— Ты умрешь медленно. Уведите его, — сказала я парням, — категория три.
Вошел следующий обвиняемый. Он едва брел, спотыкаясь, то ли его уже хорошо побили, то ли от страха.
— Кто это?
Никто из рабов не отвечал. Я повторила вопрос, но все лишь пожимали плечами. Мой десантник Занк от стены крикнул:
— Принцесса, это пилот. Мы его взяли в Посту. Какой-то второй или третий…
Я посмотрела на пилота.
— Это правда? Кем ты был на корабле Аригайрта?
— Третьим пилотом, — дрожащим голосом ответил парень, — пощадите…
— Как ты мог согласиться служить этой сволочи? — спросила я. Парень задрожал еще сильнее.
— Принцесса… простите… если бы я не согласился, меня бы убили.
— Не убили бы, отправили на тяжелую работу. Ну что ж, надо было умереть с честью. Теперь ты умрешь бесчестно, хотя и быстро. Уведите. Первая категория.
Категорию я называла для Таффи. Тех, кто проходил по первой, он должен был просто застрелить и выбросить труп в пространство. Третья означала как минимум двое суток мучений на выбор моего профессионального садиста. Я поставила это условие — делайте, что угодно, но чтобы двое суток эти казнимые оставались в живых, а потом убивайте. Сомнительные случаи — например, ханкера, не запятнавшего себя личной жестокостью — я оставляла во вторую категорию, которая значила 3-4 часа пыток перед смертью.
Рабам я не стала пояснять все это. Может проснуться сочувствие, милосердие… Начнут покрывать своих бывших палачей. Не надо. Зло будет наказано. Один за другим проходили мимо слуги Аригайрта. И едва сочувствие и отвращение к насилию начинало шевелиться в моем сердце, я заставляла себя вспоминать: глаза умирающей маленькой Бины… измученное черное лицо наркоманки Кими… огненную боль от плети, хлестнувшей по спине… жаркое палящее солнце, дурманящий запах сэнтака и фигуру сытого, хорошо одетого надсмотрщика надо мной… самодовольную рожу Аригайрта, обещающего сделать из меня «настоящую женщину», а я еле держусь на ногах после пытки… Ильта, распростертого на сером покрытии космодрома, залитого кровью Ильта.
Есть вещи, которые нельзя простить. Я не имею права их простить.
Каждого ханкера, о котором хоть кто-то отозвался плохо — я отправляла по третьей категории. А таких было немало! Почти всех женщин здесь насиловали, и не по разу. Всех рабов били. Аригайрт отбирал себе самых отпетых негодяев в слуги. Я уже жалела, что не ввела еще и четвертую категорию, для самых крутых… Были здесь и такие, кому и недели пыток было бы мало. Хотя с другой стороны, лучше покончить с ними поскорее, мало ли что, еще спасутся…
Только пилоты и бойцы, не имевшие отношения к рабам, не прикасавшиеся ни к одной женщине, могли рассчитывать на легкую и безболезненную смерть.
Наконец суд закончился. Я отпустила друзей, и в сопровождении Беты отправилась к Таффи.
Там работа уже шла вовсю. Несколько молодых ребят оттаскивали тела убитых по первой категории к шлюзу и выбрасывали их в Пространство. Остальные отрывались на ханкерах по полной программе. Воплей не было, всем казнимым нацепили заглушки на горло, они могли только хрипеть. Все чисто и организованно. На каждого ханкера приходилось по двое палачей. К моему удовлетворению сам Таффи взялся за одного из самых злостных негодяев, как раз из тех, кому я присудила бы четвертую категорию. Этот ханкер выполнял примерно те же действия в отношении захваченных молоденьких красивых девчонок, что Бенч и его помощнички сотворили со мной в ту ночь. Объясняли им весьма наглядно, кто такой Аригайрт и как к нему следует относиться.
Но сейчас ханкер, совершенно голый, уже окровавленный, подвешенный за ступни к перекладине станка, с обезумевшим лицом, показался мне достойным лишь жалости. Человеком он был сейчас… может, первый раз в своей мерзкой жизни. Жалким, несчастным, измученным человечком. Таффи деловито приближал щипцы к его половым органам. Я отвернулась.
Ничего. На этом же станке подвешивали девчонок, абсолютно ни в чем не повинных, и эта сволочь мучила их, наслаждалась их болью и ужасом. Все справедливо. Даже, если совсем по справедливости, этот негодяй заплатит слишком мало за все. У него всего одно тело, одна жизнь, одна боль. А сколько девчонок и женщин он мучил, возможно, и до смерти?
Одна надежда, что и после смерти Адоне отдаст его в когти Великого Змея, и расплата продолжится…
Однако я не смогла долго смотреть на все это, и вскоре вышла поспешно из страшной комнаты. Всю ночь мне снились кошмары.
Глава 4. За имперский трон.
Старею я, что ли?
Мне всего-то 25. А такое ощущение, что уже и хватит, пожила, достаточно.
Конечно же, впечатлений я за свою недлинную жизнь получила столько, сколько иной и за 70 лет не увидит. Может быть, дело в этом. Может, я просто устала от всего. Но ведь я уже месяца три не выхожу в Космос, да и последние вылеты были удачными и легкими. От чего же я устала — от побед и наслаждений?
Почему единственное существо, которое мне еще не противно видеть — это Бета?
Нет, Изайк тоже неплохой парень, но у него ведь семья. Семья для него — главное, а я… ну что я? Работодатель. Командир. В лучшем случае — боевой товарищ. Жену он любит, а меня… Даже когда мы с ним в постели, ясно же, что это — так, просто…
О Дэнсе вообще не будем. Видеть его не хочу.
Дерри… Ральф… и они как-то уже отдалились. Собственно, я сама виновата, оттолкнула их. Равнодушием своим, невниманием. Но что я могу сделать, если они мне действительно были неинтересны? Они поняли, что лучше отойти. Может, и к лучшему, Дерри так раздражала меня своей собачьей преданностью.
Но теперь я совсем одна.
На Сальветрине я не очень-то нужна своей команде, империя живет сама по себе, финансами управляют верные люди, спецотряд следит за порядком. Да, я в центре, в средоточии всех имперских дел, в моих руках вся информация, вся власть…
Вот только делать-то мне особенно нечего. Иногда приезжают с докладами управляющие, а так… все течет само собой. Моей империи не нужно ни войны, ни дипломатии. У меня все довольны и счастливы.
Империя, конечно, смешное название… всего несколько тысяч человек. Но очень немногие шибаги в Галактике могут похвастаться таким количеством подчиненных.
Я могу купить — и покупаю все. И всех. Учителя для Ральфа. Преподавателей боевых искусств для моих головорезов. Секс-партнеров на каждую ночь. Все это у меня есть.
Только ничего этого мне не хочется.
Мы сидим с Бетой под огромным куполом Парадного Зала, в центре, на маленькой мягчайшей софе. Пальцы непроизвольно перебирают ожерелье из фанков. У меня на коленях коффер с драгоценностями. Купленными недавно. За цену этого коффера можно было бы осчастливить все население Ли-Кастры до конца жизни.
