Джерибери согласился на такие условия.
— Я хочу попросить вас лишь об одном. Сделайте так, чтобы Бейли на время «забыл» аннулировать мою кредитную карточку. Мне, возможно, придется поездить.
— Я скажу ему, но не знаю, получу ли его согласие.
5
Через некоторое время Джерибери уже был в «Лос-Анджелес Интернейшнл», где располагалось огромное количество трансляторов перемещений, стеклянных цилиндров, увенчанных закругленными крышами и ничем не отличающихся от своих уличных собратьев. На противоположной стене, находившейся довольно далеко от Джерибери, горели большие красные буквы TWA. С минуту он не двигался с места, обдумывая план действий. Потом решительно набрал код.
Очутившись в «Отдыхе в тени», он снова начал нажимать на кнопки.
Теперь он оказался в конце другого ряда трансляторов. На стене красовалась эмблема «Юнайтед».
Зал был пуст, и только служащий в синей форме натирал пол.
Джерибери вышел наружу. Он, не отрываясь, разглядывал стоявшие длинной цепью трансляторы, в которых время от времени появлялись люди. Большинство их них, даже не взглянув наружу, начинали снова набирать цифры. Некоторые сбивались, раздраженно бормотали что-то себе под нос, повторяли набор и мгновенно исчезали. Пассажиров было так много, что на какой-то момент все поплыло перед глазами у Джерибери.
Прямо под эмблемой тянулся нескончаемый ряд прилавков, между которыми стояли весы для багажа. Аэропорт содержался в безупречной чистоте, но казался безлюдным, ненужным. Он был похож на пустынный сказочный дворец с постоянно появляющимися и исчезающими в стеклянных прозрачных трансляторах персонажами.
Голос за спиной Джерибери произнес:
— Что вам угодно?
— Где здесь кабинет управляющего?
Человек в форме указал на бесконечно длинный коридор.
— Отдел эксплуатации находится в самом конце. Я пойду вперед и доложу о вашем приходе.
Коридор оказался гораздо длиннее, чем мог себе представить Джерибери. Шаги в нем отзывались гулким эхом. Этот переход отнял неимоверно много драгоценного времени… Навстречу выехала открытая повозка и медленно поравнялась с Джерибери. Чопорный пожилой мужчина в застегивающемся на одну пуговицу пиджаке сказал:
— Здравствуйте. Вас подвезти?
— Благодарю, — Джерибери уселся рядом с ним и достал кредитную карточку ЦИА. — Я хочу получить некоторую информацию для… документального фильма. Меня интересуют дальнобойные трансляторы перемещений.
— О, вы попали как раз по адресу. Меня зовут Нилс Кьерульф. Я участвовал в их установке и несу ответственность за их эксплуатацию.
— Каков принцип их действия?
— С чего же начать? Вы знаете, на чем основана работа обычного транслятора?
— Конечно. Груз как бы исчезает во время перемещения, подобно электрону в тоннельном диоде. — Ответ был взят из научного раздела какого-то журнала, но Джерибери счел возможным выдать его за свои собственные мысли.
Старик Нилс Кьерульф был очень худощав, от его глаз и уголков рта, когда он улыбался, расходилось множество морщинок. Густые седые волосы обрамляли высохшее лицо. Он сказал:
— От этой теории пришлось отказаться. Когда посылают груз, скажем на Марс, приходится признать, что при десятиминутном перелете все-таки что-то остается. Действует принцип сохранения энергии.
— Понятно. А что именно остается?
— В приведенном примере — супер-нейтрино. Во всяком случае, так мне объяснили. Я не физик. В колледже я работал по коммерческой части. Несколько лет назад меня отправили на годичную переподготовку, чтобы я мог работать с дальнобойными трансляторами. Если вас интересует теория, вам следует получить консультацию у кого-нибудь из «Кейп Кеннеди». Ну вот, мы уже на месте.
