И тем не менее изредка что-нибудь да происходило. Однажды ко мне пришел с необычным запросом начальник снабжения: Джефф попросил несколько стопок конопляной бумаги и столько соевых чернил, сколько удастся выделить под его нужды. Поскольку и то, и другое являлось побочным продуктом оранжерей — как станции Арсия, так и других колоний, — эти расходные материалы не импортировались с Земли, и потому мы не испытывали в них недостатка. Но что Джефф собирался делать с таким количеством письменного материала? Я спросил у Карла, не ведет ли Джефф дневник, и доктор опроверг мою догадку. Он сказал, что просьбу его пациента лучше удовлетворить, если только бумага и чернила не являются редким товаром. Я согласился и на это, попросив, впрочем, начальника снабжения вычесть стоимость материалов из зарплаты Джеффа.
Вскоре после этого ко мне обратилась одна из связисток. Джефф попросил ее послать остальным колониям сообщение: его интересовали любые рассказы и романы о Марсе, какие только найдутся у колонистов. Особенно хотелось ему получить работы Брэдбери, Бэрроуза и Брэкетт, хотя годились и Муркок, и Старджон, и Уильямсон. В обмен Джефф предлагал произведения с диска, который он снял с «Феникса».
В этом тоже не было ничего страшного. Тогда Солнце находилось между Землей и Марсом, поэтому он не мог послать запрос в Хантсвилл. Если он уже все имеющееся прочитал, вполне логично обратиться за помощью в другие колонии. Связистка сказала, что они получили примерно с полдюжины файлов: похоже, рассказы о Марсе пользовались не такой уж большой популярностью. Я попросил ее держать меня в курсе, после чего забыл об этом, сочтя просьбу Джеффа лишь еще одним звеном в длинной цепи его странностей.
Несколько недель спустя ему все-таки удалось вызвать мое раздражение. Как обычно, узнал я обо всем от доктора Розенфельда.
— У Джеффа есть еще одна просьба, — объявил он, когда я заглянул к нему. — Отныне и впредь он предпочитает, чтобы его называли «Ваше Величество» — из уважения к императору Марса.
Несколько секунд я оторопело смотрел на него.
— Вы, конечно же, шутите… — наконец сказал я.
— Боюсь, что нет. Теперь он — император Джеффри Первый, верховный правитель Великой Марсианской империи, военачальник и защитник Красной планеты.
Наступило молчание. Я все ждал, когда Карл улыбнется и подмигнет, но этого так и не произошло.
— Кланяться в его присутствии не обязательно, — добавил доктор, — но он требует надлежащего уважения к короне.
— Понятно, — я закрыл глаза, потер переносицу и сосчитал до десяти. — И кто же теперь я?
— Премьер-министр, разумеется, — сухая улыбка. — Поскольку его титул наследственный, Его Величество не заинтересован в повседневных делах своей империи. Он оставляет их вам и обещает не вмешиваться.
— О, да я просто счастливчик!
— Конечно. С этого момента все вопросы, касающиеся короны, следует обсуждать с королевским врачом и старшим придворным советником, то есть со мной.
— Ага, — я поднялся. — Что ж, прошу меня извинить, но, похоже, Его Величеству пора надрать задницу.
— Присядьте, — Карл пристально посмотрел на меня. — Я серьезно. Садитесь.
Я остался стоять.
— Послушайте, я знаю, что он болен, но это уже переходит всякие границы. Я дал ему отдельную комнату, освободил от тяжелой работы, снабдил бумагой, чернилами — не знаю зачем, но он продолжает просить еще и еще… я, наконец, предоставил ему доступ к сетям других колоний. Но тот факт, что с ним обращаются как с королем, еще не делает его коронованной особой.
— О, я с вами согласен. Поэтому я напомнил ему, что этот титул, как и право наследования, является лишь почетным, а потому его королевские привилегии не бесконечны. Он это понимает. В конце концов, империя находится в упадке, с момента ее расцвета прошло уже более тысячи лет, и потому императору приходится идти на некоторые жертвы ради блага народа. Так что он не будет носить ни скипетра, ни короны и не станет требовать, чтобы для него изготовили трон. Он хочет, чтобы его запомнили как милостивого правителя.
Выслушав все это, я невольно сел.
— Ладно, давайте говорить прямо. Джефф думает, что теперь он король…
— Император. Есть разница.
— Король, император — не важно… он не собирается никем командовать и хочет, чтобы все оставалось как есть. Так?
— Да, за исключением того, что он просит обращаться к нему «Ваше Величество», — Карл вздохнул и покачал головой. — Давайте я попробую объяснить. Джефф столкнулся с реальностью, с которой не сумел справиться. Его родители, невеста, ребенок… они все мертвы, а он не мог ни предотвратить этого, ни даже пойти на их похороны, потому что был слишком далеко. От такой реальности нелегко убежать, поэтому он отгородился стеной… стеной галлюцинаций, если угодно. Сначала все выглядело как одержимость фантастикой, потом, когда этого стало недостаточно, он сам захотел стать частью фантазии. Так и появился император Великой Марсианской империи Джеффри Первый.
— Вроде как самозащита?
— Да, это помогает ему поверить, что он контролирует свою жизнь, — Карл вновь покачал головой. — Он не хочет управлять Арсией, шеф. Он хочет лишь создать видимость. Если вы не станете ему мешать, с ним все будет в порядке. Поверьте.
— Ну… ладно. — Не то чтобы у меня был выбор. Раз уж в моей колонии завелся сумасшедший, я сделаю так, чтобы он никому не навредил. И если ради этого мне придется потакать ему, пока он не улетит на Землю, пусть будет так. — Я передам, чтобы с Его Величеством обращались с должным почтением.
— Спасибо, — Карл улыбнулся. — Знаете, а ведь люди поддерживают его. Я не слышал, чтобы над ним хоть кто-нибудь смеялся.
— Ну, вы же понимаете, как мы тут живем… нам приходится заботиться друг о друге. — Я встал и уже собрался уходить, но тут мне в голову пришла еще одна мысль: — Да, кстати. Он хоть когда-нибудь говорил вам, чем занимается в своей комнате? Он расходует кучу чернил и бумаги.
— Да, я замечал на его пальцах пятна чернил. И у меня нет ответа. Я спрашивал его об этом, но он отвечал лишь, что готовит подарок для своего народа и позволит нам увидеть его, когда придет время.
— Подарок? — я поднял бровь. — Есть идеи — какой?
— Ни одной… Но мы узнаем, что это, уверен.
Я сдержал свое обещание и передал всем, что Джефф Хелберт отныне и впредь известен как Его Величество император. Как и говорил Карл, люди в основном принимали это спокойно. Конечно, я слышал о небольших инцидентах, когда кто-то отвешивал ему шутовские поклоны или задавал опрометчивые вопросы о его королеве, но таким шутникам обычно быстро затыкали рот. Все жители станции знали: Джефф болен, и лучшее, что они могли сделать — подыгрывать ему как можно дольше.
