— Да не дёргайся ты, — надоело наблюдать за этим Борису. — Если за нами и следят, то ты только нас выдаёшь. Пусть бы думали, что мы ни о чём не подозреваем.
— Ага, — развеселился Косик. — А в шестом часу бегаем по дворам регулярно — как члены секты немотивированных мазохистов.
— Ну, рассказывай уже, что произошло. Ходишь вокруг да около… Давай, только коротко и конкретно.
— Конкретно?… Слушай. Денисыч обнаружил, что нас пасёт Диортам. Считает, что недолго, максимум, три недели. Установили слежку за несколькими нашими. Поэтому он и не общается с нами — надеется, что про нас ещё не знают.
— Ни фига себе! — не выдержал Борис.
— Подожди, это только начало. Слушай дальше. Эдуард сидит на триколитроне. Следят за Денисычем, Эдуардом, Мамукой и Варварой — точно. За остальными — неизвестно, но не исключено. Денисыч боится проявлять активность, проверил только нас с Олесей, Иво и тебя. Наверно, сообщил также другим кружкам. Но это уж — мои домыслы, про другие кружки я не в теме.
Борис еле успевал за товарищем, тем не менее, согреться не удавалось. „Сколько же градусов сейчас? — думал он. — Минус пять, наверно, не меньше“. У него холодело внутри, и не только от морозного воздуха, но от колючего ощущения, что поезд его жизни час назад перешёл на другой путь и теперь безудержно несётся в неизвестном направлении.
— Раскрылось всё вот как, — продолжал тем временем Косик. — Денисыч заметил как-то, что Эдуард поменялся. В наблюдательности ему, конечно, не откажешь, потому что считается, такие вещи не расшифровываются. Но виду не подал, потихоньку сделал ему анализ, понял, что тот действительно на триколитроне и хорошо закодирован. Как только это выяснил, прекратил сразу все контакты, вычислил, за кем идёт слежка, устроил на днях имитацию бурной деятельности, чтобы отвлечь диортамовцев от дальнейших шагов. Успел мне сдать Иво…
— Так Иво тут не причём?
— Нет, конечно, наш человек. Но что самое интересное, у нас как раз через пару дней после Иво появился ещё один член клуба.
— Ну ничего себе! Час от часу не легче, — пробормотал ошалевший от обилия новой информации Боря. — Я уже ничему, наверно, не удивлюсь.
— Подожди. Думаю, удивишься. Так вот, этот новый, кажется, Рома его зовут, пришёл по рекомендации Эдуарда, какой-то его родственник. И всё у него было отлично, тест на полиграфе прошёл, кровь чистая, легенда — самая достоверная. Но что-то Денисыча снова насторожило. Помнишь, я рассказывал, чутьё у него, как у волка.
Боря кивнул, он и сам знал о способностях наставника.
— Не поверил он этому Роме. Распили они, по его словам, бутылку коньяка, а потом он ещё раз предложил тому парню тест пройти. В общем, говорит, это формальность, у нас положено. И после дозы у того тест прошёл уже чуть хуже, чем в прошлый раз. Однозначные выводы сделать было, вроде, и нельзя. Но, говорит, после коньяка у нормальных людей реакции ослабевают. А тут — наоборот. Возможно, признаки тренированности. Может, ещё что-то в нём нашёл, не знаю, но после этого никаких сомнений у Денисыча уже не было. В тот же вечер привёл он ко мне Иво, чтобы не спалить его общением с этим Романом. А Роману с Эдиком продолжает вешать лапшу на уши.
Тем временем они подошли к дому девушки. Боря однажды уже заходил к Олесе — она жила с родителями в огромной четырёхкомнатной квартире. Наш герой не знал, была ли договорённость о таком раннем визите, но оказалось, что та была уже на ногах и ждёт заговорщиков. Выглядела Олеся озабоченно, сразу приложила палец к губам, призывая гостей не шуметь.
— Ну, рассказывай, — сказала она, как только ребята прошли на кухню.
Пока Кос рассказывал обо всех новостях, Олеся никаких эмоций не проявляла. Она, не спрашивая, поставила разогревать тушёную картошку с курицей, сделала тосты и салат из овощей. Боря с удовольствием наблюдал за её лаконичными и мягкими движениями. Ему казалось, что на вырастающие угрозы она реагировала усилением гастрономической поддержки. И на какой-то момент ему стало комфортно и уютно.
После того как Косик закончил, она сказала только: „Ешьте“.
Поскольку никто не знал, что делать дальше, оба гостя решили поступить так, как предлагала хозяйка. Ели молча, а, закончив, вернулись к вопросам: кто виноват и что делать?
— Вот теперь и посудите: долго ли нам ходить на свободе? — разъяснял свою позицию Косик. — Считаю, что о нас либо уже знают, либо узнают в самое ближайшее время. И тогда начнётся то, чего мы опасались. В лучшем случае прочистят мозги, и мы, довольные жизнью, будем коптить северное небо до пенсии. Либо вообще сдадут в институт для опытов. В общем, перспективы самые светлые.
— И что предлагаешь? — спросила Олеся на удивление спокойно.
— Этап первый, собираем кровь в пробирочки, и я отношу их Денисычу, — усмехнулся Косик. — Это обязательный этап. Надо подстраховаться от того, что кто-то из нас уже тоже под колпаком.
— А как же конспирация? — спросил Борис.
— Всё договорено. Я их оставлю в условленном месте… В общем, не переживай. Этап второй — проводим нашу акцию как можно скорее, предлагаю уже сегодня.
— Так у нас ещё ничего не готово! — возразила Олеся.
Борис был с ней полностью солидарен.
— А что не готово?
— Ну, с проникновением не всё понятно, да и сообщение только начали монтировать.
По этому поводу проспорили минут двадцать. Косик доказывал, что все вопросы можно решить до вечера, завтра уже может быть поздно, а ролик вообще можно закончить после. Борис считал, что можно день-два подождать, получше подготовиться. Хотя, конечно, велик риск быть арестованными в любой момент. В общем, ничего так и не решили. Затем Олеся сходила за оборудованием и взяла у всех троих анализ крови, добавила какое-то вещество и тщательно запаковала в коробку от конфет.
Начали присыпаться родители. Косик заторопился относить пробирки, столкнулся в прихожей с заспанной мамой в халате, поздоровался и убежал.
Когда он ушёл, Боря понял, что делать совершенно нечего. Спать он не хотел, да и вряд ли уснул бы в чужой квартире. От скуки начал болтать с Олесей и так увлёкся, что не заметил, как пролетело больше двух часов. Так уж получилось, что он впервые остался наедине с девушкой. В глубине души она ему очень нравилась. Он даже немного ревновал её к Косику. Но, конечно же, не мог позволить себе подумать о ней, как об объекте сексуального интереса. Всё же девушка друга — это святое.
Олеся совсем не была похожа на его Люду. Та была на её фоне мягкой и даже, наверно, немного безвольной. Возможно, причиной этому был не столько характер, сколько триколитрон. Она всегда слушалась родителей, старалась самостоятельных решений не принимать. Была, наверно, не глупой, но и ум свой, свои способности — словно боялась выпячивать. В общем, в сравнении с Бориной собеседницей кое в чём проигрывала. Олеся, в отличие от неё, всё делала исключительно сама, категорически отвергала предложения друга помочь в учёбе. Получалось это у неё не намного хуже, чем у Коса. Хотя и он, несмотря на периодические хвосты, уверенно шёл на красный диплом. Через несколько месяцев оба закончат институт. И кто знает, как сложится их жизнь?
