— Кто он такой, этот полисмен? По какому праву он так с нами разговаривает?
— А ты кто такой? — не остался в долгу Да Ши.
— Полковник Стентон — эксперт по спецоперациям, — пояснил офицер НАТО. — Он принимал участие во всех значительных военных операциях со времен вьетнамской войны.
— Тогда я тебе сейчас скажу, кто я такой! — рявкнул Да Ши. — Больше тридцати лет назад мой разведывательный взвод ухитрился проникнуть на десятки километров за линии вьетнамской обороны и захватить гидроэлектростанцию, которая очень хорошо охранялась. Мы помешали вьетнамцам взорвать плотину и смыть к чертям нашу наступающую армию. Вот кто я такой. Я победил врага, который в свое время победил вас!
— Хватит! — Генерал Чан грохнул кулаком по столу. — Дело говори! У тебя есть план? Излагай!
— Я считаю, этот полисмен только зря тратит наше время! — презрительно сказал Стентон, зажигая сигару.
Да Ши вскочил, не дожидаясь перевода.
— Пао-ли-си — это слово я услышал уже дважды! Что, считаешь, что мы, полицейские, по сравнению с вами так, говно собачье? Конечно, если речь о том, чтобы кинуть десяток бомб и разнести корабль на куски, то тут вы, вояки, мастера! Но если речь о том, чтобы вытащить оттуда кое-что целым и невредимым, то мне плевать, сколько у тебя звезд на погонах, потому как тогда тебе обычный карманник сто очков вперед даст! Для таких трюков надо научиться мыслить нестандартно. НЕ-СТАН-ДАРТ-НО! Понял? Да тебе ни в жизнь не придумать того, что придумает нестандартно мыслящий преступник! Это, скажу я вам, такой находчивый народ! Я как-то расследовал грабеж — преступники ухитрились украсть вагон поезда прямо на ходу. Они сцепили вагон, который шел перед угнанным, с тем, что шел за ним, так что поезд ехал себе до самого конца, и никто ничего не заметил. А использовали при этом моток проволоки и несколько стальных крюков. Вот кто настоящий эксперт по спецоперациям! Если хотите знать, то я, полицейский следователь, играющий с уголовниками в кошки-мышки уже полтора десятка лет, многому у них научился. Вот где тренировочка так тренировочка!
— Тогда выкладывай план, — приказал генерал. — А если его нет, то заткнись!
— Ну тут же столько важных персон, разве ж мне с ними тягаться? Я и рот боюсь раскрыть — а вдруг вы, генерал, опять скажете, что я хамлю.
— Ты уже всем тут нахамил под самую завязку. Хватит болтать! Ознакомь нас со своим нестандартным планом.
Да Ши вытащил авторучку и нарисовал на столе две параллельные линии.
— Это канал.
Поместил между линиями пепельницу.
— Это «День гнева».
Потом Да Ши перегнулся через стол и вытащил сигару изо рта полковника Стентона.
— Я больше не намерен терпеть выходки этого наглеца! — возопил полковник, вскакивая на ноги.
— Пошел вон, Да Ши! — рявкнул генерал Чан.
— Всего одну минуту. Я скоро закончу. — Да Ши протянул к Стентону руку.
— Чего тебе надо? — недоуменно спросил полковник.
— Дай еще одну.
Стентон мгновение поколебался, потом вытащил из ящичка сигару и протянул капитану. Тот прижал горящий конец первой сигары к столешнице, так что сигара теперь стояла на одном берегу канала. Затем Да Ши расплющил конец второй сигары и установил ее на другом берегу.
— Мы поставим по столбу на каждом берегу канала, а между ними натянем множество параллельных тончайших нитей, с интервалом примерно в полметра. Нити должны быть сделаны из наноматериала, который называется «парящее лезвие» — его разработал профессор Ван. Названьице в самую точку для нашего случая.
Закончив говорить, Ши Цян несколько секунд стоял молча. Потом поднял руки, сказал ошеломленному собранию: «У меня все», повернулся и вышел.
Все словно окаменели. Казалось, что в зале замерз сам воздух. Даже гул многочисленных компьютеров стал слабее.
Через некоторое время в тишине раздался чей-то робкий голос:
— Профессор Ван, это ваше «парящее лезвие» — оно в самом деле как нить?
Ван кивнул.
— На нынешнем уровне молекулярной технологии, единственная форма, которую мы в состоянии сделать — это нить толщиной примерно в одну сотую человеческого волоса. Офицер Ши получил от меня эту информацию еще до собрания.
— У вас достаточно материала?
— Какой ширины канал? Какой высоты судно?
— Ширина канала в самом узком месте сто пятьдесят метров. «День гнева» в высоту тридцать один метр, осадка — восемь или что-то в этом роде.
Ван уставился на стоящие торчком сигары, производя в уме подсчеты.
— Думаю, материала у нас хватит.
Опять последовало долгое молчание. Все старались прийти в себя после шока.
— А что, если устройства, на которых хранятся трисолярианские данные — жесткие или оптические диски — тоже будут разрезаны?
— Вероятность этого очень мала.
— Даже если их разрежет, — пояснил эксперт-компьютерщик, — то ничего страшного. Нити чрезвычайно тонкие, края разреза будут очень гладкие. При таких условиях мы сможем спасти большую часть данных, на чем бы они ни были записаны — на жестких и оптических дисках или в микросхемах.
— У кого-нибудь есть идея получше? — Чан окинул присутствующих взглядом. Все молчали. — Хорошо. Тогда приступаем к проработке деталей.
Полковник Стентон, который за все это время не произнес ни слова, встал.
— Пойду позову офицера Ши обратно.
Генерал знаком велел ему сесть.
— Да Ши! — позвал он.
Капитан вернулся, лучась улыбкой. Схватил со стола обе сигары. Ту, что дымилась, сунул в рот, вторую положил в карман.
Кто-то спросил:
— Когда «День гнева» будет проходить между столбами, смогут ли они выдержать натяжение нитей? Не случится ли так, что «парящее лезвие» прежде всего разрежет сами столбы?
— Эту проблему легко решить, — успокоил Ван. — У нас есть немного наноматериала в виде нешироких полосок. Ими мы защитим те части опор, к которым будут крепиться нити.
После этого дискуссия шла в основном между моряками и экспертами по навигации.
— Тоннаж «Дня гнева» почти предельный для судов, проходящих по каналу. Осадка глубокая. Может, стоит подумать, а не натянуть ли нити и под ватерлинией?
— Это будет очень сложно. Да и времени нет, так что, думаю, не стоит и заморачиваться. Части судна, лежащие под ватерлинией, используются в основном для двигателей, горючего, балласта; там слишком много шума, вибраций и помех. Неподходящие условия для компьютеров и прочей тонкой электроники. А для надводных частей чем больше нитей мы натянем, тем лучше.
