– Это ты?! – узнавая его, воскликнула Анна.
– Я! – Терёша знал, о чём она спрашивает.
И они полетели к разгорающемуся утру вместе. А под ними у просыпающихся людей исчезали боли и их лиц коснулись улыбки радости.
В ЗАГОНЕ БИОТЕКОВ
В мертвенном свете голубых светильников, что едва рассеивали темноту сферической приёмной Переместителя, возникли две каплевидные тени. Они нерешительно кружили на одном месте.
– Тотл, – произнесла одна тень, – ты уверен, что нас не заметили?
Тотл тяжело глянул на друга из-под массивного века и сказал:
– Уверен!.. Мы просочились удачно. Я не почувствовал ни одной неровности.
– О! Это ничего не значит. Здесь возможны атомарные индикаторы.
Тотл небрежно фыркнул, прикрыл глаз и, переливаясь, двинулся под бирюзовый свод входа в камеру перемещения.
– Нечего тратить время на пустую болтовню, Мотл, – сказал он. – Покатим!
Они довольно быстро перелились в помещение с грубо отёсанными стенами и высоким куполообразным потолком, залитым тёплым зеленоватым светом, и остановились перед простеньким пультом Переместителя.
– Похоже, всё в порядке. Здесь давно никого не было, удовлетворённо произнёс Мотл и быстро сделал несколько пассов над пультом.
Тотл, тяжёлый и настороженный, хмуро следил за ловкими движениями друга. Переместитель для Тотла – лес тёмный и дремучий.
– Занимай место на стартовой площадке, вон, – подтолкнул его Мотл, а сам подвинулся к обратной стороне пульта, новые пассы.
Спустя некоторое время он устроился рядом с Тотлом.
– Как? – с дрожью спросил Тотл.
– Сейчас увидишь и… узнаешь как, – просипел Мотл, судорожно поводя синими боками. – Вот!
Ахнул Тотл. Дрогнула стартовая площадка. Над головой растаяли неровности потолка, обесцветились и распахнулись в бездонный звёздный мир.
Друзья, зачарованные необычным видением, затаили дыхание.
Было тихо. Только где-то в чреве Переместителя отсчитывалось время, оставшееся до старта.
– Адрес? – донеслось из его утробы.
– Наведение… Солнечная система… Планета Земля… – На одном выдохе коротко бросал Мотл слова, мало что говорящие непосвящённому в сложность предстоящего скачка в пространстве и времени Тотлу. – Стабилизация… Тотл, сейчас… Сейчас старт. Спокойнее… Всё!
Под ними провалился пол, исчез мир, кроме далёкой голубой точки – Земли. Они потеряли друг друга визуально, хотя могли общаться. Но всё долгое время перемещения друзья не разговаривали – всё было оговорено заранее…
Нелегальное перемещение на Землю – идея Тотла. Тотл и Мотл – аспиранты филиала Галактического института космических связей, посчитали себя обиженными. Их не взяли в экспедицию на Землю. Поэтому друзья решили на свой страх и риск любыми путями проникнуть в планетарный Переместитель, телепортироваться на Землю, приняв там облик людей. Такое перевоплощение позволял совершить принцип перемещения: обретение внешности и сущности тех существ, в среду которых они попадут.
Итак, появиться на Земле и встретить экспедицию с Ланды, их родной планеты, в образе землян. Вот будет потеха. И друзей заранее разбирал смех, как только речь заходила между ними о предстоящей встрече.
Задумано, сделано… Они несутся к далёкой Земле.
Голубая планета разрасталась в размерах. До неё оставались считанные десятки световых лет, когда Тотл обратил внимание Мотла на серое пятнышко на голубом фоне планеты.
– Чепуха! Это эффект пространственной удалённости. В нормальных условиях Земля оптически ещё не видна. Мы видим её увеличенной в луче Переместителя… Накладка, возможно.
Тотл успокоился, потому что он, вообще-то, был биолог и разными пространственными эффектами не интересовался.
Но вместе с тем как Земля в красивый голубой шар, серое пятно тоже увеличилось в размерах.
