— Просто сдайтесь, коллега, — посоветовал Хи, когда Вадим остановил вращение.
В следующий миг удар, нанесенный Доэ, снес вриму часть головы.
В ответ на это Хи раздулся вдвое, деформировался, стал похож на столб с перекладиной. Перекладина начала вращаться, концы её налились, превратились в гири. Вращения убыстрились.
Доэ почувствовала опасность, взмыла вверх, а Хи бросился за ней.
Сверхускорение!
Но силы на исходе.
Все же их хватает, чтобы настичь драмина ми двумя мощными ударами сломать перекладину.
Хи теряет центр массы, и его уносит обратно в толщу пространства.
— Он вернется! — кричит Вадим. — Сейчас он сильнее нас.
— Знаю! — отвечает Доэ. — Мы должны сжаться!
Из пространственного пласта появляются десятки темных силуэтов.
— Ты можешь уменьшиться? — кричит Доэ.
— Что?
В возникающих силуэтах нет никаких человеческих форм. Ажна не хочет больше находить во вримах подобие. Время — враг.
— Иди ко мне! — надрывно зовет Доэ.
Они бросаются друг другу в объятия. Когда Доэ с Вадимом сталкиваются, на девушке рвется свитер. Её рыжие волосы превращаются в краску. Доэ растекается по поверхности Вадима.
«Сжимайся!» — слышит он и делает то, что уже делал однажды в Глубине.
Он уменьшается до размеров элементарной частицы. Сделай он подобное в костном мире, он стал бы маленькой воронкой, но здесь совсем другая физика.
Доэ завершает процесс создания частицы.
«Невидимый пузырек», — поясняет Доэ.
Теперь драмину понадобится дополнительное время, чтобы отыскать их.
«К сожалению, этот пузырек очень хрупкий», — говорит девушка.
Вадим делает последнее, что в его силах. Он замедляет время в частице.
— В таком случае у нас есть несколько минут для того, чтобы принять окончательное решение.
Они держат друг друга в объятиях.
— Доэ… Если ты воспользуешься остатками моей силы, то ещё сумеешь спастись. Ты вернешься в сад и доделаешь то, что начала.
— Нет, Вадим… Мы свой выбор уже сделали. Я была Захватчиком. Самым ужасным существом в Мегафаре. А ты стал воином. Ты спас вселенную от меня. Я ведь не ведала, что творю. А потом ты и меня спас.
— А теперь вот мы оба с тобой прячемся в пузырьке. И скоро он лопнет. И тогда наша история закончится.
— Нет. Этого быть не может, потому что дедушка Харт уже предсказал наше будущее. А он не ошибается, ведь он ведь самый мудрый. И он сказал, что я — звено твоего пути.
— Глупости! — крикнул Вадим.
— Нет, не глупости. Быть звеном пути Мастера Справедливости — уже немало.
— Я не Мастер и даже не знаю, что это за должность такая.
— Тебя ждали все. Тебя и сейчас ждутт. Даже те, кто охотится на тебя.
— А если я не верю в это?
— Верь, не верь, но это уже предначертано.
— Я говорю «нет!» всем этим предначертаниям.
— Бороться с судьбой — смелость, но принять предназначение — смелость вдвойне, — сказала Доэ.
— Разве мы с тобой не предназначены друг для друга?
— Не путай собственные желания с волей необходимости.
— Прекрати! — крикнул Вадим. — Если ты говоришь, что Харт прав, и каждого из нас свой путь, то я прорву пузырь и будь, что будет!
Расин разорвал объятия. Доэ закричала:
— Дедушка Харт, прошу тебя, защити его!..
— Не кричи, — раздался ворчливый голос. — И что вас эдакое тянет друг к другу, хотел бы я знать? — Голос озвучал из ниоткуда. — Почему вы хотите быть вместе?
Вадим собрался что-то ответить, но Доэ перебила.
— Чтобы объяснить это, понадобится время, дедушка Харт, — сказала она. — Много времени… А теперь вы можете показаться?
— Вы внутри меня, — буркнул Харт. — Что у вас тут произошло?
— Он дрался с мельницей, — сказала Доэ. — Он почти победил.
Харт хмыкнул.
В эту секунду сквозь стенку пузырька прорвались крики вримов:
— Отдай их нам, видхар! Отдай!
И вдруг пузырек лопнул.
Вадим с Доэ выпрямились, вскинули руки, чтобы защищаться, но делать это им не пришлось. Вокруг до самого горизонта простирались зеленеющие поля. Рядом стоял Харт. Было тепло, Харт снял жилетку и перебросил её через плечо, подставив солнцу голое пузо.
— Ты, хомун, живешь в трех измерениях, — сказал он, обращаясь к Вадиму. — Таков твой удел. Но есть четвертое измерение. Отыщи-ка его.
— Да, — сказала Доэ. — Это — абсолютная свобода для тех, кто живет в Мегафаре. Простите, дедушка, что усомнилась в ваших словах.
— Ах, Доэ, — вздохнул Харт, Иное Подобие, и поплыл сквозь пространство, наполненное свирепствующими вримами.
Харт не имел в себе крови ни одного из участников Великого Соглашения. Харт был другой вселенной.
(Продолжение — в романе «Дороги Богов»)
