в дозволенных границах, чтобы не вызывать недоумения у невольных зрителей.
Однако как ни сдерживай себя, а подчас случались неожиданности.
Однажды, стоя в карауле у склада горюче-смазочных материалов, у него внезапно появилось желание взлететь.
И он взлетел!..
Взлетел, вопреки законам физики, которую любил в школе, и утверждениям, вычитанным из книг, о невозможности левитации, а так же против перефразированной пословицы: «Рождённый падать летать не может», и назло, в конце концов, самому себе, так как всегда гнал от себя даже мысль о попытке взлететь.
Получив звание младшего сержанта, Терёша прибыл к месту прохождения службы в пыльный городок. И опять оказался на виду отделения, которым командовал, и командиров, в утробах бункеров операторских служб…
Ни поплавать, ни попрыгать, ни полетать…
Никогда и никому, кроме родителей, видевших на что он способен, Терёша не говорил и не открывался о своих возможностях. Страх быть непонятым или быть осуждённым? Вернее всего неуверенность в себе. Ведь то, что он умел делать, невозможно, как ему казалось, повторить на виду у всех. Он всегда представлял зрителей многоглазым чудовищем, стерегущим каждое движение его души и тела. Мнительность порой доводила его до изнеможения, так как ему приходилось, стиснув кулаки и зубы, не взлетать по лестницам, а идти, не нырять в бассейн, а плыть.
Зато отвёл душу в отпуске. Дождливый ноябрь распугал отдыхающих, предоставив Терёше море и небо.
Впрочем, небо, казалось бы, безгранично нависшее над ним, оставалось с определённой высоты закрытым. Посидев за приборами слежения, он знал, и потому не мог побороть в себе чувство осторожности, так как ни один предмет, поднявшийся в воздухе, не останется незамеченным. И стоит ему скользнуть под облака, как похожий на него оператор определит до него расстояние, размер тела и скорость передвижения… Хотя, конечно, он сам себе составлял подобное, поскольку его малая искорка на мониторах никому не будет интересна.
Но достаточно было взлетать, пугая птиц, на неприступные утёсы, а потом медленно падать вниз, в волны, чтобы кануть через них до дна. Затем столбом прорезать толщу воды и воздуха и взмывать на очередную скалу. Либо упражняться в скорости полёта по горизонтали , обгоняя чаек и ветер. Проникать в подводные пещеры… Обследовать недоступные лагуны…
Семья осиротела совсем, когда отец потерял работу. И он, вздыхая и постанывая, собрался уехать на север. Там, говорили, можно найти занятие для рук, и, значит, заработка. Вначале он звонил из Турина, потом из Рима, дважды присылал хорошие деньги, но потом пропал.
Как-то ушёл из дома и не вернулся десятилетний Энрико, а через две недели пятилетняя Катерина попала под колесо трактора. Водитель не заметил, что в тени, под самой машиной посапывает во сне малышка, одетая в старое серое – под цвет земли – платьица. Её не разбудил даже работающий мотор. Длинная, уходящая в далёкое будущее, тень жизни Катерины, оборвалась неожиданно для Анны, словно кто-то подкрался и с размаху ударил её по затылку. От испуга и боли она закричала и упала на пол. Лежала опустошённая, с бессмысленным взглядом так долго, пока заглянувшие соседи не помогли ей подняться.
– Бедняжка! – качали они головами, жалея и её, и детей, лишённых родительского глаза, забот и авторитета.
Старые и добрые синьор и синьора взяли на воспитание одного из братьев Они избавили Анну от повседневной заботы следить за непоседливым чертёнком – хоть верёвку к нему было привязывай.
Из армии Терёша вернулся возмужавшим и общительным, во всяком случае, он уж не сторонился кампаний сверстников и товарищей по работе, умел находить с ними общие интересы.
На работу устроился через неделю после возвращения домой из армии. Близ города строился большой порт и люди требовались везде.
Вначале Терёша занимался не совсем, как выяснилось позже, интересным для него делом – на бетонолитье. Зато потом перешёл в монтажники конструкций для выполнения работ на высоте.
Монтажник-высотник!
Он научился гордиться профессией, тем более что уже через полгода о нём пошла слава как о самом бесстрашном, рискованном, но удачливым человеком. Прораб вначале ахал, ругался и грозил снять с монтажа и на высоту не пускать. Однако вскоре и он поверил в его способности.
Впрочем, только не у службы охраны труда и техники безопасности…
С годами в ней зрело чувство любви. Может быть, просто наступала её пора, но порой любовь переполняла её.
Но к кому? Она ещё не знала.
Она искала ответ в своём будущем, а там – тени. Тени чужих судеб и жизней, туго спеленавшие её личный след. Иногда её все-таки что-то грезилось: вот она видит яркое свечение, и, возможно именно в этой точке времени она кого-то встретит… И только.
Нет, почему-то её собственная линия жизни в будущем была куда неотчётливой и непонятнее, чем многих окружающих её людей.
Местные же парни уже крутились вокруг её дома…
Как-то ей приснился сон. Необычный, цветной, объёмный. Сладко падало в бездну сердце, а тело улетало к звёздам, навстречу мечте. Там её поджидал внимательный взгляд больших серых глаз незнакомого молодого человека. Она выплеснула к нему свою любовь. Глаза его расширились, лица коснулась удивительно ласковая улыбка. Он пронял и ответил на её любовь своей любовью.
Она проснулась дрожащая от безумной радости. И теперь, куда бы она ни переводила взгляд, всюду он упирался в ласковые глаза приснившегося человека. А свечение в месте пересечения с чьей-то другой судьбой, озарившее клубок обыденных и наскучивших теней, стало необыкновенно ярким и близким. В нём тонули мысли и желания Анны.
Но что там её ожидало? Исполнение сна? Предчувствие или игра ума?..
Она ждала.
Терёше шёл двадцать пятый год. Он превратился в сильного, высокого широкоплечего мужчину с красиво посаженной головой, пропорционально развитой фигурой. Хорошие заработки позволяли одеваться разнообразно и модно. И, естественно, замечал на себе робкие девичьи и откровенные женские взгляды, особенно в пору курортного сезона, когда нравы становились легкомысленнее.
Он мог приветливо улыбнуться или ответить на взгляд, поддержать шутливый разговор ни о чём и даже проводить собеседницу на несколько шагов, но дальше этого не заходил. Ему становилось скучно, и непонятная тоска заполняла его, как будто во встречном лице он не узнал некий образ и шёл против чего-то, что каждый раз напоминало о себе и останавливало его…
Стояла угольно-непроницаемая ночь. Анна проснулась и, ещё не соображая, что делает, сомнамбулой нагая пошла к двери, перешагнула порог и очутилась под звёздами.
Надо было взмахнуть руками. И она взмахнула и полетела, пепельной стрелой устремляясь в небо…
В тот же миг, пробуждённый неодолимым зовом, прямо через окно Терёша выскользнул под мелкий, как брызги прибоя, дождь и легко помчался к тучам, пробил их…
Они встретились. Тёмная Земля, досыпая, извечно переворачивалась с боку на бок. А здесь уже царила хрустальная
