– Так зачем ты в это ввязался? – спросил он Авасу. – Ты ведь мог остаться на корабле.
Аваса ответил ему долгим взглядом.
– Я видел планы обороны Кэпитол-сити. Мы не имеем ни единого шанса отразить ацтеков. Смелое предприятие Джона, которое предложил Хайдан, для меня единственная надежда спасти мою семью, моих детей. Для его успеха нужно сделать все, что только возможно, даже ценой жизни, понимаешь?
Оакситль смотрел на танцующие языки пламени.
– Да, я понимаю. – Он как можно плотнее запахнул куртку. От свистевшего вокруг ветра их защищал огромный пласт металла. Аваса был прав: Кэпитол-сити не выстоит. Нет такого места, где Оакситль мог бы скрыться от богов.
Их воле следует покориться. У него нет выбора.
Их спутники мрачно переглядывались; кто-то пытался хоть немного поспать. Оакситль кивнул тем двоим матросам, что вызвались их сопровождать.
Один из них был тем самым человеком, который водил его в трюм на встречу с богом. Он кивнул Оакситлю в ответ.
Оакситль затоптал костер, с сожалением глядя на последние угли и уже тоскуя по их теплу. Яростный ветер нес поземку и выл, не позволяя ничего расслышать.
– Меня зовут Лионель. – Оакситль повернулся к своему сообщнику, стоящему рядом и выкрикивающему слова ему в ухо. – Я раньше не назвался. – Лионель кивнул на второго матроса. – Его имя Винсент. Он с нами.
– О'кей. – Оакситль притянул Лионеля к себе и прошептал: – На вас те двое людей-мангустов. Уведите их туда, где вас не увидят, и убейте.
– Ага.
По скрипящему под ногами снегу они двинулись прочь, выдыхая густые клубы пара.
Жар у Джона снова усилился, заметил Оакситль. Джон запрокинул голову и смотрел на огромные металлические плавники, окружавшие их со всех сторон.
– Оакситль, там есть буквы?
Оакситль вгляделся в уходящую вверх плоскость.
– Да. – Еле заметные символы с трудом удавалось различить.
– Прочти мне их.
Оакситль прищурился, но разобрать ничего не удалось.
– Не могу.
– Проклятие! – Джон попытался сесть, но не сумел. – Не знаю, где моя подзорная труба.
– Она осталась на корабле. – Ох…
Оакситль взялся за постромку и занял свое место между Авасой и Лионелем. Двое людей-мангустов шли впереди, разведывая дорогу. Ледяная поверхность была коварной, полной трещин. Люди тыкали в снег перед собой палками, чтобы не оказаться в смертельной западне.
– Оакситль, – окликнул его Джон, – мне кажется, что ногу я потерял.
– Я знаю, – бросил Оакситль через плечо. Они с Авасой налегли на постромку. Они двигались не так быстро, как «Реванш»: кораблю в отличие от них не грозила опасность провалиться в трещину.
Еще три, четыре, а то и больше дней в этом аду…
Оакситля ничуть не успокаивала мысль о том, что в любую минуту из снежной круговерти может вынырнуть нечто кошмарное. Бог был где-то поблизости.
Оакситль чувствовал это.
Лионель напал на людей-мангустов тремя часами позже. Они вместе с матросами отправились разведывать дорогу: выбравшись из леса металлических плавников, путешественники вышли на равнину, покрытую округлыми снежными холмами.
Оакситль услышал вопль, потом еще один.
Через пятнадцать минут вернулся один Лионель. Как хороший актер, он разыгрывал отчаяние и потрясение.
– Огромная трещина, – выдохнул он, глядя на Авасу с усталым видом. – Винсент погиб. Твои воины тоже.
Аваса спокойно посмотрел на него и выпустил постромку.
– Двое моих лучших людей…
Лионель закивал.
– Нужно обойти то место. Аваса подошел к нему вплотную.
– Мои люди никогда не совершили бы такой ошибки – ошибки, после которой ты остался бы в живых.
– Что это ты говоришь? – пробормотал Лионель.
– Мы идем вперед. Прямо. Я хочу своими глазами увидеть, что там случилось.
Лионель заколебался, но Оакситль поднял постромку.
– Давайте двигаться.
Аваса оглядел истоптанный снег и присел на корточки. Оакситль стоял с ним рядом. «Трещина всего в нескольких шагах», – думал он. Если он толкнет Авасу, дело будет сделано.
Однако поза Авасы говорила о настороженности.
Да и помимо того, Оакситль не был уверен, что сможет сделать это.
«Трус», – снова упрекнул он себя.
– Здесь была схватка, – сказал Аваса. – Этот тип Лионель мне подозрителен. Он лжет. Он убил моих людей.
– Может быть, это сделал другой матрос, Винсент, – предположил Оакситль.
Аваса покачал головой, поднял пистолет и прицелился в Лионеля.
Оакситль вытащил из-за пояса топор и двинулся к ним.
– Послушай, не нужно! – Он старался подобраться поближе к Авасе.
Лионель выпрямился и вытащил из сапога длинный нож. Они с Авасой настороженно кружили, когда звук взведенного курка заставил всех замереть на месте.
Джон сидел на санях, сжимая в дрожащей руке пистолет.
– Никто никого не убьет. Всем стоять на месте. Теперь по одному медленно подходите к саням и кладите свое оружие. Потом мы двинемся дальше.
Молчаливое противостояние продолжалось до тех пор, пока Джон не выстрелил в снег между тремя противниками.
– Ну!
Тогда они подчинились. Джон сидел прямо, сжимая пистолет в здоровой руке. Он проявил силу, которой в нем никто из его спутников не подозревал.
Оакситль снова начал думать о том, что родился под знаком Оцелотля.
Пеппер прокладывал себе дорогу через снег. Любой другой человек заблудился бы: непрекращающаяся метель заметала следы.
Однако Пеппер уверенно шел за Джоном, как и обещал.
Чувствуя, что холод мешает ему двигаться, Пеппер увеличил температуру тела. Из-за этого он потеряет часть своего веса и не сможет оставаться в живых больше недели, но значения это не имело. Если за эту неделю он не найдет «Ма Ви Джанг», он все равно погибнет. Так стоит ли продлевать агонию?
Ветер слегка переменился.
Пеппер принюхался к холодному мертвому воздуху и замер.
Где-то слева захрустел снег, и Пеппер понял, что он не единственный, кто выслеживает добычу среди этих одинаковых снежных холмов и занесенных поземкой трещин.
Ближайший к нему сугроб словно взорвался. Пеппер приготовился к схватке с теотлем.
Джон больше не чувствовал боли в ноге. Холод пронизывал все его тело. Он уже даже не был уверен, что его левая рука кончается крюком. Джон осознавал это, но одновременно помнил, что когда-то имел кисть; это было для него новым: он уже давно не мог вспомнить, каково это – иметь две здоровые руки.
И еще: Старпорт. Внутренним взором он видел карту. Джон мысленно повернул ее в одну сторону, потом в другую, потом убрал в сторону.
