И это было правдой. Расчеты были верны. Кэзо знали их еще до Прихода Победителей. Полное истощение природных ресурсов из-за перенаселенности казалось неизбежным, уровень жизни непрерывно понижался.
Генри не смягчился. Он не мог. Ради спасения вида убивать ребенка — стоит ли спасение такой цены? И чьей жизнью нужно заменить жизнь девочки?..
Генри рванулся к ней, но опоздал. Домина нажала на нерв почти бессознательно, исторгнув из своего тела фонтан голубой крови.
Победитель закричал:
— Зачем?! Домина, Домин, понимаешь ли ты…
— Я знаю: то, что вы делаете, правильно, — прошептала она. И попыталась сдержаться, но не смогла: — я люблю…
Когда жизнь покидала ее, она верила, что видит перед собой Битула.
Если Битул хотел благодарности, он выбрал не самый подходящий случай, чтобы получить ее.
Властитель стоял, опершись рукой на массивный стол, в хорошо скроенном деловом костюме. Его нос и щеки были так похожи на человеческие, что земляне не считали их искусственными. Глаза и рот, по-видимому, остались в естественном виде. Это был утонченный до кончиков ногтей инопланетный администратор.
— Не будем играть словами, — сказал Дик Генри. — Я ваш враг.
Фраза прозвучала напыщенно и глупо. Кэзо — Властитель Северной Америки — улыбнулся, вложив в эту улыбку и свое настроение, и свой интеллект.
— Мне нужна ваша помощь. Вы честный и храбрый человек, поэтому опрошу вас принять решение немедленно.
— Честный! — взгляд Генри метался по кабинету, не в силах встретиться со взглядом Властителя. — Я пришел, чтобы убить вас, а вы предлагаете мне свободу в обмен на три дня сотрудничества. И это в то время, когда революция, вот-вот сокрушит вас!
Битул повелительно щелкнул всеми тремя пальцами.
— Скажите-ка, землянин, кого вы называете революционером?
Революционер — это человек, стремящийся уничтожить существующий общественный порядок и установить другой.
Битул снова щелкнул пальцами.
— Почему люди становятся революционерами?
— Все люди в чем-то революционеры. Снова щелчок.
— Уничтожит ли революция угнетение человека человеком?
— Революции никогда не уничтожали угнетения, а перекладывали его с одних плеч на другие.
Битул снова улыбнулся.
— Видите вот ту книгу, Ричард? На столе справа от Генри лежала тонкая книжечка.
— Посмотрите, что это за книга. Дик прочитал:
«Справочник революционера. Джон Теннер. М. М. Р. К.»
— Возьмите ее себе, Ричард. Она ваша и должна вам понравиться, — Выражение лица Битула в данный момент показалось бы загадочным даже его сородичам.
Пока Генри пытался разгадать его намерения, Битул зажег сигарету.
— Не вижу оснований мне доверять, — сказал Генри, — если даже я соглашусь. Лучше умереть, чем пойти против своих убеждений.
— От вас не требуется выдача сообщников и вам не надо предавать свои идеалы.
— Тогда скажите прямо: чего вы от меня хотите?
— Возможно, вам потребуется ваше оружие, — Битул проигнорировал вопрос Генри.
Он взмахнул рукой — и к Генри полетел его собственный крошечный пистолет. Он автоматически поймал его.
— Вы, конечно, разрядили оружие, — пробормотал Дик и, прицелившись в лампу, нажал на курок.
Стекло разлетелось вдребезги, а комната наполнилась дымом.
Битул все так же стоял на месте и со спокойным любопытством наблюдал за Генри.
— Я могу убить вас, — заявил он. — У вас нет защитного поля и вы не успеете обезоружить меня.
— Решайтесь.
Генри крепче сжал рукоятку пистолета и навел его на Властителя.
— Хотите умереть?
— Вы очень похожи на своего отца, — неожиданно сказал Битул и улыбнулся?
Далекие и приятные воспоминания промелькнули в голове Генри…
Земля лежала под голубой пятой пришельцев, которым подчинилась до обидного легко. Генри не раз удивлялся, куда подевались герои «последней капли крови», грозившие сделать планету слишком дорогим приобретением для врага.
Когда-то предрекались кошмары, которые принесут на планету двухметровые волосатые десятиножки-телепаты и им подобные. Поражение от них еще можно было как-то оправдать. Но покориться, почти не сопротивляясь, среднего роста голубым гуманоидам, так похожим на человека, что, загримированные, они ничем от него не отличались?..
Кэзо победили, не прилагая особых усилий, и правили искусно, даже в какой-то мере — милостиво.
В библиотеках были книги о планете Кэзо. Генри изучил их, но и там не обнаружил причины превосходства кэзо над землянами. Они воевали и боролись за свою цивилизацию столь похожим образом, что даже планеты казались идентичными. Хорошо прочитывались замаскированные аллегории ученых, опубликованные, чтобы скрыть иноземную сущность и намерения пришельцев.
Кэзо были неплохими администраторами. Если они воевали так яростно, как хотели уверить в этом людей, и всегда были отчаянными бойцами, как сумели они так внезапно превратиться в прирожденных администраторов и мудрых правителей? И почему их так мало? По логике вещей, избыток кэзо с их перенаселенной планеты должен был ринуться на готовую к оккупации Землю. Но здесь находились только избранные. И только мужчины.
— Вы очень похожи на своего отца…
Скорее всего, Главный Кэзо Области блефовал перед угрозой смерти.
— Вы хотите заставить меня или присоединиться к вам, или убить вас, — сказал Генри. — Вы хотите, чтобы я поверил вам.
— Берегитесь людей, чей Бог в небесах, — холодно произнес Властитель.
Цитата, и притом неверная.
— Так вот: я не верю вам. И Генри спустил курок.
Пуля вонзилась в стенку над головой кэзо. Генри выстрелил еще раз — снова промах. Битул даже не пошевелился.
Генри уставился на свою руку — она не подчинялась ему. Он хотел убить Властителя, но его тело подчинялось каким-то другим, подсознательным приказам — и он не мог нанести смертельный удар.
— Я верю вам, — сказал он наконец.
— Идемте, Ричард, — просто сказал Битул. — Ваш Бог отвернулся от вас. Вы будете первым человеком, который кое-что увидит…
Генри пошел за ним, сунув книгу и пистолет в карман.
Они вошли в личный лифт Властителя — одна из немногих его привилегий — и спустились на нижний этаж.
Город жил своей обычной жизнью. Мчались по улицам электрокары, по тротуарам спешили прохожие. Движение регулировали древние светофоры — это было неэффективно, но Генри нравилось. Город, как и весь мир, являл собой следствие резкого уменьшения населения, так что особой толкучки не было. Некоторые улицы оставались нетронутыми, на них сохранился отпечаток довоенного времени.
