнаты и Катя плавно опустилась на свою кровать.
– Тебе не сптся от беспокойства за завтрашний день, - услышала она голос Егора. - Сейчас тебе станет тепло и уютно, как на весеннем солнышке, когда можно сидеть на крыльце, полставляя лицо теплым лучам и слышать, как журчит капель...
Непреодолимая сонливость навалилась на Катю, и она не заметила, как заснула.
На рассвете её разбудил петух. Он яростно кукарекал прямо ей в ухо.
– Откуда в моей комнате взяться петуху? - пробормотала она.
– Это я стараюсь, - сказал Егор, который стоял у её кровати полностью одетый. - Сегодня мне приснился странный сон. Одна красивая девушка пришла ко мне...
– А ты? - лукаво спросила она.
– Сон и есть сон. Я отправил её обратно.
– И не пожалел потом?
– Локти кусал, да поздно было... Знаешь, какой мост я для тебя выстрою? Хрустальный. И устелю его цветами.
– А ты, оказывается, рыцарь!
– Не ожидала такого от деревенского колдуна?
– Егорка, не будь злопамятным, а то я поскользнусь, идя по твоему усыпанному цветами мосту!.. Бедная Полактия в это время будет идти среди чудовищ, сама в жутком обличье...
– Что поделаешь, - философски заметил он. - В жизни твою похоронную музыку часто заглушает шум чужого праздника... Мост для других будет невидим. И ты на нем - тоже.
– А есть среди монстров летающие? Они же могут меня просто учуять?
– Могут. Но мой мост разрежег пространство, как нож масло и любая тварь, вознамерившаяся до тебя добраться, упадет замертво, получив хороший удар дубинкой из спресованного времени.эОказывается, Егор вполне мог говорить циыильным языком. Видно, он просто "косил" под деревенского. То ли для нее, то ли вообще для всех лкружающих.
Они вышли во вдор, а некоторое время спустя вслед за ними вышли Аксинья с Полактией.
– Доброе утро.
Это Полактия. Аксиньй шла не с пустыми руками. С глиняным кувшином в руке и тарелкой, накрытой кружевной салфеткой.
– Подкрепитесь. Молоко с пряниками.
Некоторое время все четверо жевали, сидя на крыльце. Картина эта со стороны выглядела настолько мирной и пасторальной, что Страна Чудовищ никак сюда не вписывалась. Катя даже глаза прикрыла от удовольсвия.
– Не выспалась, что ли? - толкнул её в бок Егор и шепнул прямо в ухо. - Обо мне тосковала?
Катя возмущенно вскочила, а он расхохотался.
– Время идти, - проговорил он серьезно. - А то наши проснутся, вопросов не оберешься. А то и мешать станут. Где Полактия переходить решила?
– Я считаю, надо идти сквозь скалу сразу за озером, - пояснила Анисья, - тая их земля сужается...
– Неужели чудовища так близко от нас? - поежилась Катя.
– Иной раз сюда долетает их рев. Ветер доносил, - сказал Егор.
– Недаром эти места показались мне такими мрачными.
– А мне нравится! - Егор быстро пошел вперед, увлекая женщин за собой.
– Мне тоже здесь нравится, - сказала ему в спину Анисья.
– Понятное дело, - кивнул он, - не то бы ты легкой горлицей вслед за подругой полетела.
– Ты догадался? Дементию расскажешь? Пообещай, что будешь молчать.
– Чем я больше узнаю женщин, тем больше дивлюсь. На каждое слово им клятва нужна. Что ж мне теперь землю есть? А то, что я с вами пошел, не считается?
Они остановились перед скалой, на много метров отвесно уходящей ввысь.
