Станислав вместе со всеми, с ужасом и удивлением смотрели на то, как девушка берёт в руки круглую металлическую пластину, кажется, крышку от кастрюли. Потом она схватила какую-то старую, нелепую металлическую втулку. Закрепила всё это на одежде и начала спускаться за стену Цитадели по лестнице.
До него даже не сразу дошло, что Нетвари отступили. Стояли в стороне, не ближе чем в сотне метров от стены, Они обступили почтительным полукругом то место, где спускалась Надя.
Станислав слышал крики, шёпот и проклятия. Никто не понимал, что происходит. Кое-кто уверял, что дура окончательно спятила, кто-то говорил, что туда ей и дорога, кто-то подзуживал соседей ударить по Нетварям сейчас, когда они стоят кучно.
– Тихо! – Станислав закричал в полный голос, – Подождите! Я ей верю.
В этот момент многие обернулись в его сторону. Именно в этот момент он порадовался, что на груди всё ещё висит лента с орденом. Это был знак. И просто повод прислушаться к словам.
Надя обернулась на его крик. Она на ходу поймала его взгляд, устремлённый на неё из-за стены, и цепко за него ухватилась. Глаза двоих людей впились друг в друга на бесконечно долгие секунды. Между ними было метров тридцать, но это не имело никакого значения.
А потом она улыбнулась.
Виновато.
Смущённо.
Доверчиво.
Опустилась на колени и поставила во Флору втулку. Положила сверху крышку и отошла назад.
Док межпланетного корабля Х-211 распахнул свои стальные лепестки в пустоту. Планетарный челнок, массивная сребристая капля с изменяемой геометрией крыльев, окрасился всполохами дюз и начал приближаться к верхним слоям атмосферы.
– Команда «Альфа», докладывайте.
– Сэр, мы входим в атмосферу, – голос первого пилота пронёсся сквозь пустоту и достиг центра управления в кратере Коперник.
– По данным орбитального телескопа, агрессивная среда продолжает наступать. Поспешите, – пришёл встревоженный ответ.
– Сэр, мы сможем забирать по двадцать человек. Но их там несколько десятков тысяч.
– Пилот, к вашему прибытию их может оказаться ещё меньше. Поспешите.
– Есть, сэр.
– И ещё, не применять химического оружия против среды.
– Сэр, – пилот опешил, – Среда может поглотить и челнок.
– Отказано, пилот. По нашим данным металл её останавливает. К тому же, мы до сих пор не знаем, что там происходит. Те, кто пережил войну, могли приспособиться к новым условиям. Их физиология могла измениться. Их может убить наше химическое оружие.
– Вас понял, Центр, – ответил пилот и отключил связь.
Пока челнок вздрагивал в потоках ионизированного газа и снижался к юго-востоку Австралийского континента, оба пилота смотрели трансляцию с орбиты.
Внизу материки и океаны покрыла сплошная зелёная пелена. Они видели фотографии Земли до Утра Смерти, видели в телескопы Землю до того, как правительство Лунной Колонии решилось на экспедицию к родной планете. Но то, что предстало их глазам сейчас, было страшно, непонятно, невообразимо.
– Господи, Джейн, оно по-всюду.
– Да. Ронни, я и представить не могла, во что превратилась Земля…
– Но шестьдесят тысяч! Шестьдесят тысяч человек, Джейн! Даже если все наши заводы будут выпускать по шаттлу в месяц, перебросить их всех на Марс удастся в лучшем случае за десять, а то и двадцать лет. За это время их убьет эта зелень.
– Всех не убьет. К тому времени, когда мы заберём последнего, колонизационные купола как раз будут достроены.
– Ты оптимистка. Программа переселения была запущена пол века назад, и она рассчитана на многие столетия, ведь мы хотим забрать оттуда всех людей. Но кто же знал, с какой скоростью среда пойдёт в атаку?
– Успокойся, – второй пилот положила руку на плечо Рональда, – Никто не знал. Мы не виноваты.
– Да, – подавленно согласился первый пилот. Он отвернулся к миганию приборной доски – А кто тогда виноват?
Они замолчали. Каждый думал о чём-то своём и о тех, кто внизу. А челнок продолжал снижение, окутанный пламенем.
Водоросли потянулись к диску, осторожно коснулись его сверху и снизу. Будто с опасением ощупали предмет и совсем не обратили внимания на девушку. Она устало упала на колени рядом со странной конструкцией и замерла, словно заснула.
Ждал Станислав.
Ждали все остальные. Люди в изумлении смотрели поведение Нади. И на необъяснимое спокойствие Флоры.
Это произошло неожиданно.
Диск закрутился, и водоросли образовали живую арку над конструкцией.
Потом раздался звук.
Голос.
– Здравствуйте.
Надя снова посмотрела в глаза Станиславу. Она не произносила слов. Но голос, был похож на её, Станислав мог бы в этом поклясться.
– Простите меня.
Надя поднялась с колен и отошла в сторону, чтобы ни у кого не было сомнений. Говорила вовсе не она. Станислав продолжал смотреть ей в глаза и понял – она ждёт, что он спустится к ней. Окажется рядом и поддержит.
Он опустил огнемёт, ухватился за лестницу и начал спускаться вниз. Он понимал – ему не выжить, если что-то пойдёт не так. Но даже в этом случае он будет рядом с Надей. В тот момент, когда она позвала на помощь. Пусть потом она оттолкнёт его, как было и раньше, пусть он услышит проклятья или истерический смех. Сейчас это не важно. Он будет приходить снова и снова. И выдержит всё. Потому, что любит.
Станислав приблизился к диску, остановился и стал ждать, что будет дальше.
Надя взяла его за руку. Ледяные пальцы сжались с неожиданной силой. Станислав побоялся даже представить себе, насколько ей страшно. Но вдвоём им проще побороть любой страх. Даже если тысячам людей не под силу, они вдвоём смогут.
– Ещё раз простите. Я понял, что происходит. Я хотела бы прекратить. Вы тоже. Не так ли?
Голос звучал негромко, но Станислав почему-то был уверен – люди на стенах слышат этот странный голос так же отчётливо, как и они вдвоём. Флора создала внутри себя странный резонанс.
– Кто ты? – спросил Станислав.
– Это сложный вопрос, – донёсся ответ, – Я сам себя не могу определить. Осознать до конца. Мне просто не с чем себя саму сравнить. Одно точно – я та сущность, которую вы зовёте Флорой.
– Ты разумна? Или разумен?
– Род не имеет значения. Я – мета организм. Живой дух этой планеты. Её тело. Кровь. Мышцы. Я состою из триллионов связанных между собой частей живых существ.
– Нетварей, – вырвалось у Станислава.
Он вздрогнул, когда услышал смех, похожий на человеческий.
– Если уж кто из нас Не Тварь, так это те, кто выжил на Ниххоне, Станислав.
