Вошли только женщины, а стражи сменили дневную пару. Ха, эскортируют. Это - женщины-пионерки, они сами способны позаботиться о себе. У каждой по короткому, но очень острому мечу Сур-Альской работы, и по дамскому арбалету - облегченному, за пятьсот шагов, пожалуй, стрела и не убьет. А за пятьдесят - наповал, женское оружие все-таки больше предназначалось для защиты.
- Мы надеемся, что наше пребывание здесь будет вам не в тягость? - спросила Абигайль.
- Что вы, разумеется, нет.
- Муж всю ночь проведет в мастерской. Теперь, когда не стало бедного Им-Зика, на него легла обязанность горного мастера, и он будет проводить анализ первых проб, взятых из колодца Иеро.
- Колодца Иеро?
- Так рудокопы назвали место, которые вы, пер Иеро, указали им давеча.
Иеро смутился.
- Правильнее уж было назвать место колодцем Людей льда.
- Назвалось иначе, пер Иеро. вот муж и решил, что безопаснее будет нам провести ночь вод Вашим кровом. Чем дробить силы на охрану двух домов, лучше удвоить охрану одного
- Звучит убедительно.
Говорила только Абигайль. Сара смотрела на Иеро дружелюбно, а Лора... Как знать, что было в ее взгляде. Лучше думать, что ничего особенного.
- Пожалуйста, располагайтесь, - он провел их в гостевой покой и, пожелав спокойной ночи, удалился.
Ничего необыкновенного в просьбе семейства Хармсдоннера не было - дом священника, помимо всего, был открыт и для гостей. Другое дело, что в теперешней ситуации приход жены, дочери и сестры старшины поселения являл собою знак доверия и уважения со стороны достопочтенного Хармсдоннера.
Удовольствуемся и этим.
Иеро присел у самого ложа. Смесь лукинаги и ивовой коры начинала оказывать свое действие. Голова прояснилась, приятная истома охватила тело. Лечь, уснуть. И видеть сны.
Но он противился снам. Рано, не время. Скоро сядет солнце, и мрак опять охватит Но-Ом. А во мраке, во мраке сейчас кроются чудовища. Пусть вокруг дома расставлены посты стражи, это не избавляет пера Иеро от обязанности хозяина дома - защищать вверившихся ему людей.
Иеро положил рядом с собою меч и арбалет. Нет, отсиживаться в доме он не намерен. Ночь, другую, не больше. Отдохнуть, и, главное, понять.
Опять гордыня, одернул он себя. Понять то, что не могли понять за год все советники и все поселенцы Но-Ома. Не понял пер Кельвин, мир его праху.
Праху... А вдруг... вдруг пер Кельвин понял? И потому он сейчас мертв?
Не части, не части, - услышал он голос Аббата. Знание - сила, а не слабость. Если бы пер Кельвин знал причину исчезновений людей, он бы поделился ею с другими советниками. И потом, он умер тогда, когда исчезновений не было.
- Следовательно, - продолжил Иеро уже от себя, - смерть пера Кельвина не связана с исчезновениями? Или исчезновения людей - не единственное проявление Силы Зла?
Конечно, не единственное, конечно...- но тут сон сморил-таки Иеро.
Сморил - на три склянки. Чтобы очиститься от грязи вовсе нет надобности день сидеть в ванне. Чтобы избавиться от усталости, нет надобности всю ночь проводить на ложе. Хотя и хочется. Иеро спал бы и дальше, до самого рассвета, но разбудили шаги, которые он услышал во сне, и во сне же понял, что лучше проснуться.
- Пер Иеро! - позвал стражник из горницы.
- Да? - Он сел, просыпаясь окончательно. Смесь лукинаги и экстракта ивовой коры произвела свое действие, голова Иеро стала ясной, рука твердой, дыхание ровным.
- К вам почтенный Рэндольф.
Он успел встать, накинуть подобающую одежду - ясно же, что почтенный Рэндольф пришел не со скуки, а по делу. Рэндольф не торопился входить, давая перу привести себя в надлежащий вид. Учтивый человек и заполночь учтивый.
Иеро вышел в крохотный коридорчик, прошел в горницу и сам пригласил позднего посетителя присесть. Не хотелось беспокоить Хармсдоннеров, хотя стражник, верно, их уже разбудил своим зовом. Ничего, в тревожное время голос охраны снимает тревогу, мол, спите, жители Но-Ома, в Но-Оме все спокойно.
Не все, иначе почтенный Рэндольф тоже бы спал.
- Пер Иеро, Ларс Мелдинг умирает. Хочет вас видеть, - церковный староста, видно, не ложился, под глазами наметились мешочки, да и сами глаза красные, почти как у рэт-лемута.
- Конечно, - Иеро помнил старого больного рудокопа. Зря не позовет, если чувствует, что смерть близко, значит, она и в самом деле близко.
Он вернулся в спаленку, взял необходимые для соборования принадлежности, поколебался мгновение и прихватил подарок старого Шугадан-Оглы. Правда, отпускать грехи с оружием в руках не след, но оно не в руках, а в ножнах за спиною. Да и в сторонку положить недолго - там. Колебался он не из-за кривого меча - подумал о стражниках. Если они пойдут с ним (а они пойдут с ним) - кто будет охранять спящих под его кровом домочадцев Хармсдоннера?
Иеро вышел на крыльцо. Один из стражей стоял рядом, второй - в четырех шагах дальше. Остальные в засаде?
- Сколько вас? - спросил Иеро.
- Четверо, пер Иеро, - ответил стражник.
И в самом деле, из тени вышли остальные.
- Двое пойдут со мной, а двое останутся здесь.
- Никак нельзя. У нас строгий приказ капитана.
- Я отменяю этот приказ.
- Что? Не слышу!
- Я отменяю этот приказ, - повторил Иеро громче.
- Ничего не слышу, пер Иеро, простите. Простыл давеча, и уши заложило, - стражник смотрел на Иеро без улыбки, твердо, но ясно было - притворяется. По уставу пограничной службы он не может не выполнить приказ священника поселения, вот и временно оглох. Бунт без бунта.
Что делать? Оставить без помощи умирающего он не может. Но оставить женщин Хармсдоннера тоже нехорошо.
- Вы идите, пер Иеро - на пороге показалась Абигайль. - Ничего с нами не случится.
- Но... - он колебался. Конечно, дом крепкий, запросто не разобьешь, а женщины поселения немногим уступали мужчинам, если вообще в чем-то уступали.
- Я могу остаться здесь, пока вы не вернетесь - нашел выход их положения почтенный Рэндольф.
- Да? - Иеро посмотрел на церковного старосту. Меч у него хороший. Боевой меч. Да и сам почтенный Рэндольф производил впечатление человека осторожного, но не трусливого. Зазря на рожон не полезет, но биться будет насмерть.
- К тому же у меня есть зовутка, - добавил почтенный Рэндольф, - и при первых признаках опасности я разбужу ее.
Зовутка решила дело. Была зовутка грибом-паразитом, но грибом особым. Сама маленькая, с детский кулачок, но если ее разбить, дикий пронзительный вой поднимет мертвого на три мили в округе. Привозили ее с юга, где она росла на деревьях у границы Голубой Пустыни. Стоила недешево, но того стоила.
- Заприте дверь на засов и ждите нашего возвращения.
Иеро пошел, стражники держались рядом, все четверо. Двое слева, двое справа. Устерегут, никаких сомнений.
