– Учти, я не забыл, что нам многое нужно обсудить, Россингтон! Как только Меган будет в безопасности, мы продолжим нашу… дискуссию, ясно тебе? А ну-ка, подсади меня!
Запрокинув голову, Меган следила, как брат выбирается в отверстие в потолке. Вдруг, словно вспомнив что-то важное, Алек обернулся и прорычал:
– Я вернусь скоро! Очень скоро!
Но Кит был уже подле Меган: опустившись на колени, он заботливо поправлял ее импровизированную постель. Ей было холодно, больно, а еще она умирала от голода, но сейчас все это не имело значения. Если рядом Кит, значит, все хорошо.
– Мне нужно осмотреть твои раны, – извиняющимся тоном произнес граф, и Меган откинула одеяло, однако ни на дюйм ниже, чем это предусматривали правила приличия.
Она не сводила глаз с Кита, а он обследовал тем временем ее раненое плечо. Заметив рану, он сурово насупился.
– Все так серьезно? – спросила Меган.
– Нет… просто заноза, – ответил Кит.
– Тогда ты знаешь, что нужно делать, – сказала она и отвернулась, а Кит тем временем рывком извлек из раны острую щепку.
Девушка испустила крик боли и почувствовала, как из раны потекла горячая кровь. Кит принялся расстегивать сорочку, а Меган изумленно уставилась на его обнаженную грудь.
– Рану необходимо перевязать, – объяснил он, решительно разрывая сорочку на полосы.
– Разве у тебя нет носового платка? – спросила Меган.
– Платки, как выяснилось, до добра не доводят, – съязвил Кит.
Граф решительно вылил виски из фляги прямо на рану, глядя на Меган сочувственно, вполне представляя себе, какую боль она испытывает. Потом он тщательно перевязал ей плечо – пальцы его были ловки и проворны. Кит поднес фляжку к губам Меган, нежно поддерживая ее за плечи. Прижавшись щекой к его груди, девушка слушала биение его сердца, и это согревало ее не хуже спиртного…
Затем Кит занялся ее лодыжкой. Шепча извинения, он приподнял подол ее юбки и осторожно ощупал ногу. Меган с трудом подавила болезненный стон.
– Нога, по-моему, не сломана, но лодыжку нужно туго перевязать чем-нибудь мокрым и холодным. – Граф оторвал очередную полоску ткани от своей многострадальной сорочки, подошел к дыре в полу и намочил ткань.
– А вода, однако, убывает, – обернулся он к Меган.
– Что, дождь перестал? – спросила она, прислушиваясь. За окнами было тихо.
А Кит не отрываясь глядел в дыру.
– Видимо, перестал, – рассеянно пробормотал он.
Меган же любовалась им, его обнаженной мускулистой грудью, спутанными влажными волосами… Вот он какой, ее возлюбленный. Ее герой. Сердце в груди у нее словно подпрыгнуло и заколотилось как безумное.
Заметила она и разбитую губу Кита. Кто-то явно ударил его, притом от всей души.
Тем временем Кит начал тщательно бинтовать ее опухшую лодыжку, положив ее ногу себе на колено. Меган скрежетала зубами и от боли, и от холода.
– О какой дискуссии говорил Алек? – поинтересовалась она.
Кит коснулся разбитой губы:
– Просто он нашел наверху, в спальне, твой чулок… и, боюсь, сделал определенные выводы.
– О-о-о! – Меган в ужасе зажмурилась.
Раны ее вмиг заныли сильнее. Так Алек все понял? Тогда то, что он оставил ее здесь, поистине удивительно! Впрочем, у него не было выбора.
– Боюсь, что так, – тяжело вздохнул Кит.
Тут Меган не на шутку разозлилась:
– Значит, ты сожалеешь обо всем? И так скоро?
Кит оглядел ее, скрытую в коконе из одеял, затем взгляд его скользнул по ее голой ноге, до самой забинтованной лодыжки, лежащей у него на коленях. И этот грустный взгляд тотчас вызвал в душе у девушки бурю негодования.
– Сожалею? Отнюдь. – Склонившись, Кит чмокнул Меган в щеку, словно клюнул. – Но это не означает, что подобное повторится…
Меган замерла. Что прозвучало сейчас в его голосе? Надежда или… или страх? Как горько на душе!..
– Этого больше не повторится, если только…
Меган осеклась: откуда-то из-под пола послышался пугающий звук – сперва удар, за которым последовал гулкий звон. Подхватив фонарь, Кит склонился над дырой в полу.
– Это бочонки… они всплывают и ударяются друг о друга. Значит, они пусты… ну, по крайней мере некоторые. Сколько-то бочонков стоит вдоль стен подвала и никуда плыть не собираются…
Меган покоробило, как стремительно он перевел тему.
– Ну и что в этом такого необычного? Должно быть, в них хранился эль, и он вытек. Или вода… или когда-то в них держали рыбу либо солонину. Содержимое, должно быть, съели, а про бочки забыли.
Кит повернулся к девушке. Серые глаза его сияли.
– Но разве место бочкам тут, в подполе под часовней? Разве тут никто не погребен?
Меган заморгала:
– На берегу озера, подле дамбы, есть маленькое кладбище, если идти вниз по склону от домика Майри. Там некогда была деревня… где хоронили мертвых.
– Даже лэрдов? – спросил Кит.
Девушка пожала плечами и тотчас сморщилась от боли. Она сама едва не была погребена заживо, если он не забыл! Поэтому разговаривать о смерти и мертвецах у нее не было никакого желания.
– Тогда это просто подвал? Кладовая? – спросил Кит.
Девушка поерзала внутри своего мягкого кокона – и боль пробудилась вновь, впиваясь в раны тысячью мелких острых зубов.
– Полагаешь, твое сокровище находится там? – едко поинтересовалась она. – Тогда почему бы тебе не спуститься и не поискать, а?
Яснее ясного было, что на уме у Кита именно это!
– А ты? Сможешь побыть тут одна? – посмел спросить этот черствый человек.
– Иди уже… – вздохнула Меган.
…Разумеется, она хотела, чтобы Кит оставался подле нее и не размыкал объятий, но ведь не за этим же, в самом деле, он приехал в Шотландию! Он явно не намеревался задерживаться здесь и вновь заниматься с нею любовью, кажется, тоже не собирался… Щеки ее стали пунцовыми. Неужели она совершила страшную ошибку?
Потихоньку рассветало, и откуда-то сверху мало-помалу просачивались первые робкие лучи солнца. Меган смотрела, как Кит медленно спускается в дыру, подхватив фонарь, затем раздался всплеск – и ее сердце екнуло.
– Эй, с тобой там все в порядке? Что ты видишь? – крикнула она, мучимая беспокойством и любопытством.
– Вода почти сошла. Тут около дюжины бочонков, а может, и более… Большинство увесистые – так что наверняка полны.
– А что в них?
Ответом ей был смех.
– Ну что там? – крикнула она снова, потом с трудом села и, преодолевая боль, потихоньку поползла к краю дыры.
– Это виски! – раздался голос Кита. – Самый лучший из всех, какие я в жизни пробовал!
И он снова радостно рассмеялся.
– И он пролежал тут больше семидесяти лет! – ахнула Меган. – А больше там ничего нет?
– Здесь надгробие… оно высечено из цельного камня. Тут чья-то усыпальница… это рыцарь! Его изображение украшает плиту. Погоди… это… сэр Алаздэр Макинтош – вот как его зовут… в смысле, звали!
