Тёрлоу понял, что даже голос не был похож на голос Доктора. Интонация была надменная, самодовольная, без единого следа дружелюбия и сострадания, свойственных Доктору.
— Пожалуйста, — умолял он, — что происходит? И где ТАРДИС?
— Всё! — последовал ответ. — Хватит с меня уже этого. Дайте мне своё кольцо времени и назовите своего наставника. Я позабочусь о том, чтобы его вышвырнули из Академии за несоответствие занимаемой должности.
— Моё что? — Тёрлоу попятился назад.
Их спор уже начал привлекать внимание других людей.
— Ваше кольцо времени. И имя вашего наставника, — ответил тот холодно и резко. — Немедленно.
— Доктор, что с тобой случилось?
И тут в нескольких метрах от них послышалось какое-то движение. Тёрлоу обернулся, и увидел пробирающуюся сквозь толпу группу мужчин в белых куртках. В его сторону. На любой планете, в любую эпоху, такого рода люди — что-то вроде охраны. Не те люди, которым хотел бы попасться Тёрлоу.
Он снова повернулся к Доктору, но тому было всё равно.
— Это ваши проблемы, мальчик. Ваш наставник должен был рассказать вам об этикете поведения на задании. При мне такого бы не случилось.
Он вынул маленький золотой диск и сжал его. И исчез.
* * *
Неожиданно кто-то схватил Тёрлоу за руку и утащил его в сторону от приближающейся охраны. Несколько секунд спустя он уже был за одним из прилавков, скрытый за занавесом. Сквозь щель в тяжёлой ткани он увидел, что охранники прошли мимо. Вздохнув, он повернулся к своему спасителю.
Худой мужчина, с рыжей козлиной бородкой и в оранжевом пончо, широко улыбался:
— Так же и попасться можно. Если бы вас схватила милиция, вам был бы конец. Верховный Жрец любит допрашивать незнакомцев.
— Спасибо. Я Тёрлоу.
Мужчина тепло пожал протянутую руку Тёрлоу.
— А я — Фэсл Калун. Добро пожаловать в Хотампу, Тёрлоу.
* * *
Калун выключил телевизор, а мысли Доктора продолжали переваривать услышанное. Поток когерентной темпоральной энергии, который течёт от начала до конца времени. Хотя это было и довольно примитивно по меркам временны́х технологий, этого было бы достаточно для того, чтобы привлечь внимание повелителей времени. Раса, разработавшая что-то в таком роде для того, чтобы грабить собственное будущее. Вмешаться было бы делом чести для повелителей времени.
Не потому ли он очутился на Гераклите? Чтобы предотвратить активацию Сплайна, предотвратить загрязнение линий времени изобретением Уллия? Чтобы быть хорошим повелителем времени и исполнить свой долг?
— Расскажите мне о профессоре Уллие, — попросил он Калуна.
Прежде, чем вмешиваться в какую-то гадость, он хотел узнать, с чем именно он столкнулся.
Сидевший на другом краю дивана Калун пожал плечами:
— А что вы хотите узнать? Он изобрёл Сплайн; они с Послом начали его проектировать около десяти лет назад. Два года назад он представил эту идею Президиуму, и они выделили деньги. И с тех пор мы все работали не покладая рук над постройкой.
— И Сплайн делает именно то, что утверждает профессор? Он может достать до будущего?
Когда речь заходила о путешествиях во времени, шарлатанов всегда хватало.
— Да, однозначно, — с энтузиазмом ответил Калун. — Мы его уже шесть месяцев тестируем. Это действительно, как говорит профессор, наше спасение.
Расы, которые предпочитали присваивать плоды чужого труда, пускай даже и своих потомков, вместо того, чтобы решать свои проблемы более обычными методами, были обычным делом во Вселенной. Земная Империя была превосходным примером этого, такие планеты, как Солос были ограблены во имя блага человеческой аристократии. У Гераклита, надо признать, могли быть серьёзные проблемы, но это не давало им права брать кредит из собственного будущего.
— Как вы думаете, могу ли я посмотреть на Сплайн, мистер Калун? Мне очень интересны технологии времени.
Раз уж на Гераклите был один инопланетный посол, почему бы не быть ещё одному?
Калун нахмурился:
— Нужно будет попросить разрешение у профессора, Доктор. Завтра — день Включения, поэтому обстановка в Храме в последнее время напряжённая.
— В Храме?
— Так мы называем Центр Управления Сплайном. В шутку, разумеется.
Он грустно улыбнулся. Не такая уж это и шутка.
— Мне бы очень хотелось посмотреть.
— Вот что я вам скажу. Давайте прогуляемся к Храму; мне нужно через полчаса быть на работе. Если вы в состоянии идти, разумеется.
— Готов, мистер Калун, я уже готов, — он вскочил на ноги. — Ну что, идём?
* * *
В одном из домиком под гофрированной кровлей, Тёрлоу сидел на мягком диване и пил травяной напиток. Напротив него, улыбаясь, сидел Калун.
— Так откуда вы? — спросил он. Мистили? Понтахун? Вы ведь явно не местный.
Вы даже не представляете, насколько, — подумал Тёрлоу.
— Нет, я прибыл издалека.
— И как вам Хотампа?
— Недружелюбная, — рискнул Тёрлоу.
Он не хотел обижать своего спасителя, но арест за то, что ты не отсюда — не самая тёплая встреча.
— Верховный Жрец видит в Хотампе свой удел для вербовки служителей, и чаще всего эта роль выпадает чужакам. Так что же вас сюда привело? Явно ведь не репутация города?
Вариант «я прилетел на машине времени, которая тут же исчезла» рассматривать не стоило.
— Я пристал к каравану, — Тёрлоу видел пару похожих на быков животных, которые тащили из поселения повозку, и надеялся, что его ответ правдоподобен. — А какая у города репутация?
Калун надпил немного из стакана и вздохнул:
— Вымирающее сообщество, пытающееся перебиться тем, что вырастает на безжизненной почве, в то время как Верховный Жрец и его служители в Храме отъедают морды. Такое вот, вкратце, мнение в этих краях.
— В Храме? Это то большое здание? Оно не производило впечатление религиозного.
— Именно оно. Уже пять сотен лет, как мы умираем в его тени; кто-то покидает Хотампу в поисках лучшей жизни, кто-то умирает от голода или болезни, а кого-то «вербует» Верховный Жрец. Я думаю, что не пройдёт и двух лет, как Хотампа превратится в брошенную кучу ржавеющего железа.
— А что находится в Храме?
— Сплайн, — сказал Калун. — Всемогущий, капризный, опасный… Из тех, кто его видел, никто не остался в живых, так что рассказывать некому. Но Уллий, Верховный Жрец, держит его в своей хватке. Сплайн слушается его: люди исчезают, посевы сохнут и умирают, и всё это из-за Верховного Жреца и его Сплайна.
— И поэтому вы боитесь против него восстать? Потому что боитесь какого-то загадочного бабая?
