Я подошел к телефону и назвал себя.
Из репродуктора мы услышали голос директора:
- Выполняю ваше желание, дорогие друзья. Если вам удобнее проводить испытания в знакомых местах, то пожалуйста, не возражаю. Но помните, что это первое практическое испытание вашей конструкции, где нужно определить ее полезность и пока еще скрытые возможности. Думаю, что "Всевидящий глаз", как вы называете свой аппарат, будет полезен строителям, восстанавливающим город. План испытаний согласуйте с главным инженером. Вылетите завтра в восемь ноль ноль.
"Испытания начинаются"
Пожалуй, так и следует назвать эту часть моего рассказа, где говорится о начале опытов с нашим аппаратом. В угоду занимательности я мог бы предложить и другие названия, например: "Часы бьют полночь", или "Человек за дверью". Они будут полностью соответствовать содержанию, так как всякой таинственности потом вы об этом узнаете - тут хоть отбавляй. Но я не хочу выдумывать, поэтому рассказываю все, как было на самом деле.
Ранним утром мы вылетели из Москвы.
Под нами раскинулась желто-зеленая земля. Мы поднялись так высоко, что казалось, будто наш скоростной самолет остановился в воздухе подобно вертолету.
С такой высоты земля была совсем неинтересной. Города выглядели кучкой детских кубиков, случайно забытых в пожелтевшей траве. Около кубиков я заметил блестящую проволоку. Это была железная дорога. Сверкающий на солнце кусок бутылочного стекла при внимательном рассмотрении становился озером. Я долго разгадывал непонятный ребус: к проволоке почему-то прицепился кусок ваты, он болтался на ветру и постепенно растягивался, становясь прозрачным. Потом только я догадался, что видел дым от паровоза.
Наскучило смотреть вниз. Пожалуй, я начал понимать Андрея, его ненависть к ожиданию, и даже стал сочувствовать ему. Действительно неприятное занятие сидеть и ничего не делать, когда впереди столько работы. Признаюсь по совести, меня тогда очень волновала эта командировка... Что-то покажут наши аппараты?
Я не успел их как следует проверить. Только перед самым отлетом пришлось немного походить по двору института, чтобы увидеть на экране "Всевидящего глаза" какие-нибудь случайные гвозди или потерянные гайки.
Впереди меня сидели Андрей и Валя. Андрей протянул свои длинные ноги и откинулся на спинку кресла. Беспокойная струйка холодного воздуха из вентилятора шевелила его мягкие волосы. Андрей рассеянно откидывал их назад, искоса поглядывая на Валю. Та его просто не замечала, грызла карандаш и что-то записывала на полях инструкции к аппарату.
Я облокотился на спинку кресла Андрея и решил поделиться со своими друзьями, как бы мне хотелось помочь Колоскову.
- Должен откровенно предупредить вас, - говорил я, - что, кроме официальных испытаний, нам придется встретиться с совершенно неожиданным применением "Всевидящего глаза". Вам покажется удивительным, но его мы испробуем в поисках "клада"... Не делайте большие глаза, Валентина Николаевна, это у вас не получается, - пошутил я. - Клад был спрятан при очень загадочных и таинственных обстоятельствах. Не правда ли, довольно романтическое начало? Тут я вопросительно посмотрел на Андрея.
Он притворно зевнул и вытащил из кармана логарифмическую линейку.
- Ну еще бы, ни одни испытания у тебя без этого не обойдутся, - процедил он. - Ты всюду ищешь приключения.
Я помню, Валя осчастливила бедного Андрея таким взглядом, что он даже поперхнулся.
- До чего же скучный вы человек! - сказала она. - Ну, прямо как дождь осенний. Вы думаете: вся жизнь умещается на этой вашей линейке? - Валя неприязненно покосилась на нее. - Не все рассчитывается и предугадывается.
- Почти все. Даже погода, - прервал ее Андрей. - Трудно найти такое явление, которое бы не поддавалось расчету.
- Да вы что? Всерьез или как? - Валя говорила негромко, боясь, что услышат другие пассажиры. - "Расчеты, расчеты", - передразнила она моего растерянного друга. - Вы можете заранее знать, например, когда заболеете? Какого числа? Разрешите спросить. Или когда полюбите - вам тоже известно?
Ярцев вздохнул и спрятал линейку. Не эту тему он не решался разговаривать с Валей. Но она уже чувствовала свою победу и хотела ею насладиться до конца.
- Вы уже заранее рассчитали, какой будет та, которую вы полюбите? язвительно спрашивала она. - Знаете, сколько ей лет, цвет глаз, волос, в каком городе она живет?..
- На какой планете, - подсказал я, выручая друга. - Вы оба правы. Действительно, многие явления для нас перестали быть тайной, однако, Андрей, я бы на твоем месте не стал спорить с Валей насчет того, где ты найдешь свою подругу. Межпланетные полеты не за горами, и кто знает, не понравится ли тебе какая-нибудь марсианка с удивительно мягким и добрым характером, который так редко встречается на Земле.
Тут Андрей буркнул что-то совсем непонятное. Я не помню, но кажется, он упрекнул меня в некоторой несправедливости к жительницам Земли, намекая на какой-то мой печальный опыт. Впрочем, это к делу не относится.
Валя была нетерпелива, под стать Андрею, и, кроме того, любопытна. Тут же она затормошила меня.
- Расскажите о кладе, Виктор Сергеевич, товарищ Ярцев все равно ничего не поймет. Думает, что на Земле ни кладов, ни приключений не осталось. Расскажите. До смерти люблю слушать про необыкновенное. Так какой же это клад? Золото?
- Может быть, с "Черного принца"? - иронически спросил Андрей. - Тоже был легендарный клад. А потом выяснилось, что золото это стащили англичане еще до того, как корабль затонул. А сколько лет голову морочили, экспедиции посылали... Оказалось, обыкновенное жульничество. Вот и мы к морю летим... Уж не искать ли золото на дне?
- Нет, мы будем искать не золото, - заявил я серьезно, - а то, что ценится гораздо дороже. Я говорю о замечательном произведении искусства.
- Портрет графини неизвестных лет, неизвестной национальности, кисти неизвестного художника, - съехидничал Андрей и, повернувшись ко мне, положил подбородок на спинку кресла. - Неужели наш абсолютно прозаический аппарат способен найти такой портрет? Вот это, я понимаю, романтика!
Помню, я даже обиделся.
- Валя права: твоя насквозь пропитанная формулами душа этого не поймет. Ради точности, столь необходимой твоей натуре, должен сказать: искать мы будем не портрет графини, а... чертежи советского архитектора.
Валя победоносно посмотрела на Андрея и снова застыла в ожидании.
- Можете ли поверить? - говорил я. - Когда я услышал историю пропавших чертежей чудесного архитектурного творения, то мне страшно захотелось найти их. А это можно сделать только нашими аппаратами. И наряду с обычными испытаниями по программе мы будем заниматься поисками круглого сейфа.
