– О, нет!
Майк попытался замедлить ход, цепляясь за стены. Слишком поздно. Сведя колени вместе, он перекувырнулся и распрямился. В следующую секунду его ступни ударили о стену, ноги резко согнулись, и он врезал себе по подбородку коленом, прикусив язык. Перед глазами замельтешили огненные мухи, а потом вдруг что-то теплое и живое прикоснулось к щеке....пронзительный крик заполнил голову, и Майк обнаружил, что находится внутри сопла огромного атомного двигателя. Сердце отстукивало двести ударов в минуту. Издалека донесся щелкающий металлический звук, постепенно нарастая. Мгновение паники... затем двигатель заработал, выплюнув языки пламени ему в лицо. В поле зрения бесшумно мелькнули тени – маленькие, похожие на летучих мышей животные с головами ящериц. Они горели как факелы...
...затем Майк очутился снаружи, усердно махая крыльями, чтобы поспеть вовремя, серебряный гаечный ключ зажат был в его маленькой меховой лапке. Панический крик в мозгу неожиданно смолк... сопла выплюнули остатки плазмы... и видение померкло.
Майк отпихнул маленькие ручки, обхватившие его лицо. В его зажатой ладони извивался какой-то зверек. Мама звала его по имени, улыбаясь и протягивая руку к его губам.
Майк закричал. Его мать умерла пять лет назад, погибнув вместе с отцом при разгерметизации метро, там, на Земле.
Ее образ исчез, и он увидел маленького зверька, дрожащего в его вытянутой руке. «Майк-Майк-Майк-Майк!» – запротестовал в голове надтреснутый голос. Десятки образов всколыхнули память: Майк за работой у «Скользкого Кота», улыбаясь, тянется за космотверткой; Майк, лежащий в кровати, только глаза выглядывают из-под одеяла; Майк, нацепивший на вилку кусочек оладьи... маленькие серые ручки хватают кусок прямо с вилки, аромат сиропа наполняет рот слюной;
Майк с ребятами в доме Немца, он подходит к парящему в невесомости «Скользкому Коту», обгоревшему при аварии, подстроенной Джессом, когда... Майк вздрогнул. Зверек вздрогнул. Майк моргнул, и зверек моргнул, веки его медленно двигались вдоль огромных влажных глаз. Клаат'кс – это наверняка был один из маленьких инопланетных телепатов-механиков, что работали с Май-ком в команде Лека Крувена... Но он никогда не встречал их поодиночке – они всегда перемещались стаями.
– Где твои братья и сестры?
Он снова очутился внутри сопла, и снова двигатель выбросил плазму прямо ему в лицо. Очевидно, несчастный случай на верфи.
– Ты один выжил?
Он увидел зверька, одиноко парящего в огромном пустом помещении; по нему эхом разносится протяжный заунывный крик, остающийся без ответа.
– Мне очень жаль, – сказал Майк. Он сомневался, сможет ли летучий ящер выжить без своих соплеменников – вся стая управлялась единым мозгом. Неудивительно, что малыш паниковал. Майк ослабил хватку, удивленный теплотой тела инопланетянина.
– Мне вы все кажетесь одинаковыми.
Клаат'кс дотронулся до лица Майка...
...и тот увидел прожженную в борту «Скользкого Кота» дыру с черными краями. Рядом роилась группка клаат'ксов. Один из них вылетел вперед, и Майк вытянул руку, чтобы ощупать длинный голубой шрам, проходивший в нижней части мордочки зверька.
– Я тебя помню, – вскричал Майк. – Ты тот, которого я прозвал Скарфейс...
В наведенном образе Клаат'кс ощерился, обнажая десятки остреньких зубок. «Майк-Майк-Майк-Майк!» – проговорил надтреснутый голос у него в голове.
