— Рика, ты заснула там, что ли?! — донесся до нее из наушников голос отца. — Готовь камеру и контейнер! Змееглав сам идет к нам в руки!
— Иду, папа! — отозвалась Эвридика, с трудом заставив себя вспомнить, для чего они приплыли в это мрачное, поросшее гигантскими ламинариями место.
Глава 10
ТОВАРИЩ, МЫ ЕДЕМ ДАЛЕКО…
Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению.
Екклесиаст. Глава 9.5
1
Миновав Морские ворота Дамбы, «Счастливый день» взял на борт Эвридику, Сан Ваныча, экскурсантов Морского корпуса и теперь плавно покачивался на пологих волнах в ожидании Радова. Команда яхты сделала вид, что не видит ничего предосудительного в появлении на ее борту многочисленных пассажиров, а капитан не счел нужным зафиксировать их присутствие ни в судовой роли,[31] ни в судовом журнале.[32]
Нанимая яхту, отец проявил свою обычную предусмотрительность, и, если Радов не допустит какой-нибудь промашки, до Стокгольма у них проблем не возникнет. Перед входом в порт, «зайцы» пересядут на скутера, а уж в самом Стокгольме они как-нибудь выправят себе липовые документы, благо экстрадиция в Швеции не действует, и официальной охоты за ними местные власти не устроят. А там, глядишь, в Стокгольм прибудет и Ева…
О том, что произойдет дальше, Эвридика старалась не думать, равно как и об опасностях, подстерегавших Радова при осуществлении его безумной затеи. Зачем только ему понадобилось взрывать этот проклятый «Голубой бриз»? Генка Тертый и остальные курсанты уверены, что Четырехпалому ничего не стоит пустить его ко дну, но не выдают ли они желаемое за действительность?
Послушав шуточки Оторвы, Генки и Вороны по поводу того, что Сычу перед отплытием удалось-таки вскрыть часть шифрованных файлов из ноутбука Уилларда и перевести некую толику его сбережений на открытый в стокгольмском банке счет, молодая женщина отправилась на поиски отца. Она надеялась, что он успокоит ее, но Стивен был увлечен беседой с Сан Ванычем и едва кивнул подошедшей дочери.
— …от малого проступка до преступления — один шаг. Печально, что ваш друг не удержался и переступил грань, перейдя от самообороны к нападению, — промолвил отец, явно имея в виду Радова, и Эвридике захотелось броситься на защиту Четырехпалого. Однако она благоразумно промолчала, памятуя, что отец не выносит, когда его прерывают. — Всем нам приходится время от времени нарушать законы — поскольку они, как и все созданное людьми, далеки до совершенства, Но если налет на МЦИМ с целью вызволения… э-э-э… попавшей в беду воспитанницы можно как-то оправдать, то неспровоцированный взрыв иностранного судна однозначно будет классифицирован как акт международного терроризма. Со всеми вытекающими последствиями. Даже я, при всем желании помочь Радову, не могу оспорить этот факт.
— В этом нет необходимости, — по-стариковски ласково и светло улыбнулся Сан Ваныч. — Ибо терроризм — последняя надежда человечества. Хотите вы того или нет, но это «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».[33]
— Изрядно сказано! Боюсь, правда, что ни один суд с таким утверждением не согласится!
— «А судьи кто?», — вопросил Сан Ваныч и, словно про себя, добавил: — Ну да, вы с Грибоедовым не знакомы. И все же позвольте вас заверить, что это весьма распространенный взгляд на явление, которое принято называть «международным терроризмом». Правительства, богатеи и прочие власть имущие не желают и не считают нужным быть моральными. Они позволяют себе нарушать ими же писанные, как вы сами заметили, далеко не всегда справедливые, законы и при этом требуют соблюдения их рядовыми гражданами. В частности, они требуют этого от подданных тех стран, с которыми сами поступают вопреки морали и международному праву — вы понимаете, о чем я веду речь?
— Вполне, — с кислой улыбкой подтвердил Стивен Вайдегрен.
— Так вот, сдается мне, те, кто подает пример жестокости и бесчеловечности, должны быть готовы к тому, что им отплатят той же монетой. Да-да, я говорю о вашей родине и сознаю, что слушать это вам неприятно! Вы силой оружия навязываете свои порядки заокеанским «соседям», насаждаете «справедливость, демократию, уважение к правам человека», убивая при этом десятки, а порой сотни, тысячи преимущественно мирных, ни в чем не повинных граждан, и при этом…
— Позвольте!..
— Не позволю! — решительно сказал Сан Ваныч, лицо которого внезапно посуровело и стало похоже на лик грозного иконописного старца. — Если правительство «самой цивилизованной и процветающей страны мира» позволяет себе вести себя противозаконно и бесчеловечно — вводить войска на территории суверенных государств, бомбить, расстреливать и бросать в тюрьмы гражданское население, то как может оно жаловаться на «бесчеловечность» террористов, осуществляющих те же самые акции, но только в несравнимо более мелких масштабах? Один из законов Ньютона, которые мы проходили в школе, гласит, что в физическом мире противодействие равно действию. В мире людей противодействие, к сожалению, не адекватно действию, но, слава богу, оно существует. И это помогает мне не утратить последние крупицы уважения к людям, не позволяющим обращаться с собой, как с ведомым на бойню скотом. Более того, вселяет надежду, что мир не погибнет, не сгниет от вседозволенности одних и подлости, равнодушия и трусости других.
— Как можно оправдывать кровопролитие и шантаж? Вы ведь, как я понял, верующий человек… — начал было Стивен, но Сан Ваныч пропустил его слова мимо ушей.
— Наша цивилизация находится на том этапе развития, когда правительства не могут себе позволить быть аморальными, не страшась мести обиженных. Я знаю, вы скажете, террористы убивают простых американцев, а не членов правительства. Но ведь это ваши граждане выбирают правительства, которые из года в год посылают свои войска куда им вздумается, мотивируя беспрестанные вмешательства в дела чужих стран «геополитическими интересами США». Так чья же вина в том, что они позволяют управлять собой мерзавцам? Мы в ответе не только за тех, «кого приручаем», но и за тех, кого выбираем, кому доверяем говорить и действовать от нашего имени. Так что, по большому счету, терроризм целителен. Это горькое лекарство, но конфетами рак не лечат. И ежели человечество не желает сгинуть с лица Земли, оно обязано стать моральным и законопослушным не только на уровне граждан, но и — прежде всего! — на уровне правительств, картелей, корпораций, синдикатов. Ибо если у власти стоят воры, в стране будет процветать воровство. Это очевидно — у больных родителей не родится здоровый ребенок. Ну, разве что в порядке исключения.
