Ознакомительная версия.
- Мне надо найти одного человека, - сказала Седьмая. - Ему сейчас очень нужна моя помощь, а добраться до него можно только, если участвовать в сафари.
- Значит, вы здесь не ради развлечения? - удивился священник. - Благослови вас Бог, дочь моя, благослови вас Бог, ибо сказано: кто положит жизнь за други своя... Как же там дальше- то, а? Забыл! Совсем стала память дырявая, как решето... Но давайте знакомиться. Меня зовут отец Марк, я из кантона Джиневра, что близ Хузы.
- Джиневра? - подняла брови перфекта. - Не слышала о таком.
- Немудрено, - отец Марк снял очки и протёр рукавом костюма. - О нас мало кто знает. Небольшая община, не лезет в политику, к другим кантонам обращается редко - вот это Джиневра и есть. Всего нас тысяч пять, в основном протестанты, хотя, если поскрести по сусекам, и парочка католиков найдётся. А я их пастор - совместный, то есть. Могу на латыни служить, могу на родном языке. А вы, дочь моя, как вас зовут и к какой церкви принадлежите?
Человек располагал к себе, и перфекта не почла за нужное что- либо скрывать:
- Я - Седьмая, - сказала она. - А насчёт церкви, святой отец, то боюсь вас разочаровать: в церковь я не хожу.
- Почему? - спросил отец Марк. - И что за странное имя: Седьмая? Как можно называть человека цифрой? Разве мало на свете христианских имён?
- Я из кантона Арк, святой отец. А в кантоне Арк возможно многое.
- Арк, Арк, - повторил священник. - Что- то знакомое... Это не тот кантон, который очень далеко...
- ... и власть в нём принадлежит женщинам, - закончила за него Седьмая. - Да, это тот самый кантон. А ещё у нас есть францисканский монастырь.
- И вы проводите непристойные опыты, - сказал отец Марк. - Играете в Господа Бога, выращивая этих омерзительных женщин! Да, теперь я вспомнил. Вас следовало бы отлучить от церкви за одно это.
- Святой отец, - сказал Седьмая тихо, но твёрдо. - Я - одна из этих женщин. Я - перфекта кантона Арк.
На мгновение священник потерял дар речи. Рот его открылся, глаза полезли на лоб, затем он взял себя в руки и пробурчал:
- Что ж, на вид ты такая же дщерь Евы, как и остальные. На Земле, возможно, я и разговаривать бы с тобой не стал, но эта планета дала нам хороший урок терпимости. Уф, - вздохнул он и вытер пот со лба. - Воистину, это путешествие полно сюрпризов. Сначала я выясняю, что мои сородичи убивают конгаров, как животных, хотя те, как и они, сотворены Богом и наделены разумом, а теперь оказывается, что учтивую, милую, а главное - очень красивую девушку, вырастили в чане, словно какую- то плесень! Будь здесь кто- нибудь послабее духом, мигом бы веру утратил!
- Так чем вы занимаетесь, отец Марк? - спросила перфекта.
- Я? - переспросил священник. - Я, дочь моя, уполномочен своей общиной совершить великое дело. Пока не пришла ко мне смерть, я должен объехать Тразиллан и написать о нём книгу.
- Книгу? Но зачем?
- Чтобы паства моя знала мир и ценила собственное счастье. Ведь мы в Джиневре так устроились, что у нас не бывает ни драк, ни войн, хотя люди мы очень разные. А за пределами кантона что ни день, то война. Вот я и должен разузнать, почему так происходит, почему вы не можете жить так же, как мы в Джиневре: мирно и счастливо. Может, и остальным кантонам от моей книги будет польза, может, они чему- нибудь у нас научатся. Как вы думаете, дочь моя, это возможно?
- Не знаю, - ответила перфекта. - Но это благородная миссия. Смотрите, это, наверное, Тромсен.
Это действительно был Тромсен - длинный тощий конгар с огромной копной волос на голове. Растолкав туристов, он подошёл к автобусу и принялся мочиться на переднее колесо. Лицо его в это время выражало блаженство.
Покончив с неотложными делами, он залез в автобус, и, стоя на подножке, сказал:
- Сегодня вплотную подъедем к Торакайскому холму. Оружие все взяли?
- Да- а- а, - раздался в ответ нестройный хор.
- Тогда заходим по одному, предъявляем билеты и рассаживаемся. На всякий случай напомню правила: не палим из всех стволов, пока не подъехали к холму, не берём с собой мертвецов - не хочу, чтобы автобус провонял, и не плюём в салоне. Всё остальное разрешено. Есть вопросы?
Вопросов не было, и Тромсен нажал на газ. Двигатель закашлялся, выстрелила выхлопная труба, и автобус тронулся с места.
Поначалу местность за окном ничуть не напоминала поле боя. Трава, редкий кустарник, попадающееся то тут, то там одинокое деревце - таков пейзаж Торакайской Бойни.
Первый мертвец встретился лишь через час пути - Тромсен специально снизил скорость, чтобы пассажиры могли рассмотреть его получше. Был это конгар как конгар: тощий, грязный, с лицом, которое даже в смерти сохранило недоумевающее выражение. "Что я сделал такого, чтобы валяться мёртвым у обочины?" - казалось, спрашивал он, и сам же себе отвечал: "Да ничего".
Одет он был в красную фирменную футболку с рекламой вишнёвой колы. "Радуйся жизни с новым потрясающим вкусом!" - гласил слоган.
- Одну химию рекламируют, - посетовала сидящая рядом с перфектой пожилая женщина. - В наше время такого не было. Лимонад был, а химии не было. Оттого и зубы целые.
Действительно, рот у неё был полон зубов. Это были превосходные протезы, изготовленные в Новой Трое. Женщина лгала.
Постепенно мёртвые стали попадаться чаще. По одиночке или грудами, они валялись как попало, без всякого плана. Чисто конгарский подход: ни аккуратных братских могил, ни рвов с известью, сплошная неорганизованность. Время от времени автобус потряхивало. Должно быть, под колёса попадали чьи- нибудь отрубленные ноги или целое туловище.
Тромсен тем временем добросовестно исполнял обязанности экскурсовода:
- Справа от нас, - гундосил он в микрофон, - вы можете увидеть горы трупов. Слева от нас вы можете увидеть... гм... тоже горы трупов. Спереди...
- Дайте угадаю, - раздался насмешливый голос господина в чёрном. - Спереди тоже горы трупов, так ведь? Какая разнообразная экскурсионная программа! Она, безусловно, стоит каждой драхмы из тех пятидесяти, что я за неё отдал!
Но недовольных, кроме него, не нашлось. Пассажиры автобуса разглядывали мертвецов с неослабевающим интересом, отмечали наиболее интересные позы и обсуждали причины смерти. Кое- что, правда, вызвало возмущение у родителей с детьми: так, конгара, у которого задралась сзади рубашка - так, что были видны голые ягодицы - они осудили единодушно.
- Стыд и срам! - объявила на весь автобус мамаша, закрывая четырёхлетнему сыну глаза. - Трудно ему, что ли, было прикрыться напоследок?
Но таких вопиющих непристойностей было не так уж и много. Напротив, конгарские мертвецы зачастую возлежали в весьма достойных эстетичных позах, свидетельствующих о том, что последние мгновения жизни они отдали, сражаясь отважно и без тени страха. Набросок одной позы захотела сделать девушка- художница, сидевшая рядом с перфектой. Сначала Тромсен был против остановки, но, увидев десятидрахмовую бумажку, передумал.
Ознакомительная версия.