– Ты теперь совсем один, – сказал Майк. – Хочешь пойти домой со мной? – Его голова тут же наполнилась радостными гортанными звуками. – Ладно, ладно! Ты что-нибудь знаешь о том, как таскать рефрижераторы?
Майк стряхнул простыни и убрал складывающуюся кровать в стену, утопив ее до щелчка. По домовизору с полдюжины желтых шарообразных существ в судорожных мучениях выполняли комплекс упражнений. Аэробика для амебообразных форм жизни. Майк уселся на пухлую сумку с приготовленным для стирки бельем и стал смотреть. Но когда пульсирующие петли плоти начали растягиваться, он поморщился и выключил домовизор. Ему нравилась только музыка из этого шоу, звучание которой напоминало эскадру катящихся под откос и при этом громыхающих в такт космических кораблей. Скарфейс, вереща, облетел вокруг него.
– Ты прав, – сказал Майк. – Я действительно растрачиваю жизнь попусту.
Было начало первой смены, и до середины второй Майк был свободен.
Чем заняться? Он предполагал, что уберегся в этом свинарнике, и осмотрелся в поисках места, с которого можно было начать. В одном углу кучи грязного белья естественно сливались с кипами дешевых книжек и информкристаллов (одни из них были одолжены, другие куплены по дешевке на Стрипе, третьи найдены среди мусора). На полке детали наполовину собранной пластиковой модели космического корабля органично смешивались с распотрошенным проектором для чтения кристаллов, который один знакомый парень попросил его починить еще несколько недель назад. У стены стояла целая панель управления с гоночного корабля класса А тридцатилетней давности, которую Майк нашел в коридоре, ведущем к помещению техобслуживания обанкротившихся владельцев кораблей.
Он улыбнулся: навести порядок здесь?
– Нет уж...
Чистоплюй нашелся.
Он сосредоточил свое внимание на двух защитных комбинезонах, тоскливо пристроившихся в углу, словно парочка упившихся алкоголиков.
– Верно. Сегодня я собирался продать комбинезон. Насвистывая, Майк запихал свой рабочий комбинезон в заплечный мешок. Скарфейс сопровождал этот процесс пением, скулил и как-то жалобно щебетал.
– Ты тоже хочешь пойти? – Летучий ящер заверещал и невнятно забормотал. Он взлетел к потолку и пронесся через всю комнатку, еле увернувшись от подвешенной на веревочках модели гоночного корабля и в последнюю секунду отклонившись от головы Майка.
– Ладно, ладно! – рассмеялся Майк. – Засчитано как «да».
Они вышли на улицу. Комната Майка находилась в дешевеньком отеле в самом центре Питфола – одном из самых запущенных районов. Она отличалась такой исключительной убогостью, что Правление Питфола, требовавшее от работников муниципальной службы селиться в муниципальных домах с невысокой арендной платой, не могло к нему придраться. Майк уже был в достаточной мере скромен.
Они двинулись в направлении станции проверки оборудования; летучий ящер попеременно то сидел на плече Майка как на насесте, то летел впереди, длинно и плавно взмахивая серыми кожистыми крыльями. Через каждые несколько метров он оборачивался и скалил свои остренькие зубки. Майк кивал и махал ему: лети дальше.
Коридор Стрипа был, как обычно, заполнен пилотами, членами экипажей, работниками дока, механиками, девицами и так далее – всеми разновидностями дышащей кислородом братии, – а также иногда попадавшимися представителями расы дышащих метаном: высокими, кирпично-красными пижонами с ярко-желтыми баками на спинах и выражением превосходства на лицах – как будто и не существовало даже еще более убогого Стрипа для метанодышащих всего в полукруге от этого кольца. Воздух был наполнен криками, визгами и экзотическим зловонием, исходившим от продавцов еды, как имеющих лицензию, так и подпольных. С лотков торговали всем подряд: от часов с электронным циферблатом до бейсболок. На Стрипе Кампания по очистке Питфола от мусора явно провалилась.
