— Я не совсем понимаю, ваше святейшество… Точно так же можно отправить в прошлое любую ватиканскую книгу… — Терон спросил, но сам уже знал ответ прежде, чем успел проговорить последнее слово.
— Будем считать вашу умственную слабость следствием душевного потрясения… — Старец был насмешлив и беззлобен. Впрочем, профессор все равно надул щеки. — Вся соль манускрипта в том, что он не находился в нашем времени, когда люди совершили два управляемых погружения в прошлое. И фактически — копия его изначального варианта несет в себе отображение первичной матрицы бытия. Причем, в прошлое он попал, судя по всему, без нашего участия. Существует вероятность, конечно, что документ завезли в Аркаим с одной из будущих экспедиций. Но косвенные факты указывают как раз на самостоятельный прыжок Темпонавигатора. Только не спрашивайте меня, какие… просто верьте…
— Однако, если я правильно разумею — сам манускрипт был написан много позже, относительно стартовавших экспедиций, иными словами — вам нельзя было вносить корректировки до того момента, когда Темпонавигатор совершит прыжок… Сколько же было экспедиций снаряжено с тех пор?
Кардинал удивленно поднял брови.
Да этот малый не столь прост, как могло бы показаться изначально… Нужно будет поставить перед Советом предложение… пора подключать мальца к серьезной работе… Скоро… Очень скоро нам понадобятся умы… И плевать на излишнюю конспирацию… У Совета нет выбора, понимают они это или нет. Скоро, очень скоро начнется борьба за время… в прошлом, а может быть и в настоящем… И не дай Бог — управляемая из будущего…
— Наступит срок и все узнаете, сын мой… Побудьте еще в неведении, для вашего же счастья… Куда вы рветесь… — Кардинал горестно покачал головой. Терон тогда проглотил язык практически буквально, сразу после того, как изо всех сил его прикусил.
Гравимобиль пронзил прибрежную черту — автострада в этом месте делала ощутимую горку, перетекала с песчаной косы, обрамленной океаном с двух сторон, в толщу городского массива, вознесшегося над побережьем рукотворной скалой.
Прошли сутки после Посвящения. Двадцать четыре часа напряженной одурманивающей работы сознания в попытке принять новую реальность, понять себя как следствие и причину, уяснить многомерно возросшую зависимость деталей друг от друга и главное — найти в себе силы не сойти с ума.
Корректировок в прошлое пока не вносили. Осознанных по крайней мере.
Да, можно с напускной наивностью утверждать, что отправленные в трех тысячелетнюю глубину времен тысячи наблюдателей не причинили сколь-нибудь значимых изменений в истории. При всем их монашески-обособленном образе жизни, тайнами орденов и секретными пожизненными миссиями, тщательно передававшимися из поколения в поколение. Остается только убедить себя, что такая неискренняя наивность — не больше, чем ханжество. Хотя на самом деле — преступление.
Шея заныла горячей болью. Терон схватился за затылок, заплакал и поднял непрозрачную панель, отделившую его от робота водителя.
Кэп Рейнольдс рассматривал вернувшихся абордажников с веселой иронией. Вот черти полосатые, ладно… сам виноват… видел же, что транспортник старючий, как мать Земля. Ну, явно мясоферма… Какого крученого на абордаж пошел, дурья башка…
Одна абордажная атака "Корсара" обходится, значит, в пятьсот юникредов на горючку для тактических перистальтико-реактивных двигателей… Ну, и с орлами поторговаться — они по-любому за ходку денег попросят, после того, как в говне побарахтались. Невеселенький бюджетец получается… Да и хрен бы с ними, с деньгами, горючего жалко — минус абордаж, хошь не хошь, а на базу придется раньше ковылять. Осталось на пару атак, не больше.
Чего ломанулся-то на гигатонажник понятно. Встреться он где-нить на Коро — как пить дать — мясовоз. Но, чтобы мясосторов на Землю возили — так и не припомню такого. Вот, что угодно на родимую везут, а харчи — никогда. Брезгуют земляне. Или карантин у них — разве что деликатесы иногда малыми партиями с Клавса или Деризеи. А так — ни-ни… Мясосинтез на Земле построен идеально — глупо тратить деньги на импорт. Да и доктрина у них, о генотипе заботятся, стараются инопланетные белки не употреблять. Чудны дела… Нужно будет на Сходке перетереть, явно дело не чисто…
Бойцы выбирались из опостылевших панцирей, скрипящих чистотой после десятиминутной гидро-термообработки, доковали их спинными ранцами в арсенальные держатели, чтобы после отключения гравикомпенсатора трехсоткилограммовая кожа не занимала лишнего места.
Рейнольдс отстранился от стереоэкрана и повернул кресло в сторону штурмана.
— Штурман, голяк… Три часа и две тонны перистальтического порошка… А счас ребята подымутся и с удовольствием поделятся эмоциями. Чего приуныл?
Лысый Бун Грув, изрыгнул столь фигурный мат, что кэп потерялся примерно на девятом коленце. А штурман все не умолкал:
— … строгийдской ялдой! Кэп, я такого нафига отродясь не помню! Не, как хошь — это форс-мажор. Я на бакшиш абордажникам скидываться не намерен. Я от себя все сделал — вскройщикам работать не пришлось, все шлюзы пооткрывал, чего еще…
— Жлобина ты, Бун. Парни старались… Впрочем, как хошь. Счас сами придут — ты им и скажи. Они после вояжа в хорошем расположении духа, поаплодируют. Ладно, хорош бурчать. Еще минимум две ходки сделать можно, а если горючку сэкономишь — мож и на три хватит. А мужикам заплатить придется… Чисто наша с тобой промашка…
— Только вскройщикам — рядовую долю. Они нихрена не делали, все прошло на автомате! — Грув багровел пятнами и раздувал ноздри, как бешенная гидра.
Кэп промолчал. Вскройщикам самому платить придется. Если простых абордажников на Тортуге дохрена, то вскройщики — на вес золота, не так уж много сумасшедших, готовых идти на рисковый понт.
Вскорости брифинговая площадка перед трапом стала наполняться расстроенными головорезами. Рыжий Бен уселся на пол у борта, забив на все правила приличия. На магистральных переходах гравитация была понижена в целях экономии, ноги еще так-сяк, а голова идущего — уже находилась в тяготении половинной силы. Таскать субъективно тяжелую нижнюю часть тела не очень приятно, особенно при вхождении в отсек с нормальной гравитацией — головокружение обеспечено, особенно у здоровяка Бена.
Последними прибыли вскройщики в своих черных комбинезонах и устроились осторонь простых бойцов. Белая кость.
Кэп из уважения к парням даже покинул мостик, спустился по трапу и остановился на второй ступени снизу.
— Мужики! Не берите дурного в голову… Всякое бывает, фарт заслужить надобно… Еще два-три абордажа я вам обещаю, пустыми домой не пойдем. Сегодняшняя работка будет оплачена, только давайте войдем в наше положение тоже. Короче, без втридорога… Вы ж не забывайте — горючка тоже на мне…