Тотл молчал, а Мотл подыскивал оправдательные формулировки для объяснения появления пятна, в центр которого, а это уже можно было видеть, они неслись.
И только тогда, когда голубая Земля спряталась за тёмным провалом впереди, Мотла осенила догадка:
– Спутник! – закричал он. – Спутник Земли! Тотл, осторожнее!..
Оба почувствовали сладкий привкус от перегрузки и потеряли ориентировку в наступившей темноте.
Мотл хотел что-то сказать другу, подумать, но вдруг почувствовал, как его мыслительный центр куда-то стремительно скатывается, дробится на множество составляющих его частей и все они занимают самые странные положения, создавая свой обособленный узел. Каждый новый центр завопил о чём-то своём, хаотически непонятном и бестолковом.
Валентин Мартыкайнен проснулся от чудовищного рёва. Ему снился какой-то кошмарный сон, и действительность он принял за продолжение сна, хотя и бегал уже в одних трусах и босиком по холодному полу.
Рёв перешёл в могучий поросячий визг, захлебнулся на отчаянно высокой ноте и опять привёл в трепет Валентина своей мощью рёва. В спальне всё дрожало, с переборки упала рамка с видео фотографией подруги – Ванды.
Ошарашенный Валентин, стараясь попасть непослушной ногой в завернувшуюся штанину брюк, поскакал на одной ноге в наблюдательный пункт. Здесь рёв раздавался ещё сильнее и совсем выбивал все мысли из головы.
У обзорного панорамного окна, согнувшись, стоял Нуртай. Он закрыл уши ладонями.
Заметив полураздетого напарника по станции, Нуртай не удивился, хотел что-то сказать, но только сморщился и, не отрывая ладоней от ушей, кивнул на окно – мол, полюбуйся.
Валентин тоже зажал уши, как будто стало тише, и выглянул в окно.
Внизу, под самой скалой, в которой был вырублен и оборудован пункт наблюдения биостанции, дрались два биотека.
Биотеки – многотонные существа (для земных условий притяжения), всегда такие малоподвижные и меланхоличные творили чудеса. Они страшно ревели, подпрыгивали на многометровую высоту и наносили друг другу сильные удары всеми своими конечностями, а их у биотеков целых восемнадцать. Особенно они владели пятидесяти метровым, алмазной твёрдости, клыком.
Остальные биотеки уползли подальше от взбунтовавшихся собратьев и теперь тупо наблюдали за боем с другой стороны загона.
Картина под окном была такой захватывающей, что Валентин на время позабыл обо всём. И то, что Нуртай подаёт ему какие-то знаки, и то, что он остался за старшего на биостанции, так как профессор Тимак улетел на Землю, и то, что надо что-то предпринимать.
Наконец, Нуртай сунул ему под самый нос какую-то бумажку. Валентин несколько раз, читая, пробежал её взглядом, прежде чем понял содержание записки.
«Это не наши биотеки, – написал торопливым, а потому корявым почерком Нуртай. – Все двадцать семь наших биотеков на той стороне загона. Это лишние. Чужие».
Валентин, уяснив написанное, вопросительно глянул на Нуртая. Тот болезненно и виновато улыбнулся неизвестно чему, пожал плечами и раскрыл рот, чтобы рёв дерущихся биотеков меньше действовал на слух.
Валентин пересчитал биотеков. Двадцать девять! Ещё пять часов тому назад, перед отбытием Тимака, их было двадцать семь.
Откуда ещё два?
Двадцать семь биотеков – гордость профессора Тимака и его ученика Мартыкайнена, продукт синтеза, осуществлённый в стенах института экспериментальной биологии внеземных существ.
Двадцать семь!
Двадцать семь, по сути, близнецов, тяжеловесных, медлительных, с элементарной локальной нервной системой во всех частях тела – ноги не знают, что делает голова, и наоборот.
В голове Валентина стоял сплошной гул. Перед глазами маячила туманная, словно магическая цифра 27, а в мозгу тяжело, точно под тяжким прессом ворочалась, обычно очень весёлая, а теперь надоедливая реплика, связанная с особенностями биотеков:
«Голова не знает,
