— Что ты имеешь в виду? — спросила Элизабет.
— Просто воспоминание о том, как он умер. Мы все были вместе, функционируя как единая сущность, в которой понимаем очень мало. По-моему, травма, связанная с его смертью, послужила созданию чего-то вроде голографии разума в нашем общем сознании. Когда мы разделились, оно ослабло, но все мы носим более бледные варианты — вот почему нам кажется, что мы ощущаем его присутствие. Когда мы только что воссоздали эту общую сущность, повторного сочетания черт стало достаточно для воспроизводства, так сказать, полной функционирующей копии его разума.
— Ты видишь его как особый вид памяти, когда мы находимся в этом состоянии? — спросила Элизабет. — Ты думаешь, она в конце концов сотрется?
— Кто знает?
— Так что же нам теперь делать?
— Предлагаю через определенные промежутки времени контролировать Сингера, — сказал обстоятельно Мансин, — и повторить наше приглашение наверх, если он доберется до какой-нибудь примечательной точки на местности.
— Он и дальше будет отказываться. Ты же видел, какой у него ментальный настрой.
— Вероятно… если не произойдет ничего, что его изменит. Но мне вспоминаются слова Железного Медведя. Он имеет право на этот шанс, и, кажется, мы единственные, кто может его ему дать.
— Только не просите меня снова преследовать этого зверя. Одного раза хватило.
— Я и сам не слишком стремлюсь дотронуться до него.
— Как насчет Железного Медведя?
— Что насчет него?
— Не должны ли мы попробовать войти с ним в контакт и дать ему знать, чем занимаемся?
— Зачем? Он — сумасшедший. Он просто от нас отгородится. Пусть сам позовет нас, когда будет готов.
— Я бы не желал увидеть, как он сотворит какую-нибудь глупость.
— Наподобие чего?
— Наподобие погони за этим существом.
Мансин кивнул.
— Возможно, ты прав. Я по-прежнему не думаю, что он послушается, но…
— Он мог бы послушаться меня, — сказал Фишер, — хотя я не уверен, что смогу дотянуться до него на таком расстоянии.
— Почему бы не определить местоположение ближайшей к этому каньону транс-кабины и не отправиться туда? — предложила Элизабет. — Вероятно, это все намного упростит.
— А разве они есть в индейских резервациях? — спросила Мерси.
— Давайте расскажем все Теддерсу и соберем свои вещи. Встретимся здесь через пятнадцать минут, — сказал Фишер.
— Уолтер тоже считает: мысль хорошая, — кивнула Мерси.
Опасно там,
где иду
в своих мокасинах, гамашах и рубахе
из черного обсидиана.
Ремень мой — черная стрельная змея.
Черные змеи кольцами возвышаются над головой.
Зигзагообразная молния слетает
с моих ступней,
моих коленей,
моего глаголющего языка.
Я ношу диск из пыльцы на голове.
Ее едят змеи.
Опасно там, где иду.
Я становлюсь чем-то ужасным.
Я есмь смерч
и серый медведь.
Молния сверкает вокруг меня.
Опасно там,
где иду.
— Я высадил его вот здесь, — сказал Желтое Облако, тыча в точку на карте, и Железный Медведь кивнул, смотря вниз на очертания длинного, растянувшегося в обе стороны каньона.
Дождь, переходящий в снег, барабанил по электромобилю, припаркованному у кромки каньона. Железный Медведь рассеянно поднял воротник одолженной куртки. «Подходит отлично. К счастью, у нас один и тот же размер», — решил он.
— Я понаблюдал какое-то время, — продолжил Желтое Облако, — чтобы удостовериться, что Билли нормально спустился. Так оно и было, и затем он направился на восток. — Его палец двинулся по карте и снова остановился. — Тут, в этой точке, он мог повернуть в Черноскальный каньон или продолжать идти по каньону дель-Муэрто. Ты что думаешь?
— Я? Откуда я знаю?
— Ты же колдун. Ты не можешь подержать над картой прутик, или еще нечто в этом роде, и сказать?
Железный Медведь изучил карту более внимательно.
— Не наверняка, — произнес он, — но чувствую, что Билли там, внизу. Хотя каменные стены для меня просто каменные стены, смотрю ли я сквозь них его глазами или своими. Однако… — Он положил палец на карту и стал его передвигать. — Думаю, Билли продолжил путь по дель-Муэрто. Ему требовалось большое пространство, а Черноскальный, похоже, слишком быстро заканчивается тупиком.
— Хорошо-хорошо. Я тоже чувствую, что он пошел туда. Я бы сказал, он заранее и преднамеренно выбрал какое-то место. — Желтое Облако сложил карту, выключил внутренний свет и завел мотор. — Поскольку мы пришли к единому мнению, — сказал он, поворачивая руль, — спорю, я могу сэкономить какое-то время. Спорю, если мы направимся по кромке, минуем то ответвление и спустимся в дель-Муэрто, мы найдем его тропу, ведущую вдоль одной из стен.
— Будет темно.
— У меня есть очки и фонарики невидимого света. Во всем спектре.
— Ты не способен вычислить, где он может сейчас быть и как быстро он может двигаться?
— Спорю, я могу прикинуть очень точно. Но мы же не хотим упасть ему сейчас прямо на голову.
— Почему бы и нет?
— Если его что-то преследует, он, вероятно, будет стрелять по всему, что к нему приближается.
— Резонно.
— Поэтому мы спустимся в районе пещеры Множества Грифов и пещеры Голубого Быка — перед тем как каньон расширится. Легче будет найти тропу там, где он узок. Затем мы будем пренебрегать любыми ложными знаками, ведущими в каньон Троп-Двойняшек, и начнем его нагонять.
Ветер колотил по маленькой машине, пока электромобиль пробирался по бездорожью, постоянно поворачивая в разные стороны, чтобы обогнуть валуны и внезапно возникающие уклоны.
— …Потом, думаю, мы просто снабдим его дополнительной огневой мощью.
— Мне бы хотелось сделать попытку отговорить его, — сказал Железный Медведь.
Желтое Облако рассмеялся.
— Конечно. Отговоришь Билли!
Железный Медведь просмотрел его мысли, увидел, какое этот человек производит впечатление.
— Ладно, — сказал он. — На худой конец, в Патруле ВГ я научился стрелять.
— Ты служил в Патруле ВГ? Я чуть не записался туда.
— Что помешало?
— Да в последний момент подумал, что у меня в этих жестянках в небе начнется клаустрофобия. Мне нравится видеть все далеко впереди.
