Случайность... Обычная закономерная случайность...
"Как нелепо... и неизбежно... - успел подумать я, упираясь спиной в отползающий стул и глядя в переполненные отчаянием зеленые глаза моей... уже не моей Иллонлли. - Неизбежно..."
Все оборвалось на полувздохе... полудвижении... полумысли...
- Илло...
25.
...Опять привиделась Черная Луна...
За окном уже рассвело. На краю моего письменного стола лежал пистолет, потерянный мною в мире, зажатом между двух плоскостей. Я отодвинул стул и встал из-за стола. В груди засела ноющая боль. Сделал медленный круг по комнате - предметы затаились, настороженно прислушиваясь к моим шагам, - и вышел на балкон.
Внизу курил, кашлял и плевался дядя Коля.
Черная Луна. Не ставшая бледнее, не исчезнувшая с небес с приходом рассвета. Не исчезнувшая из жизни. Да, я вновь увидел Черную Луну, но вовсе не потому, что подтверждались мрачные слова Хруфра; ведь, в конце концов, что такое Хруфр? Скорее всего, не более, чем порождение моего воображения, материализовавшееся в каких-то иных пределах. Я вновь увидел Черную Луну, потому что она действительно появилась в наших грустных небесах, и в черном ее свете, в удивительном ее антисиянии, окружающее предстало не то чтобы странным или отталкивающим, но таким обнаженным, как бывает обнажен труп в морге. Тусклым и нелепым выглядело окружающее.
Где ты, Иллонлли?..
Опять потревожить беджа? Карманы мои были пусты, и я знал, не предполагал, а именно знал, что нет больше у меня треугольного зеленого камешка-Вселенной.
"Сю! - безнадежно позвал я. - Ты слышишь меня, Сю?"
Молчала, не слышала меня иная Вселенная. Или и не было ее, не было никакой иной Вселенной, а был обыкновенный камешек, давно уже запущенный мною с балкона в компанию разоравшихся ночных котов?..
Болело что-то в груди. Болел разбитый лоб. Разбитый? Когда? Где? Споткнулся в неосвещенном эакоулке и приложился к фонарному столбу? Неосмотрительно не дал закурить толпящимся у пивбара нетрезвым подросткам-переросткам? Все у меня болело, словно раскатывали мое тело и душу дорожным катком, вдавливали, вдавливали, вжимали в щебенку, размазывали по острому и твердому под аккомпанемент веселого матерка, выжимали все до последней, самой эаветной капли, заравнивали горячим асфальтом - чтобы ни кочечки, ни бугорка...
Я вернулся в комнату, взял с подоконника зеркало, взглянул на свое отраженное в нем лицо. И синяк, и ссадина были на месте, не воображаемые они были, не придуманные. То, что казалось вымыслом, вплеталось-таки в реальность, срасталось с ней... хотя... что считать реальностью, а что - вымыслом? По каким критериям их различать и есть ли вообще такие критерии?
Послонялся по комнате, обходя притихшие вещи. И вдруг понял. Какой-то внутренний глубинный толчок - и вырвался из неизмеренных бездн луч понимания. Короткий блеск - и вновь темнота.
Я понял, что имел в виду Хруфр.
Да, Учреждение находится не вне, а внутри души человеческой. И не мы разрушаем его, а оно разрушает нас, ежедневно, ежечасно... Тех, кто не хочет мыслить, не хочет творить, а значит - не хочет быть человеком; тех, кто всего лишь потребитель и существователь - не более...
Вновь сел к столу, опустил голову на руки.
Называется, прогулялся. Так и не добрался до Одинокого Замка, что возвышается там, на горизонте, на самой макушке нависшего над морем холма. Направлялся именно туда, а занесло меня в совсем другие места, и Иллонлли так и не превратилась в Иллолли. Не успела. Ил-лО-лли... Плавное, волнистое имя... Не добрался, не дошел, не сумел - и доберусь ли? Ведь уже наступило утро, а за ним предстоял день - обычный день, в меру серенький (где она, эта мера? какой мерой можно измерить дни наши на этой земле, под Черной Луной?..)
Тусклым и нелепым выглядел окружающий мир, и очередной день вновь не сулил ничего. Быстрее бы - в ночь, быстрей бы - в путь. Лучше - в путь, "чем возвращаться в тот же дом и, за трудом одним и тем же сидя вечерами..." Э-эх, ходячий цитатник!
В путь... Ведь совершенно же ясно, что в странствиях своих я пытаюсь хоть как-то компенсировать все неудачи свои и поражения свои здесь, под Черной Луной, все то, чего не умею и к чему непригоден я в жизни; странствия мои - это защита моя, это спасение мое, это бегство мое от Черной Триады... И поиски той, что ждет в Одиноком Замке у чужого моря-океана - это не более чем стремление хоть на время отстраниться от одиночества - вечного спутника нашей эемной жизни.
Тускл и нелеп окружающий мир...
Уйти? Уйти насовсем?
Поднял голову - и взглядом сразу наткнулся на пистолет.
Попробовать? Может быть, действительно, я и сам - чья-то фантазия? Или - собственная? Вдруг все мы - фантазии? (Как тут опять не вспомнить мудрую Алису?) Попробовать? Вдруг - исчезну?..
Рука сама потянулась к придуманному мной предмету. Он был увесист, этот черный пистолет со скошенным стволом и полупрозрачным индикатором. В нем еще оставались заряды.
Не было никого во всех мирах. Не было никакой Иллолли.
Попробовать?
Бросил взгляд в окно - со светлого неба по-прежнему смотрел на меня черный круглый глаз. Распростерлось без края и застыло Время Черной Луны.
Все мы всегда ускользаем друг от друга...
Пистолет слегка подрагивал в (моей? его?) руке.
Кировоград - Кременчуг - Горловка - Брянск, 1994.
