— Я помню.
Теперь можно и к Коробку.
Большая часть исследователей кучковалась на втором ярусе, в старом укрепленном лагере. Его построили лет десять назад и с тех пор только расширяли. Кто-то изучал чужаков, других интересовали африканцы и их духи, но работы хватало все. Моисей Львович оказался на поверхности, изучающим какие-то бумаги.
— Ну и зачем пришел? — встретили меня неприветливо. Обычная реакция, когда отвлекают от работы, я ее проигнорировал.
— Мне нужна информация о сущности провалов. Что это такое, почему образуются?
— А раньше спросить не мог?!
— Я спрашивал, вы отмахнулись, сказали, что сами пока не знаете. Надеюсь, теперь что-то выяснилось? Меня поджимает время.
— А если я тебе скажу, ты от меня отстанешь?
— Да.
— Поклянись. Ну поклянись, ну что тебе стоит. Ладно, слушай.
Чужаки намного лучше нас оперируют с пространством, одни порталы чего стоят. Если мы знаем, что всю нашу Вселенную, в теории, можно засунуть в кофейную чашечку, то они понимают, как это сделать. Провалы это демонстрация их возможностей. Представь себе, что наш физический план — это ткань из нескольких слоев материи. А чужаки, не знаю по какой причине, эту ткань свернули в рулон. Аналогия, конечно, грубейшая, но другой у меня нет.
Так вот, если в этом рулоне проделать дырку иголкой, получится портал. Достаточно просто и примитивно, мы приблизительно знаем, как это делается, теория есть. А вот если переплести между собой различные слои материи в рулоне, так, чтобы одна и та же нить переходила от края к центру, потом в середину и обратно, получится тот эффект, который мы сейчас наблюдаем в Гнезде. — Коробок торжествующе на меня посмотрел — Причем эта нить скачет не только в пространстве, но и во времени, через разные промежутки появляясь на разных ярусах. Аскет, если ты хочешь, чтобы я точно сказал, где и когда откроется следующий провал, не мечтай. Не с нашими возможностями.
— К чему такие сложности? Зачем чужакам так менять структуру Гнезда?
— Абсолютно не представляю. Иной разум, действует исходя из неизвестных нам критериев. Есть предположение, что Гнездо является своеобразной колыбелью, яйцом, в котором созревает плод. Лабиринты, чужаки, королева-матка и все остальное — это инструменты, формирующие защитную оболочку, скорлупу для настоящего хозяина Гнезда, чье присутствие ты почувствовал. Он является единственным разумным существом, остальные так, клизмы, вата, погремушки. Вот интересно, он уже пробудился полностью или частично?
Коробок личностью был увлекающейся, но в первую очередь — ученым. Если ему приходилось высказывать какую-либо версию, значит, он над ней долгое время думал, рассматривал разные варианты. Поэтому большинство его прогнозов я привык воспринимать как руководство к действию.
— Если исходить из вашей теории, у нас есть шанс договориться.
— Если исходить из моей теории, — фыркнул Моисей Львович — наше положение усложнилось. Во-первых, с точки зрения пробудившегося хозяина Гнезда, его окружают враги, стремящиеся уничтожить его обиталище. Во-вторых, сомневаюсь, что он сознает нашу разумность, для него разум может заключаться в иных критериях. В-третьих, за последний месяц частота обмена сигналами между Амазонским Пеклом и остальными Гнездами непрерывно нарастала. Представь себе, что будет, если все чужаки одновременно выйдут на поверхность.
— Они не смогут подпитываться от королевы.
— Но здесь как-то могут. Ну и наконец, последнее. Простое жизненное объяснение, зато понятное. Предположим, что некоторые инстинктивные реакции едины для всех живых существ. Что ты сделаешь, если тебя ударят по лицу?
Я пожал плечами: — Скорее всего, дам сдачи.
— Вот именно. А ведь мы чужака неплохо приложили, вдруг обидится?
Ментаты Исследовательского корпуса не обладали квалификацией своих коллег из спецслужб, но на мои вопросы ответить могли. Сейчас меня волновало, насколько глубоко во мне сидел чужак и какими могут быть последствия его пребывания, можно ли их устранить. Поэтому первое, о чем я их попросил, это определить наличие внешнего воздействия на свою ауру и попытаться найти следы возможных «закладок» в психике. Колдовали надо мной часа полтора, хотя все щиты я снял.
— «Закладок» нет, это точно. — Вынесли спецы вердикт — А вот следы глубокого воздействия чужаков на вашу психику есть. Довольно свежие, кстати.
— Чем они мне грозят?
— В долгосрочной перспективе ничем, они уже сейчас активно залечиваются вашей энергетикой. В ближайшее время могут возникать странные ощущения, нечеловеческие, ваше тело может казаться неудобным и незнакомым, значения некоторых слов можете забывать, ну и тому подобное. Зато есть и положительная сторона — чувствительность к чужакам возрастет, в туннелях будете лучше ориентироваться. Все это временные эффекты, через неделю они исчезнут.
Прогноз был утешительный, если бы не одна ложка дегтя. Сразу после ранения, подселившего ко мне остатки твари, меня проверяли лучшие на тот момент специалисты, и ничего не нашли. Что, если и сейчас не смогли заметить затаившегося «гостя»? Хотя я сам проверялся тщательно и чужого присутствия не ощущал.
Паладин вызывал меня уже минут двадцать, видимо, ему доложили о сегодняшнем инциденте. Человеку в его положении можно было посочувствовать: с одной стороны, собственное начальство требует результата в виде скорейшего взятия Гнезда, с другой придурки-подчиненные (Злобный в этом отношении не уникален) и заместитель-интриган, с третьей союзники, с которыми надо быть аккуратнее. Паладин прекрасно понимал, что Мийо не подарок, но тот был свой, к тому же командир одного из старейших отрядов Европы. Хотя, к слову сказать, я не раз замечал, что представители остальных отрядов Евросоюза держались с Мийо суховато, всячески подчеркивая, что он здесь не главный. Ну а я был «русским», и репутация у меня была нехорошая. Зато мог уйти в любой момент, и удержать меня силой Паладин права не имел. Мне, кстати, и дома ничего бы не сделали.
А еще Таггарту здорово усложнял жизнь честный и прямой характер.
Кабинет Паладина можно описать как зеркальную копию обиталища Папы Джима. Папу охраняли, как не всякого президента — Паладин сидел один. У Папы стояла мощнейшая защита от прослушивания — Паладин не ставил ее даже на совещаниях. Аскетичная обстановка, стол и несколько стульев, резко контрастировала с воспоминаниями о дикарских масках, многочисленных амулетах, амулетиках и загадочных фигурках, украшавших обиталище Папы.
Я сел на стул напротив Паладина.
— Мне доложили о вашей стычке — Таггарт выглядел не лучшим образом, ему было стыдно — извини. И спасибо.
