Пришел день, когда Рабовладельцы внезапно поняли — большая часть изобретений тнактипов — не что иное, как ловушки. Хозяева недооценили своих рабов — бунт давно назревал и набирал обороты. Началась война. К несчастью, Рабовладельцы использовали оружие, уничтожившее не только тнактипов, но и все живое в Галактике. Оставшись без своих рабов, они и сами долго не протянули.
Жалкие останки Империи прятались в самых отдаленных уголках Вселенной. Некоторые из них были артефактами, защищенными от воздействия времени статическими полями; другие — мутировавшими изобретениями тнактипов: подсолнухами, фазовыми деревьями, воздушными растениями, болтающимися в пространстве в целлофановых пузырях; ну и конечно, бандерсначи. Как раз эти милые зверюшки принадлежали к числу ловушек, созданных хитрыми тнактипами — они обладали подвижностью, и использовались в качестве шпионов. Каким-то образом биоинженерам удалось сделать их неуязвимыми и неподвластными силе Рабовладельцев.
Джинксианские бандерсначи обитают в густом тумане с очень высоким атмосферным давлением; питаются чем-то вроде закваски, которую собирают на побережье посреди отбросов. Они обладают сознанием — но им совершенно не о чем было думать. До тех пор, пока не появился человек.
— И кроме того, они не поддаются мутации, — добавил я. — Так что о них можешь забыть. Это исключение, подтверждающее правило. Все остальные Неполноценные нуждались в мозгах прежде, чем получили такую возможность.
— Получается, что все Неполноценные относятся к семейству китовых, родом из земного океана.
— Ну…
Джилсон насмешливо фыркнул. И он был прав, черт возьми. Все они действительно принадлежали к китовым.
Тем временем равнины незаметно сменились пустыней. Я уже гораздо увереннее ощущал себя на скайцикле и без особого труда спустился на несколько футов. Отсюда пески казались живыми. Вот покатился дикий родственник нашего земного перекати-поля — надменно торчащий сухой стебель какого-то растения с мясистыми, острыми по краям листьями — чтобы отпугивать травоядных. Вон там, чуть поодаль, какое-то хитроумное животное пристроилось возле такого же куста и выедает у этих листьев сердцевинку. Завидев нас, оно подняло мордочку и испарилось. А здесь — вот чудо! — алый всполох: какой-то кустарник выбрал странное время для цветения — но до чего красиво! В красноватых лучах здешнего солнца окружающее больше всего напоминало ночной клуб…
Неожиданно я захотел пить. Наклонился, нащупал в бардачке фляжку, осторожно отхлебнул и… чуть не подавился. Мартини! Настоящий мартини, немного сладковат, зато холоднее льда! я сделал еще пару глотков, смакуя напиток.
— Кажется, жители Дауна начинают мне нравиться.
— С чего вдруг? — отозвался Джилсон.
— Ни одному домоседу не придет в голову положить фляжку с мартини в наемный скайцикл, если его об этом не попросят предварительно.
— Гарри — неплохой парень. Мы на месте.
Я посмотрел вниз, отыскивая глазами волосатый холмик. Он вынырнул из тени внезапно. Я вдруг отчетливо понял, что именно разбудило меня ночью.
— Эй, что с тобой? — спросил Джилсон.
— Все нормально. Слушай-ка, животные Дауна выделяют твердые экскременты?
— Выделяют что??? А, ну да. Ну ты и загнул, — он приземлился возле плоской скалы, одним концом выдающейся из песка.
— Значит, и гроги тоже? — я озадаченно взглянул на абсолютно чистую поверхность скалы.
— Ага.
Грог по-прежнему сидел неподвижно, глядя прямо на нас и слегка улыбаясь. Я поставил свой скайцикл и обернулся к Джилсону.
— Ладно. Тогда кто же за ними убирает? Джилсон недоуменно почесал в затылке. Затем обошел скалу кругом.
— Забавно, я никогда над этим не задумывался. Может быть, мусорщики?
— Ммм…
— Это так важно?
— Да. Вот, например, большинство животных, ведущих неподвижный образ жизни, обитает в воде, которая уносит прочь все отходы.
— Типа орхидеи Гаммиджи?
— Ну да. У меня есть нечто подобное. Но они обычно живут на деревьях. Цепляются за ветку…
— Понятно, — Джилсону явно стало неинтересно. Несомненно, он прав — чистоту навели животные, питающиеся отбросами. Но зачем им это?
Я пристально посмотрел на грога.
Как правило, Неполноценные страдают от недостатка сенсорной информации. Китовые живут под водой; бандерсначи — в горячем сжатом тумане. Возможно, еще рано делать такие выводы, но одно ясно наверняка — им трудно исследовать окружающую среду. Для этого им обычно требуются специфические приборы и инструменты.
Но у грога, похоже, все еще серьезнее. Слепой, немой, без возможности двигаться… Кошмар!
Я вгляделся в его руки.
Руки… Неподвижные, совершенно бесполезные, судя по всему — но все же руки. Четыре пальца с крохотными коготками, ладошка сложена наподобие землечерпалки.
Стоп!
— Он вообще никогда не развивался! Наоборот — деградировал!
Джилсон удивленно поднял голову.
— В смысле?
— Грог! У него рудиментарные руки. Когда-то это была более развитая форма жизни.
— Или всего-навсего животное, карабкающееся по деревьям, наподобие обезьяны.
— Не думаю. Видимо, в далекие времена он обладал сознанием, подвижностью и прочим в этом роде. Но потом что-то произошло, и гроги утратили свою цивилизацию.
— Почему же он перестал двигаться?
— Может быть, из-за нехватки пищи — чтобы сохранить энергию. Или, предположим, привыкли подолгу смотреть телевизор. Я знаю людей, которые неделями не отрываются от ящика.
— Ты хочешь сказать…
— Да. Он в ловушке. Сам посуди: глаз нет, осязания лишен, руки неподвижны. Словно слепой, глухой и немой малыш в стерильной камере.
— Да, но у него есть мозги.
— Подобные нашему аппендиксу — они тоже скоро деградируют.
— Хорошо, если ты так заботишься о них — почему бы тебе не предпринять что-нибудь существенное?
— Я даже не знаю. Может быть — эвтаназия… Нет. Давай вернемся в город.
Я разочарованно побрел прочь, едва переставляя ноги. Пора возвращаться на Землю. Есть люди, которым ни один доктор не в силах помочь; оказывается, у животных может быть то же самое…
В нескольких шагах от скайцикла я сел на песок, скрестив ноги. Джилсон тяжело опустился рядом. Мы молча уставились на грога.
— Чего ждем? — повторял Джилсон время от времени. Я пожимал плечами. Ни один из нас не двигался. Я почему-то был твердо уверен — сейчас что-то произойдет.
Внезапно мы оба, не сговариваясь, повернули головы в противоположную сторону. Какое-то мелкое животное, размером с крысу, приближалось к нам, подпрыгивая. За ним показался еще один, и еще. И вдруг они остановились и, как по команде, сели на задние лапки, глядя на грога. Тот медленно, всем телом, развернулся в их сторону и открыл пасть. Гибкий розовый язык двигался стремительно, подобно молнии. Щелк-щелк — и двух крыс как не бывало. Пасть захлопнулась, нежно улыбаясь. Последняя крыса все еще оставалась неподвижной. Странно… Могли хотя бы попытаться сбежать!
