Вик и сам видел, что положение — хуже некуда. Всю массу прибивало к берегу Централи — от поста-3 до поста 6. Масса, отвратительно воняя и пузырясь, уже ползла вверх по бетонным плитам. Вик глянул вправо. Пройдя мимо насосной (что творилось там — неизвестно), масса обрушилась на причалы прошлых и бетонные плиты, уложенные между Рекой и Бетонным Заводом — такие же плиты, как здесь.
Весь берег превратился в огромную свалку.
— Значит, сегодня служба транспорта ничего предложить не может, — вновь заговорил Ант. — Ладно. Пока бульдозер не действует — объявляю экстренное положение. Вик, немедленно доставь сюда лошадей с Фермы и повозки из мастерских.
Повозки у тебя, надеюсь, действуют? Сколько их успели изготовить за лето?
— Две, — буркнул Вик.
— Надо гораздо больше, — невозмутимо добил его Ант. Гораздо больше, ты был прав сегодня на Совете. Мы слишком привыкли полагаться на машины. Когда направишь сюда повозки, собирай транспортную смену и отправляйся восстанавливать бульдозер.
— Но это невозможно! — взорвался Вик.
— Прошлые, как тебе известно, считали, что на этой земле невозможно жить. Однако мы живем.
— Существуем, — поправил его Вик.
— Пусть так. Существуем. Ты, я, все остальные. А теперь поспеши на Ферму.
Видишь… — Ант указал на Реку.
Потоки вонючей массы на Реке поредели, в них появились большие разрывы. Разрывы становились все больше. Река постепенно принимала прежний вид. Но не берег Централи, весь ставший вонючим и грязным.
— Вот это нам и предстоит убрать, — сказал Ант, не то Вику, не то самому себе.
— Здесь работы дня на два, — вырвалось у Вика, — Или на три… даже при экстренном положении!
— Если восстановишь бульдозер — управимся быстрее, — безжалостно поставил точку в разговоре Ант. Он повернулся и зашагал к посту-4, туда же, куда побежала Лен.
Вик проводил его взглядом — прямая спина Анта, его размеренный шаг невольно привлекали внимание — потом глубоко вздохнул и нырнул в заросли кустов.
Едва не оступившись несколько раз в вонючую трясину, в которую превратился этот участок берега, Вик выбрался, наконец, на железные пути. Здесь все выглядело как обычно, и Вик приободрился. Он вновь начал дышать носом, выдыхая при этом ртом.
Он пытался контролировать дыхание, потому, что путь предстоял неблизкий — по диагонали через всю Централь, четыре хода, не меньше. Разве что пуститься бегом, тогда можно успеть и за два.
Вик так и поступил. По железным путям бежать было удобно. Однако, свернув на тропинку между двух разрушенных складов, Вик ошибся в размерах заросшей бурьяном ямы. Кроме бурьяна в яме оказались кирпичи, так что выбирался оттуда Вик шипя от боли. Но, даже не посмотрев, что с его коленями, локтями и затылком, по которому увесисто стукнул автомат, Вик продолжил свой путь. Правда, теперь быстрым шагом.
«Заживет, как на собаке!» — эта присказка прошлых сопровождала Вика и его ровесников с детства. Служба детей прежде работала жестко и методично, готовя молодое поколение Централи к выживанию в любых условиях. Так же жестко прошлые обходились друг с другом. Насколько Вик помнил, они никогда не позволяли себе расслабиться, размякнуть. Существование Централи тогда постоянно висело на волоске. Ант многое перенял в своей манере поведения от прошлых — возможно потому, что он дольше всех общался с ними. Ант был первым ребенком, который родился в Централи и выжил. Это случилось четыре лета спустя после Исхода.
Прошлые не были жестоки — они только хотели, чтобы Централь существовала, чтобы их дети выжили здесь.
И их дети выжили…
Вик снова попробовал восстановить дыхание, перейти на бег — это удалось ему. Он мчался по узким тропинкам, вьющимся среди зарослей пыльной травы и развалин, перепрыгивал через бетонные балки, огибал ямы, груды ржавого металла, кучи кирпичных обломков… и внезапно увидел перед собой Большой Сфальт. Вик остановился и перевел дух.
Большой Сфальт. Необычная дорога, которая пронизывала всю территорию Централи с юга на север (или с севера на юг?) и уходила в неведомую даль НЕ КОНЧАЯСЬ ТАМ!
Вику трудно было даже вообразить такое, но именно так утверждали прошлые.
Большой Сфальт проходил через Город, но не кончался и в Городе. Вику не раз приходилось видеть городской Конвой, проползающий по Большому Сфальту, он знал насколько велика эта дорога… но голова начинала кружиться, когда он пытался постичь то, что эта дорога БЕСКОНЕЧНА. Однако с каждым летом Вик все чаще и чаще возвращался в мыслях к этой необычной дороге. Мысли были смутные и волнующие.
Теперь Вик бежал по сфальтам, где ему начали встречаться люди — из ремонтной и кузнечной смен, из жилых блоков. Они спрашивали о Реке, но Вик только мотал головой на бегу — он боялся сбиться с дыхания. Он миновал главный жилой блок, поселок службы металла, зону хранилищ топлива. Подбегая к каналу, Вик свернул было направо, но тут же передумал и вернулся на Большой Сфальт. Двигаясь вдоль канала можно было чуть быстрее добраться до Фермы, однако из леса, который начинался сразу за каналом, нередко открывали стрельбу серые. Поэтому Вик решил не рисковать. Он добрался до жилого блока ходовиков и свернул с Большого Сфальта в стеклянный лабиринт теплиц.
С теплицами у службы пищи дело обстояло примерно так же, как у службы транспорта с грузовиками, у службы Станции — с турбогенераторами, а у службы связи — с телефонами. Бор был вынужден из лета в лето снимать стекло с одних теплиц и переставлять его на другие, заменять разбившиеся стекла, отчего количество действующих теплиц неуклонно уменьшалось. Но, во-первых, теплиц было много, очень много, а во-вторых существовал резерв более эффективного использования каждой действующей теплицы, и Бор постоянно что-то мудрил с урожайностью. Вик завидовал ему: он-то не мог поставить на каждый действующий грузовик два или три кузова! Вначале он подумывал о прицепах, но потом был вынужден отказаться от этой затеи: изношенные двигатели не прощали ни малейшей дополнительной нагрузки.
Фермерская смена старалась поддерживать порядок в этой части Централи, бежать по сравнительно ровным и гладким тропинкам было удобно. Вик даже не почувствовал бы усталости, если б не автомат за плечами. Он бежал между двумя рядами теплиц, все больше и больше сожалея о том, что не оставил автомат в своей комнате.
Но вот стеклянный лабиринт расступился — и Вик увидел Ферму. Вернее — пока что ограду Фермы.
В отличие от Станции, теплиц, жилых блоков и многих других построек Централи, созданных еще до Исхода, и только переустроенных прошлыми, Ферма была целиком делом рук прошлых. Ее создавали уже после Исхода, в течение многих лет — надежду и спасение прошлых, их детей и детей их детей, триумф службы зданий, бастион службы пищи… Ферма действительно напоминала бастион, или даже небольшую крепость. Ограда ее была сооружена из бетонных плит, металлических балок, кирпичей и даже бревен, которые добывались в рискованных экспедициях в лесу за каналом. Бревен было сколько угодно на юге, в зоне Лесного Завода, но соваться туда было не менее рискованно, а лес, по крайней мере, был рядом с фермой.
