Должно быть, от неожиданности. Но тут же вспомнила, как побледнел Леонардо современности, увидев супругу в холле, и ей пришло в голову, что так же она себя почувствовала бы, встретившись с привидением.
Чоллис поманила девушек пальцем и пошла прочь.
— Думаю, нам стоит узнать, что она хочет, — прошептала Тэлзи.
Гэзил кивнула. Она выглядела столь же испуганной, как и ее прототип.
— Я тоже так считаю.
Девушки последовали за Чоллис и миновали несколько пролетов, пока не оказались в каком-то низком и широком помещении. Практически пустом. Рассеянный свет поступал отовсюду, включая пол, потолок и стены, которые выглядели полированными под металл, но отражений не давали.
— Здесь можно говорить, не боясь «жучков», — сказала Чоллис музыкальным голосом, который на первый взгляд казался неподходящим к ее оригинальной внешности, но только на первый взгляд и только казался. — И не надо меня бояться, я хочу с вами просто поговорить.
— Откуда вы? — спросила Гэзил.
— Извне, — лаконично ответила Чоллис.
— Извне?
— Извне машины. Обычно я нахожусь внутри ее или мне кажется, что я внутри. Но я стремлюсь не обращать на это внимания. Иногда мне, не очень часто, но все же велят выйти.
— А кто это говорит? — спросила Тэлзи.
Чоллис посмотрела на нее со странным выражением.
— Гештальты. Машина мыслит одновременно на многих уровнях, и сформированные ею образы обретают как бы разум. Таких разумов много. Мы их не планируем, они находятся в постоянном развитии. Они там есть и делают свою работу. А еще они считают, что так и должно быть, понимаете?
Девушки, не совсем понимая, о чем идет речь, кивнули.
— Он знает, что там есть разумы, — продолжила Чоллис. — Он видит проявления их деятельности. И он влияет на некоторые из них. Многие, очень многие на нынешнем этапе не воспринимают его команд, однако они заметили, что он расширил и видоизменил процесс дублирования. Он вносит новизну. Сейчас он создал новую модель: одну из вас. Модель была проанализирована и в результате выяснилось, что с ее помощью он сможет добиться доступа к любому из разумов в машине. А это крайне нежелательно. Если окажется, что дубликат этой модели — вторая из вас — обладает теми же качествами, то это еще более нежелательно. Поскольку скопированное однажды может быть скопировано многократно. И он будет копировать и копировать бессчетное число раз. Не в его правилах довольствоваться единственной копией успешной модели. Он сделает столько дубликатов, сколько необходимо, чтобы контролировать все разумы машины.
— Нам это не нравится, — сказала Гэзил, выражая общую точку зрения.
Взгляд Чоллис переместился с Тэлзи на нее.
— Этого не случится, если он не сможет использовать одну из вас. Известно, что вы обладаете повышенной сопротивляемостью программированию, но сомнительно, что сможете устоять против многоуровневого воздействия. Поэтому вы обе должны покинуть территорию, контролируемую машиной. Это единственное приемлемое решение.
Девушки переглянулись.
— Нам бы тоже этого хотелось! — воскликнула Тэлзи. — Сможете помочь нам покинуть остров?
Чоллис задумалась.
— Мне кажется, такой способ существует. Я помню не только остров, но и другие места.
— А вы случайно не помните, где хранятся аэрокары?
— Аэрокары?.. А-а, да, у него есть аэрокары. Они где-то в здании, однако, вы должны знать, что если не сможете сбежать сейчас отсюда, модель и ее копия автоликвидируются. Разумы введут вам функцию самоуничтожения, и при попытке к бегству эта адская машинка сработает.
— А разумы из машины не могут помочь нам выбраться отсюда?
Чоллис покачала головой.
— Остров — одна громадная мартри-сцена. Вещи приходят на него и покидают его. Но поскольку я помню и другие места, кроме мартри-сцены, следовательно, существует способ уйти с острова. Но он мне неизвестен. И разумы не в состоянии помочь.
— Аэрокары…
— Аэрокары? Да, они есть, но точное месторасположение неизвестно.
— Но есть и другое решение, — сказала Тэлзи.
— Какое?
— Разумы уничтожат его самого.
— Нет, — возразила Чоллис, — это не решение. Его нельзя уничтожить, так как он слишком важен для мироздания машины.
— А вы кто? — спросила Гэзил в лоб.
— Мне кажется, что я Чоллис. Но когда я начинаю размышлять над этим, как, например, сейчас, то этого не может быть. Чоллис должна знать о многих вещах, о которых я не имею никакого понятия, ведь она помогала ему разрабатывать машину. Ее марионетки были гораздо лучше его марионеток, хотя он гораздо больше знал, чем она. Она сама была одной из самых успешных моделей. Он вырастил и выпустил на сцену множество ее мартри-модификаций… — она помолчала с минуту, потом продолжила: — Что, наверное, и произошло с Чоллис. Ее давно здесь нет, если не считать того, что я вместо нее, а я — одна из ее копий в машине и теперь невосприимчива к его командам. Он хочет уничтожить меня и сделал несколько попыток, но разумы каждый раз противодействуют его замыслам. Как только происходит моя ликвидация, они создают новую копию и программируют личность Чоллис заново. И он ничего не может с этим поделать…
Она обвела девушек долгим взглядом и добавила:
— Ну вот, я и передала вам то, что мне поручено передать. А теперь возвращайтесь к себе и избегайте делать то, что он от вас ждет больше всего. Если можете разрушить управляющую систему, сделайте это. И как только выпадет случай, покиньте остров или самоуничтожьтесь. Любой из этих вариантов нас устроит.
Она повернулась, чтобы уйти.
— Чоллис! — окликнула ее Гэзил.
Женщина оглянулась.
— А разумы знают, кто из нас прототип?
— Их это не касается, — ответила Чоллис и вышла из комнаты через запасной выход.
Девушки проводили женщину взглядом и вернулись к себе прежним путем. Головная боль по-прежнему пульсировала у Тэлзи примерно еще с час, но ее уколы становились все слабее и слабее. Гэзил она ничего не сказала.
* * *
На приеме присутствовало три с половиной десятка человек, в основном, служащие Тая. Тэлзи и Гэзил были представлены им. Не было никаких упоминаний о копировании, никто не выразил удивления от идентичности девушек, хотя, наверное, в кулуарах не обошлось без сплетен. По разговорам Тэлзи поняла, что ее соседи за столом считают большой честью для себя быть приглашенными на ужин и вообще работать на такого человека, как доктор Тай. Они были завзятыми мартрифилами и упомянули о нем с благоговением. Внезапно она обратила внимание, что Линден пялится на нее во все глаза с противоположного конца стола. Она одарила его милой улыбкой, но выражение его лица осталось неизменным.
