– Да что ж это такое! Один обман. Никому верить нельзя.
– С чёртом ты встретилась, – то ли в шутку, то ли всерьёз заключил обескураженный ювелир.
– Пойду обратно, может, найду его. Я ему покажу его товар. Тоже – химик нашёлся! До свидания!
Она решительным махом открыла дверь и грудью вперёд вышла на лестницу. Ювелир грустно посмотрел вслед, покачал головой и закрыл за ней.
Суть да дело, а уже наступил вечер. На тёмном небе, в разрывах беспросветных облаков озорно мигали звезды. Незадачливая покупательница бриллиантов шла по зимней улице и думала о том, что за столько лет один раз в жизни случится такое счастье, да и то окажется ненастоящим, а каким-то призрачным, поддельным. Вот они, были драгоценности и уже их нет, а ведь есть люди, которым постоянно везёт, уж бриллианты так бриллианты, а не то что у неё. И тут несчастной женщине снова захотелось глянуть на свой несостоявшийся успех. Да и почудилось ей, что что-то шевельнулось в кармане, где лежали угольки. Вытащила их из кармана, разжала руку, а они как начали подпрыгивать на ладони в разные стороны! И рассыпались по снегу! Один уголёк скаканул – глядь, а уже вместо него ворон стоит, огромный такой, чёрный. И как каркнет на всю улицу! У женщины аж сердечко ёкнуло. А тут ещё одно: как-то зашипело, треснуло что-то большое, разверзнулось пред ней, смотрит, а на обочине стоит широкий, чёрный, с кабиной без крыши автомобиль. Не успела она его толком рассмотреть, раздался свист, шлепок, и на место водителя за рулём уселся худощавый мужчина в пальто, шлеме с очками, перчатках, всё чёрное. Его глаза светились, словно наполненные огнём. Он потрогал рычаг переключения скоростей, наклонился в сторону, как складной метр, протянул руку и открыл противоположную дверцу автомобиля. «Садись, дорогуша. Прокачу по городу. Увидишь истинный бриллиант рук человеческих. Усаживайся, не бойся. Здесь обмана не будет…»
Женщина, конечно же, сначала и думать не хотела, чтоб уехать непонятно с кем. Но невольно сама сделала шаг, а тот ловкий такой, как-то подхватил под локоть несуразно длинной рукой, и она оказалась на сидении рядом с ним. Водитель захлопнул дверь с её стороны, выпрямился, гордо посмотрел на притихшую пассажирку и включил двигатель. Под капотом заурчало спокойно и ровно. Мужчина несколько раз, посильнее, нажал на газ, проверяя его надёжность и послушность, надавил клаксон – резиновую грушу, сигнал движения разорвал притихший воздух, а затем тихонько тронулся с места. А ворон на заднем сидении пристроился с видом большого солидного начальника. Сидит, перья на шее распушил, глазами зыркает да клювом прищёлкивает.
Автомобиль мчался всё быстрее, быстрее, лакированная поверхность кузова поблескивала от света придорожных фонарей, деревья мелькали одно за другим, как рамки кинокадров, дома, проплывавшие сначала чинно, а затем всё торопливей, суетливо исчезали позади, холодный ветер обжигал лицо.
– Стойте! – за их спинами кто-то заорал резким пронзительным голосом. – Так разве приличные люди делают! Бросить меня одну на пустой, холодной, заледенелой улице, а самим умчаться вдаль смотреть бриллианты! Непостижимо чёрствое, жестокое, безнравственное равнодушие!
На сиденье рядом с вороном откуда-то сверху плюхнулась большая чёрная крыса. На свою голову она прицепила жёлто-бежевую, в дырочках, дамскую шляпку с вуалью, но та была короткая, и маленькие маслянистые глазки прикрыть никак не могла, поэтому висела просто так, для красоты. Представилась: «Меня зовут Турду». И короткие толстые ножки закинула одну на другую, а верхней лапкой обняла ворона, сбоку торчал розовый, с редкими волосами хвост. По всей видимости, дама находилась в лёгком подпитии. Её передние зубы торчали вызывающе и презрительно.
Ворон приподнял плечи и опустил клюв. Машина перестала набирать скорость. А крыса, помахивая другой лапкой, не совсем внятно выговаривая слова и придерживаясь несколько распущенной манеры разговора, решила обратиться к водителю.
– Дикий Арнольд, ты очень непочтительно относишься к сударыням, бесья шерсть. Кто клялся мне в любви и обещал катать по всем изведанным и неизведанным дорогам. Только отлучилась, и ты уже всё, сидишь в своей повозке с другой бабой! Милочка, он бес, чёрт, всё время врёт, своё возьмёт и исчезнет, от него тебе только неприятности.
– Что ты болтаешь, глупая крыса! Я везу почтительную гражданку увидеть родной ночной город с внешней стороны. В ином ракурсе!
– Ты, главное, с ракурсами не переборщи, а то мы запутаемся, – рассмеялась мелким кашлем жительница ниже нижних этажей.
– В тебе всегда было мало культуры, Турду, – рассерженно ответил Дикий Арнольд и прибавил скорость.
– Скажи ты мне, какой культуролог выискался. Он один раз с высоты ста метров врезался в деревянный сарай с курями – ракурс перепутал. Хозяева выходят утром, а от курятника одни щепки. Следов никаких нет. Решили, что НЛО, на том и сошлись.
Машина мчалась с бешеной скоростью. На какое-то мгновение женщине стало страшно. Она поняла, в какую попала компанию, а выйти уже не представлялось возможности. Хотелось закричать и устроить скандал. Но на такой скорости было небезопасно. Пассажирка сжалась и руками вцепилась в сиденье.
– При чём здесь это! Я говорю о культуре поведения, образе жизни.
– И это тоже. А культура у меня такая же, как и у тебя: одним воздухом дышим, в одной машине едем. Эстет, – и она, задрав кверху мордочку, покачала ножкой.
На протяжении всего разговора ворон сидел молча и неподвижно, как скульптура, но после замечания Турды он резко встрепенулся, так что её лапка слетела с его плеч, и громко, с силой, каркнул. Звук разлетелся по всем окрестностям. И в это время, что-то подтолкнуло автомобиль, какая-то неведомая сила, всякий шум стих, пропал встречный ветер, и женщина увидела, как они беззвучно и плавно, словно в невесомости, стали подниматься над дорогой. Асфальт провалился под колёса и уходил всё ниже и ниже, вот с верхушками деревьев сравнялись, раскоряченные ветки которых застыли в морозном воздухе. А дальше и выше крыш их холмистое поле ложилось под ними новой неизведанной, необитаемой страной. И они, как на воздушном шаре, отдавшись стихии, летели неспешно и торжественно.
А у женщины сменилось настроение. Ещё оставался страх, но теперь от высоты, и к нему уже прибавились одновременно восторг и восхищение. Внизу по улицам ходили маленькие человечки, и двигались, как игрушечные, с горящими фарами миниатюрные машинки. Окна домов светились разным светом. Некоторые смотрели на неё открытыми стёклами, незашторенные. И на верхних этажах можно было различить, что там делается: в одном – семья смотрела телевизор, в другом, на кухне, какая-то мамаша в фартуке что-то готовила, а в ещё другом, слегка притемнённом, с цветомузыкой, какой-то щегол вился около девицы, в раскрытом окне сидел мужчина, подперев голову кулаком, смотрел на их машину. Женщина осмелела и помахала ему рукой, а он даже позы не изменил, только кивнул.
