— Что-то мне здесь не нравится, — сказал де Флер. — Неужели эти штуки всегда включаются так неожиданно?
— Боюсь, что да, — ответил Мэтью. — Я имею в виду современные образцы.
— Почему же они так популярны?
— Мода, как и общественное мнение, абсолютно непредсказуема. Это доказано историей. Во всяком случае, мне так говорили на курсе психологии. Университетские мужи утверждают, что вкус к плохому просто необходим для развития общества, так как он выражает наш подсознательный протест против всего хорошего и благопристойного. Одним словом, человечество нуждается в таких неряшливых местах. Кроме того, существует теория, будто ничто человеческое не является безобразным.
Парк игр и развлечений казался лежбищем огромных чудовищ, которые собрались в этот кратер со всех уголков луны. Аттракционы терлись друг о друга и выгибали дуги рельс, взлетавших к колючим пятнам созвездий. Два человека торопливо направились к выходу, пытаясь согласовать дальнейшие действия.
— Возможно, мы совершаем большую ошибку, — сказал де Флер. — Вам следовало настоять на официальной встрече.
— Нам позарез нужна эта информация, — ответил Мэтью. — И я готов полететь куда угодно, лишь бы узнать, что происходит на Майриксе.
— За исключением самого Майрикса, разумеется, — съязвил де Флер.
— Мы уже обсуждали этот вопрос.
Отрегулировав подачу воздуха, де Флер поправил маску и сказал:
— Посылать сейчас кого-то на Майрикс было бы просто безумием. Я думаю, вы согласны со мной, Мэтью?
— Под большим давлением.
— Тем не менее вы согласились со мной на заседании Совета. И мы вам руки не выкручивали. Да что там говорить! Это единственный разумный вариант, пока мы не узнаем, что происходит в Чужеземном Городе. Вспомните, скольких людей мы отправили туда за последнее время! И никому из них потом не удалось наладить с нами контакт! Аарон был только последним.
— Мы могли бы послать туда кого-нибудь еще, — упрямо сказал Мэтью.
— Я знаю, что вам хотелось взять эту работу на себя. Но подумайте о финале. Если бы вы тоже прервали связь, мы потеряли бы еще одного важного советника.
— Ладно, вы меня уговорили, — проворчал Мэтью. — Но где же этот самиец?
— Взгляните туда! — прошептал де Флер.
Мэтью поднял голову и увидел у дальней ограды парка темное пятно. Оно перемещалось параллельно им вдоль стоянки, где астероидные шахтеры оставляли свои машины. Обогнув стоянку, пятно направилось к людям. Де Флер вытащил из кобуры колоколоподобный револьвер, но Мэтью положил ладонь на плечо старика.
— Успокойтесь. Это Октано.
Самиец приехал на трубчатой коляске. Под ним находился баллон, откуда вырывался цветной газ. Искристое облако окутывало переднюю часть ломтевидного тела, похожего больше на почерневший кусок мяса, чем на живую плоть. Все признаки жизни исходили из трансляционной панели. Но по резким рывкам коляски Мэтью понял, что самиец расстроен.
Они обменялись любезными приветствиями. Затем голосовой синтезатор крякнул и произнес:
— Я рад, что вам удалось выкроить для меня время. Наверное, вы уже догадались, что я хочу поговорить с вами об Аароне.
— Мне только непонятно, почему вы отказались провести эту встречу в официальной обстановке, — сказал де Флер.
— К сожалению, ситуация на Майриксе гораздо серьезнее, чем вы думаете. Она имеет множество неясных аспектов, и я думаю, что вам следует выслушать меня.
— Но почему вы захотели встретиться именно здесь?
— Поймите меня правильно, — сказал Октано. — Совет самийской конфедерации еще не выяснил, насколько опасно положение дел на Майриксе. Но мы видим одно. То, что там происходит, оказывает глубокое воздействие на всех, кто прилетает туда. И более всего этому воздействию подвержены землемы.
— Почему же ваша конфедерация не вынесла этот вопрос на обсуждение Межпланетного Совета?
— Вы и сами должны это понимать, — ответил самиец. — Под покровом беспристрастности и хороших манер моя раса, подобно другим, озабочена своими страхами и мыслями о конкуренции. Да, мы говорим, что межвидовой борьбы не существует, но все эти слова являются стандартной отговоркой И хотя Галактика слишком велика, чтобы на нее могла претендовать одна раса, мы все равно пытаемся захватить первенство над другими видами.
— Вы как-то необычно искренни, — отметил де Флер.
— А что тут такого? Я не разделяю подобных взглядов. Конечно, мне тоже хочется, чтобы мой народ выдержал испытание временем, но я не собираюсь ради этого молчать о зле, которое творится на Майриксе.
В конце концов они перешли к обсуждению основного вопроса. Мэтью понял, что самиец пытался ввести новый подход в древнюю программу межвидовой конкуренции. Впрочем, его план мог оказаться тонкой уловкой, направленной на дискредитацию землемов. И в этом им следовало разобраться прежде всего — причем не в тиши кабинетов, а здесь, у пустого парка аттракционов, на солнечной стороне луны, вдалеке от коммерческих линий. Кроме того, Мэтью хотелось услышать что-нибудь об Аароне; особенно теперь, когда на Майрикс отправлялась новая дюжина кораблей. Люди на борту были туристами, но, что интересно, они состояли только из представителей четырех рас. Об этом тоже стоило подумать.
— Так вы говорите, что во всем виноват сам город? — спросил он у Октано.
— Я боялся смутить вас такими словами, но вы сами это сказали. Теперь вам предстоит сделать выбор — верить мне или нет.
Мэтью задумался. Город оказался обитаемым. Посланцы Совета не возвращались и не выходили на связь. А что, если Чужеземный Город построен как ловушка? Что, если кто-то знал, что туда полетят другие разумные существа…
Той первой ночью Аарон долго не мог заснуть. Теперь он знал, что Город жил, несмотря на все прошедшие тысячелетия. Любой вопрос о его предназначении был нелеп уже в самой сути, ибо пути творцов неисповедимы. Хотя, возможно, чужаки и имели какую-то цель, когда создавали свой город.
Он находился в домике для гостей — довольно странном затемненном помещении с широким центральным проходом и боковыми комнатами, где на полу лежали лишь маты. Несмотря на темноту, освещение действовало; требовалось лишь поднять палец и указать на лампы. Все гости питались в общем зале, но он ел только с гуманоидами. Ему не нравилось делить пищу с теми, кто поедал на завтрак смазанный маслом картер или какой-то его эквивалент. После ужина он принял ванну, и эта процедура порадовала его своей новизной. Сняв одежду, Аарон скатился по длинной металлической трубе и соскользнул в воду. Такое погружение показалось ему излишне драматическим. Однако выбирать здесь особо не приходилось.
