Собеседники приблизились и, продолжая разговор, остановились у двери прямо напротив холла. (На ней было изображено нечто вроде двух лежащих друг на друге двоек с очень длинными хвостами нумерация альдебаранцев? "Прием с девяти до восемнадцати" в исполнении марсиан?) Нам было хорошо видно их из нашего укрытия. Один из них, судя по всему, хозяин кабинета, коренастый крепыш в сером костюме, давал последние указания долговязому лысому очкарику в длинном сером плаще; тот одной рукой поддерживал нечто, напоминающее трехногий кактус, вкривь и вкось перемотанный веревками. Кактус пялился во все стороны квадратными подобиями глаз.
- По прибытии на место немедленно сообщить, - рокотал коренастый. - Слышите, Зюрдимус, немедленно!
- Связь без помех, Ил Орантович, - рокотал в ответ долговязый. Синьвик включается без переключений, с первого тыка.
- Но чтобы тык был именно первый, - внушительно сказал коренастый, уже открывая дверь своего обиталища. - С тыками еще нужно будет разобраться. Факты валом валят, а анализ отрицательный. Установить и пронаблюдать. В случае необходимости - дать сигнал спецкоманде. Синьвик как Синьвик - а эффекта пока никакого. Все понятно, Зюрдимус? Лично мне, независимо от результатов внедрения.
- Понял, Ил Орантович, - торопливо пророкотал долговязый. Вперед, Синьвик!
Кактус качнулся, словно раздумывая, не упасть ли на ковровую дорожку да тут и пустить побеги, но, направляемый твердой рукой долговязого, все-таки двинулся по коридору. Они скрылись из поля нашего зрения, а хозяин кабинета, проведя ладонью по лацканам пиджака, некоторое время смотрел им вслед, а потом исчез за дверью с лежащими друг на друге хвостатыми двойками.
Может быть, и смешно это было, и несколько карикатурно, но всем своим повидавшим уже виды нутром чувствовал я, что не пародия это, не карикатура, не зарисовка на злобу дня, и что за всей этой разыгравшейся перед нами сценой стоят очень серьезные и далеко не веселые дела. Судьбы миров решались перед нами, на наших глазах, решались как бы мимоходом, и далеко не в лучшую (с моей точки зрения) сторону. За каждым произнесенным только что словом чудился мне недобрый выверт в развитии, отнюдь не приумножающий сумму Добра в нашей Вселенной... Наоборот...
- По-моему, мы здесь не очень-то будем бросаться в глаза, сказала Иллонлли, поднимаясь из-под раскидистого кассиопейского растения. - Главное - держаться деловито, уверенно и идти с озабоченным видом.
- Попробуем. Можно вообще заглянуть сейчас к этому, - я кивнул на дверь, за которой скрылся коренастый, - и спросить, как пройти в двенадцатый кабинет.
- Лучше не нарываться, - возразила Иллонлли. - Сами как-нибудь разыщем.
Мы без приключений дошли до конца тихого коридора, повернули за угол и оказались в просторном вестибюле, огражденном прозрачной стеной, за которой была видна ведущая и вверх, и вниз широкая пологая лестница, покрытая такой же, как и в коридоре, красной ковровой дорожкой; по широким беломраморным перилам лестницы можно было при желании кататься на санках. Вестибюль украшали толстенные, тоже беломраморные колонны, возле которых располагались большие, плавных очертаний, золотистые диваны и столики с пепельницами. На одном из диванов сидел некто в сером (это явно была униформа сотрудников Учреждения) и, закинув ногу на ногу и облокотившись о плюшевый валик, курил и читал газету. Вдалеке, за колоннами, сидели еще двое - один в полном облачении средневекового рыцаря с опущенным забралом, другой, весьма негуманоидного вида, - в бесформенном пурпурном одеянии, по которому струились цепочки вспыхивающих и угасающих серебристых искорок. Никто из присутствующих в вестибюле не обратил на наше появление никакого внимания, и я почувствовал себя гораздо увереннее, чем раньше. Все занимались здесь своими делами и знали, что любой встречный, как бы странно он не выглядел, не болтается здесь просто так, а тоже занимается своим делом. Что ж, мы с Иллонлли вовсе не болтались по Учреждению просто так...
- Не глазей, Доргис, - процедила Иллонлли, легонько подтолкнув меня под локоть, и направилась к распахнутым дверям, ведущим на лестницу. - У них свои заботы, у нас свои.
- Слушаюсь, мой...
Я не договорил. Из-за колонны вышла давняя моя библейская спутница, почти не глядя, бросила недокуренную сигарету в подвернувшуюся по пути пепельницу и заторопилась к выходу на лестницу, неслышно ступая босыми ногами по ковру и держа в руке свой тяжелый меч. Порхнула мимо нас, шелестя длинным (тем самым!) платьем, скользнула по моему лицу озабоченным взглядом и легко поспешила вниз, и я увидел сверху пробор в ее каштановых волосах... Исчезла...
- Ты что, ее знаешь, Доргис? - спросила Иллонлли с какой-то странной интонацией.
Я растерянно пожал плечами:
- Кажется, да... А может быть и нет... А знает ли она меня?..
- Ладно, потом расскажешь, - с легким раздражением (или мне показалось?) произнесла Иллонлли.
Неужели библейская моя спутница - тоже?.. Или это все-таки была не она? Или - она, но после определенного воздействия? ОНА - и вдруг здесь, внутри этого мрачного...
Кажется, я споткнулся на лестнице, потому что Иллонлли дернула меня за руку и теперь уже с явным раздражением сказала:
- Послушай, Доргис: если ты сейчас же не прекратишь своих мечтаний и не сосредоточишься, то тебе лучше пойти посидеть на тех диванах, а я все сделаю сама. А если ты со мной - не зевай.
- Прости. - Я внутренне собрался. - Можешь на меня положиться.
Этажом ниже мы обнаружили такой же вестибюль и длинный коридор с рядами дверей. Таблички на дверях оставались по-прежнему непонятными для непосвященных. Кое-где в холлах сидели и стояли мужчины, женщины, дети (да - и дети!.. Принявшие облик детей?) и странные существа из чьих-то снов. Рабочий день в Учреждении, видимо, был в разгаре. На нас по-прежнему не обращали особого внимания. Мы дошли до лифта и я поделился с Иллонлли пришедшим мне в голову соображением:
- У Хруфра двенадцатый кабинет. В этом коридоре не меньше двадцати дверей. Значит, если все коридоры одинаковые, кабинет Хруфра должен находиться на первом этаже.
Девушка прищурилась, оценивая информацию, и нажала кнопку вызова кабины.
Пока лифт вез нас вниз, я разглядывал в зеркале отражение Иллонлли - она вновь походила на пантеру - и желал, чтобы мое предположение оказалось верным.
Коридор, в который мы попали, выйдя иэ лифта, внешне ничем не отличался от тех, по которым мы проходили ранее. Первая же дверь с табличкой "22" показала, что мы, кажется, на верном пути. Приготовив арбалеты к бою, мы торопливо прошагали по ковровой дорожке и остановились возле кабинета, который искали. Сердце мое неистово колотилось, но руки, сжимавшие арбалет, не дрожали.