Перед ними были два эскалатора, один из которых плавно двигался вверх, а второй — бездействовал. Они воспользовались первым. Джерибери спросил:
— Почему офис расположен так далеко? Подумайте только, сколько времени мы потеряли, пока добрались сюда!
— Вы что, никогда не слышали о катастрофах, которые случаются с «Боингами 707»? Понимаете, если разбивается самолет, то, во-первых, стоит оглушительный грохот, а, во-вторых, никто не хочет, чтобы при этом пострадали сразу все административные здания.
При выходе с эскалатора находились две полукруглые комнаты. Одна представляла собой немыслимый лабиринт из стульев и кушеток, разделенных низкими перегородками. Все это было изготовлено из хрома, окрашенного в бледно-оранжевый цвет. В другой вместо кушеток разместились кронштейны для приборов. Джерибери насчитал шесть человек, следивших за дисплеями.
Раздался тихий треск, отдаленно напоминавший звук жужжащей электробритвы. Джерибери крутил головой во все стороны, пытаясь уловить его источник. Едва он понял, что шум доносился откуда-то снаружи, как через стеклянную стену увидел маленький самолет, плавно севший на взлетную полосу.
— Да, мы до сих пор функционируем как аэропорт, — сказал Нилс Кьерульф. — Прыжки с парашютом, спортивные полеты, полеты планеров — все это осуществляется на нашей территории. Я и сам иногда летаю для удовольствия. Пилоты, работающие на настоящих реактивных самолетах, всегда нас ненавидели; наши спортивные самолеты требовали столько же посадочного времени, как «Боинги 747». Теперь мы имеем свои взлетные полосы.
— Похоже, что вы когда-то работали управляющим…
— Да, в этом аэропорту, еще до того, как люди узнали о возможности телепортации. Я был уверен, что это открытие разорит нас, и в течение тридцати лет следил за этим процессом.
— Не обижайтесь, но почему именно работнику с таким богатым опытом администрирования потребовалось изучать квантовую физику перемещений? Неужели не нашлось другого варианта?
— В этой области катастрофически не хватало специалистов, мистер Джансен. Ведь трансляторы изобрели не так давно.
— И чему вы научились за два года? У вас бывают поломки оборудования?
— Да, такое иногда случается. Примерно каждые две недели что-нибудь выходит из строя. Тогда транслятор бездействует, пока не найдут и не устранят неисправность. Иногда на это уходит около часа.
— А что же происходит с пассажиром?
Кьерульф искренне удивился.
— Ничего. Он остается там, откуда стартовал, или гигантское нейтрино, о котором мы говорили, отсылается обратно отправителю, но только в случае, если отсутствует возможность передать его по назначению. Самое страшное, что может случится, — потеря контроля над ограничителем скорости, и тогда… но мы научились не допускать этого. Мы просто временно перестаем принимать пассажиров, и основная нагрузка ложится на наших смежников. Теперь уже не существует конкуренции между компаниями. Почему? «TWA», «Юнайтед», «Истерн» и остальные всегда рекламировали «самую лучшую пищу во время полета», «самые комфортабельные кресла», «самых хорошеньких стюардесс» и все такое. Сколько времени вы проводите в трансляторах перемещений? Изменив всю систему, мы сделали так, что стоит набрать код «Лос-Анджелес Интернейшнл» или другого аэропорта, и пассажирам не надо ждать, пока их обслужит какой-то определенный аэропорт. Это выгодно всем — на отсутствии рекламы можно сэкономить целое состояние. Нет надобности создавать новые крупные тресты. Однако старые пока существуют и приносят доход. Но никто всерьез не занимается этой проблемой — просто нет острой необходимости. Система и так исправно функционирует. У каждой компании есть свой амортизатор изменения скорости. Мы не можем отключиться все сразу. В случае необходимости любая компания сможет управлять целой системой дальнобойных перемещений.
