– Кто был зачинщиком драки?
– Эти! – длинный, как смычок виолончели, палец попугая задергался, «расстреливая» Тумидуса, Лентулла и Гракха. – Они напали на тех двоих! Убивали, душили! В глаза ногтями! С носка по яйцам… Они психи! Бандиты! Клянусь…
Патрульный с сомнением оглядел молчащих, прилично одетых помпилианцев.
– Повернитесь, – велел он. – Медленно.
Помпилианцы отлепились от мобиля. Десяти секунд осмотра полиции хватило, чтобы оценить: ни крови, ни синяков. Одежда в порядке, дыхание ровное. Первый патрульный активировал сферу идентификатора. Он глядел на задержанных сквозь призрачный шар – изучал результаты проверки.
– Баасы Тумидус и Лентулл, антический центр «Грядущее»?
– Так точно, офицер.
– Баас Гракх, личный телохранитель биби Руф, сотрудницы указанного центра?
– Да. У меня сегодня выходной, – упредил Антоний следующий вопрос.
– Проверим.
– Как вам будет угодно, офицер.
– Баасы Децидий и Корнут, рекламные агенты фирмы «Сигнум»?
– К вашим услугам. Групповые и персональные галактические туры, экскурсии, сафари, круизы…
– Потрудитесь объяснить, что между вами произошло.
– Ненавижу рекламу, – буркнул Тумидус. – С детства.
– Мелкое недоразумение, офицер, – вмешался блондин. – Лавочник преувеличивает. Да, мы разговаривали на повышенных тонах. Да, активно жестикулировали. Но не более того, заверяю вас! Недоразумение улажено, мы как раз собирались уезжать.
– Он врет, брат! – возопил попугай, беснуясь за спинами полиции. – Не слушай его, слушай меня! Хонга свидетель!
Патрульные оставили его вопль без внимания.
– Значит, драки не было?
– Не было, офицер.
– У вас есть претензии друг к другу?
– Ни малейших.
– Не слушайте их, братья! Вы уедете, а они опять начнут! Доберутся до бедного Хонги! До моей лавки…
– Простите, офицер, можно вас на минутку?
– Зачем?
– Я бы хотел вам кое-что пояснить в приватном порядке…
Антоний Гракх с патрульным отошли к служебному мобилю. Разговор занял пару минут. Когда оба вернулись, лицо блюстителя порядка сияло новенькой монетой. Надвинувшись на попугая, он шумно втянул носом воздух, раздувая ноздри. Ухмыльнулся, кивнул с пониманием – и развернулся к напарнику.
– Едем.
– Братья! Останьтесь!
Упали дверцы-надкрылья. Сирена взвыла, поперхнулась, умолкла. Мобиль сдал задом, развернулся и укатил прочь. Не двигаясь с места, помпилианцы мрачно смотрели на попугая.
– Не подходите! Я за себя не ручаюсь!
– Стукач, – констатировал Антоний.
– Не подходите! Психи!
– Расист-стукач. Дивное сочетание…
– Все бросили бедного Хонгу! Братья бросили! Братья…
Попугай опрометью влетел в лавку, захлопнув за собой дверь. Секунда, и витрина погасла. С надрывным скрипом опустились бронированные жалюзи.
Тумидус обернулся к брюнету:
– Вы знаете, как с нами связаться. Честь имею…
Он ждал подлой шутки. Ее не было.
* * *
– Что мы за люди? – вздохнул Тумидус.
Полковник до сих пор тяжело переживал свой позор в стычке с брюнетом. Он побледнел, лицо Тумидуса, загоревшее под солнцем Китты до цвета темной бронзы, приобрело пепельный оттенок. Глаза налились кровью. Казалось, полковник не спал пару суток.
– Пока шею дураку не намылишь, дурак и слушать тебя не хочет! Когда бы не вы, парни…
Антоний, размышляя о чем-то, кусал губы.
– Боюсь, наши таланты здесь ни при чем, – сказал он наконец. – Если я прав, дураки позволили намылить себе шею. Цирк, мать его… Лентулл, ты как думаешь?
Лентулл кивнул.
– Позволили? – опешил Тумидус. – Зачем?
– Не просто позволили. Спровоцировали ваше нападение, чтобы выглядеть пострадавшей стороной. Вынудили нас вступиться… Короче, поймали на «слабо́». И я, старый осел, купился…
– За ними могли следить, – объяснил Лентулл. – Если следят они, это не значит, что за ними самими нет внешнего наблюдения. Выслушай они нас без конфликта, это было бы подозрительно. Наводило бы на мысли о сотрудничестве, о сборе информации. А так… На двух рекламных агентов напали хулиганы-единорасцы. Рекламщики сопротивлялись, но не выстояли. Под давлением силы, боясь за здоровье, были вынуждены слушать всякую чушь. При появлении стражей закона решили замять дело. Не сдавать же своих вудунам? Алиби сто процентов.
Тумидус ударил кулаком в ладонь:
– Проклятье! Нет, я все-таки десантура…
Глава одиннадцатая
Лайба на орбите
«…на обед нам сегодня давали суп гороховый с грудинкой и гренками. Не такой, как варишь ты, мама, но тоже очень вкусный. Помнишь, я вечно клянчил у тебя гороховый суп? А ты говорила, что это тяжелая, вредная еда… Оказалось, не такая уж и тяжелая. Я съел большую тарелку и не отказался бы от добавки. Но вместо добавки супа мне дали свиную отбивную с зеленым горошком. И компот из вишен. Короче, не беспокойся за мой растущий организм. На побывку я приеду толстый-претолстый, с двумя подбородками…»
Компот, подумал Марк. Из вишен, значит.
Хорошо служить на Прецилле.
Вместо компота он за обедом пил клюквенный морс. Вместо горохового супа хлебал уху из трески. Тоже, кстати, ничего, с перчиком. Свинину заменила лапша с курятиной. Добавки дали бы без проблем, только Марк наелся так, что едва дышал. После уроков навигации в компании Кия и Тарары его неизменно «пробивало на хавчик». Марк сам удивлялся: три часа сидишь в кресле, а кажется, что бревна ворочал. В столовку бегом бежишь; пока ждешь своей очереди, точишь хлебушек с горчичкой…
Навигация давалась ему тяжело. Кий словно издевался, зараза! Сектора для прокладки маршрутов выбирались все дальше и дальше, на крайних рубежах Ойкумены. Марк ломился вслепую, как медведь сквозь бурелом. Смена реперных ориентиров системы, еще одна смена – лети туда, не знаю куда. Расчет координат либурны по четырем пульсарам; по трем, определив время задержек импульсов первых двух относительно третьего; по двум и мнимому «маяку»; по одному и двум мнимым…
«Давай! – торопил Тарара. – Гони, улитка!»
Кий ухмылялся.
Экстренный выход в РПТ-маневр. На разгон – полторы минуты. Две – в пределах допустимого. Три – критично. Марк посчитал – ужаснулся. Форсированный двигун либурны позволял рвануть в требуемом режиме хоть с места, но проблема упиралась не в двигун. Компенсаторы инерции не справлялись с такой задачей полностью. Получалось, что все время разгона экипаж проведет при перегрузке в пять-шесть «g» минимум.
«Зачем? – спросил он. – Что за спешка?»
«Флуктуация, – Тарара чистил ногти кривым ножичком. – Хищная, аж пищит. Вынырнула неожиданно, бой нежелателен. Спасаемся бегством. На тебя, брат, вся надежда…»
