Старший гематр смотрел прямо на Марка. Взгляд снулой рыбы, пальцы левой руки вертят обручальное кольцо на безымянном пальце правой. Шкатулки с гематрицами были уже у капитана, освободив руки гематра для привычного жеста. Марк вздрогнул во второй раз: он узнал гематра. Ну да, конечно: Снорр, отель, зал кафе – часть, видимая с балкона. Живой компьютер пьет кофе, время от времени записывая что-то на длинной ленте…
Узнал ли гематр Марка? Такие, как он, ничего не забывают. «Тебе-то что за дело? – спросил себя Марк. – Ну, узнал. Сопоставил мальчишку на балконе с бойцом сопровождения. И что?» Тревога не уходила. Марк понятия не имел, какие выводы может сделать ужасающий мозг гематра из горстки разрозненных, в сущности, бесполезных фактов.
На «Дикарь» вернулись без происшествий.
«…теперь о главном. Вчера в лазарете случился пожар. Ничего особенного, потушили. Мне исключительно повезло: я помог выбраться наружу штандарт-вексиллярию, страдавшему от расстройства желудка. В итоге мне вручили медаль «За доблесть». Представляешь, мама? Я и не знаю, гордиться мне или смеяться. Вот, смотри…»
Со снимка глядел бравый обер-декурион Тумидус. Грудь молодого вояки украшала медаль: серебристый кругляш с орлом и надписью. Все в письме было враньем от начала до конца: пожар, лазарет, спасение штандарт-вексиллярия, взятого теплым на толчке. Особист сработал мастерски. Между строк ясно читалось: «Правды, мама, я написать не могу, не имею права. А медалью похвастаться хочется. Пишу, что разрешили; в остальном – гордись сыном…»
«Неужели правда? – подумал Марк. – За доблесть…» В его воображении встал горящий лазарет. Мигом позже явился туземец, пронзенный копьем. Ламбеджиец извивался, пригвожден к земле; память чудила, превратив человека в издыхающего удава. Катька, вспомнил Марк. Дед рассказывал историю о слепой удавихе Катьке…
Знали, подумал он о команде «Дикаря». Ну точно, знали. И молчали, сволочи. Ждали, пока я получу письмо на правку и прочитаю сам. Надо бы проставиться, обмыть награду. Небось, только и ждут, когда Кнут ринется выпячивать грудь… Марк ухмыльнулся. Он уже понимал, что промолчит о медали.
Вчера он в шестой раз спросил Ведьму: чем занимаются либурны внешников, подобные «Дикарю»? И в шестой раз не получил ответа. Кий, Тарара, Крыса – все уходили от разговора на эту тему. Марк не обижался. Он и сам прекрасно понимал, что высадка на Ламбеджи – случайность. Рано или поздно ему отдадут приказ: ясный, объясняющий ситуацию. А пока не хотят, чтобы новичок перегорал заранее.
Лети туда, не знаю куда…
Вчера сервус-контролер спросил унтер-центуриона Кнута: «Какой у тебя свободный резерв клейма?» Вопрос был из личных, на гражданке за такой интерес могли и в морду дать. Марк ответил, не чинясь. Он видел, что контролер опрашивает всех, составляя ориентировочный список: сколько рабов сумеют заклеймить члены экипажа «Дикаря», буде возникнет необходимость?
Лица сослуживцев подтверждали: опрос проходит не впервые.
«…Звезда AP-738412… оранжевый карлик… спектральный класс… интенсивность излучения… координаты… раскладка азимутального конуса… расстояние…»
Взгляд легата Варена зацепился за цифру. Ого! Так далеко его «Дикарь» еще не забирался. Другие корабли внешней разведки – тоже, насколько было известно капитану «Дикаря». А теперь, значит, добрались. Варен углубился в чтение. Со стороны могло показаться: дрессированный ворон скользит взглядом по строчкам, всплывающим из глубин дисплея, не вникая в смысл. В действительности же легат извлекал из скупых строк едва ли не больше информации, чем в них содержалось, выстраивая многомерную картину событий во времени и пространстве.
«…оконечность третьего внешнего спирального рукава… Астрономической службой дальнего поиска у AP-738412 была обнаружена система из семи планет…»
Четвертая планета с вероятностью 87 % находилась в «поясе жизни». Удаленная спектрография атмосферы показала наличие кислорода, азота, водяных паров, углекислоты и ряда инертных газов. Планета занесена в каталог под номером… Поставлена в очередь на исследование… Отправлен стандартный автоматический прыжковый зонд модели SAS-437 «Стилус». От зонда получено пакетное сообщение по гиперсвязи. Пакет пришел поврежденным, не всю информацию удалось декодировать…
Такое было в порядке вещей. Мощности передатчиков и энергоресурса зондов отчаянно не хватало. Ретрансляторов на окраинах Галактики, за пределами обжитой Ойкумены, практически нет, а кривизна континуума плохо предсказуема, что сбивает настройки гиперсвязи. Удивительно, что пакет вообще дошел – из этакой-то дали!
Зонд передал уточненный состав атмосферы, результаты дистанционных замеров температуры на поверхности и ряд других данных. Также зонд зафиксировал множественные структурированные радиосигналы явно искусственного происхождения. Далее шла фраза из стандарт-формы: «Цивилизация поздне-варварского типа с технологическим вектором развития…». На этом сообщение обрывалось. В течение месяца зонд передал еще два инфо-пакета, но оба оказались повреждены настолько, что декодировать их не удалось. Оставалось неясным: действительно на планете обнаружена цивилизация, или имеется некая вероятность ее существования. В систему AP-738412 был отправлен малый пилотируемый разведчик класса «Игла», бортовой номер S-1632…
На «Игле» Варен начинал. Трехместная жестянка: минимум комфорта, минимум жизненного пространства, минимум вооружения. Минимум всего. За счет этого – максимум удельной энерговооруженности, скорости и маневренности, максимальная дальность полета. Плюс самые совершенные системы слежения. Служба внешней разведки Помпилии; группа свободного поиска. Месяцы в дальнем космосе, в черном безмолвии, сводящем с ума, вдали от населенных планет и накатанных трасс.
Разведчики. Первопроходцы.
Астрономическая служба дальнего поиска часто ошибалась. Данные удаленной спектрометрии были неточны, давая слишком большой допуск. Зонды пропадали без следа, сообщения терялись в гипере или доходили в виде бессмысленных обрывков цифро-кодов. Тогда к обнаруженным планетным системам отправлялись корабли ГСП. «Иглы» прокалывали пространство: два-три ухода в РПТ-маневр, и цивилизованная Ойкумена оставалась за кормой. Ни рассчитанных реперных точек, ни навигационных станций, ни маяков. Наведение по азимутам, навигация по засечкам светил. Бесконечные перерасчеты, уточняющие поправки, коррекции курса.
Вход в целевую систему. И жесточайшее разочарование: «планета надежд» оказывалась безжизненной.
Дважды на планетах обнаруживалась пригодная для дыхания атмосфера – и примитивная жизнь, не успевшая развиться до разумных форм. Такие планеты Помпилия честно «сдавала» Лиге, получая премиальную концессию первооткрывателей. Славный гонорар, чего уж там…
