— Я сам привезу ее в Нью-Йорк дня через два, — добавил Грей.
— Контакт прерван!
Наступила полная тишина.
Мы все посмотрели на техника, который сообщил нам это. И только тогда заметили, что действительно голос астронавта умолк. Больше с Луны не было слышно ничего. Только отдаленное гудение.
— Что происходит? — проговорил полковник. Из внутреннего динамика что-то прохрипела Никто не шелохнулся. Мне показалось, будто вдруг стало очень холодно. Телеэкраны были серые и слепые.
…И вдруг снова возникло изображение и донесся голос астронавта. Все облегченно вздохнули, а человек на Луне сказал:
— Какое зрелище, видели бы вы! — Ну и всякие другие подобные восклицания.
— Что произошло, генерал? — спросил я.
Грей скривил губы.
— Еще не знаю. — Он повернулся к электронным часам. — Было пятнадцать секунд срыва связи. Ни одной десятой долей больше, ни одной меньше. Сейчас все в порядке. Что произошло? Предположительно, — он пожал плечами, — ничего.
Ничего. Однако время почему-то потекло медленнее. О, намного медленнее, и тревога так и не покидала нас до тех пор, пока негромкий, но твердый голос не сообщил:
— Пребывание на Луне закончено. Даем команду на возвращение.
«И продлится оно целый век», — подумал я, но этого не случилось, напротив, ожидание оказалось даже коротким. С заданной скоростью на заданной секунде астронавт стартовал с поверхности Луны и с заданной скоростью устремился к Земле по заданной траектории. То, что произошло потом: и преднамеренное прерывание связи на входе в атмосферу Земли, и огненная полоса, и открытие гигантского парашюта, и падение в океан — все это по существу ничем не отличалось от того, что уже не раз бывало прежде, что весь мир видел по телевидению. Космический корабль опустился на воду в восьмидесяти семи метрах от намеченного места, и все вскочили, аплодируя. Потом его выловили. На мгновение я увидел астронавта. Грей проговорил:
— Справился, Джек.
— Джек? — переспросил я.
Он посмотрел на меня и улыбнулся. Я заметил, что он наконец расслабился и, видимо, был счастлив, хотя еще оставалась какая-то крохотная льдинка.
— Да, так его зовут. Еще немного, и сможете поговорить с ним.
— Наверное, сначала им завладеют врачи?
— Конечно.
Я думал, что после возвращения астронавта обстановка станет поспокойнее. Однако ничего подобного не случилось. Все были дьявольски заняты, да так, что даже передохнуть не могли. Казалось, работа не только не закончилась, но все еще продолжается. Астронавт вернулся, врачи и всякие руководители рвали его на части. Мне пришлось ждать целых четыре часа. За это время я просмотрел свои заметки и снова смог обойти базу. В зале, где еще раз прослушивали записи разговоров Луна — Земля, я заполнил пару страниц стенографическими записями. Кто-то дал мне стопку печатных страниц и фотографий. Грей раза два оставлял меня одного.
— А что же эти пятнадцать секунд отсутствия связи, это молчание? — спросил я, когда он вернулся.
— Компьютер сообщит, отчего произошла накладка.
— Скажите… а чего вы ждете?
Он нахмурил лоб.
— Чего жду? — переспросил он.
— Ну да. Почему бы вам не пойти перекусить?
Он устало улыбнулся.
— Врачи, Купер. Сейчас все зависит от них. Только с их разрешения. Осталось подождать совсем немного.
Наконец было получено официальное заключение врачей: астронавт Джек Темпль находится в превосходном физическом и психическом состоянии. Мы все поаплодировали и были действительно рады этому. Откупорили бутылки шампанского, и Грей, взяв меня под руку, воскликнул:
— Вы должны превзойти себя, Купер! Постарайтесь написать лучший в вашей жизни репортаж!
— Постараюсь. Когда я смогу поговорить с Джеком?
— Тотчас. Идемте, он в той небольшой комнате, и целиком в вашем распоряжении.
Я последовал за Греем. Мы вошли в комнату, где находилось очень много народу, уже забывшего про веселье и поглощенного какими-то делами. Там и тут стояли полупустые бокалы. Грей провел меня дальше, в какое-то помещение, нечто вроде холодной прихожей, где не было никакой мебели. С тихим гулом открылась стальная дверь, вышли три или четыре человека. Один из них сказал:
— Джек в вашем распоряжении.
— Спасибо, — поблагодарил Грей и обратился ко мне:
— Джек вас ждет. Хотите, чтобы я сопровождал вас, Купер?
— Нет, я предпочел бы поговорить с ним наедине.
— О, конечно. Понимаю. Подождите минутку.
Он подошел к тем людям, что стояли в стороне, и, перебросившись с ними несколькими словами, вернулся ко мне:
— Да, разумеется, вы можете войти один. Джек знает, что вы будете брать у него интервью. Хорошей работы, Купер!
Я задержал его:
— Последний вопрос, генерал.
— Да?
— Микрофоны.
— Не понял…
— Микрофоны. Выключите их, пожалуйста. Я не хочу, чтобы наш разговор с Джеком записывался. Профессиональный секрет. Понимаете?
— Даю слово, Купер, — торжественно пообещал Грей, — что в этой комнате не будет микрофонов. Доверяете мне?
— О'кей, верю. Хорошо, откройте эту дверь, генерал.
Я вошел. Это была голубая, уютная и опрятная комната. Астронавт сидел за столом и пил молоко из большой чашки. Он посмотрел на меня и улыбнулся.
Джек опустил на стол наполовину пустую чашку и поднялся. Это был крупный плотный мужчина. Он только что принял душ и от него приятно пахло шампунем. На нем был комбинезон со знаком НАСА, из наглухо застегнутого воротника вырастала основательная, мускулистая, как у борца, шея. Лицо его сохраняло юношеский вид и наверное могло бы показаться простодушным, если б не холодные серые глаза, в которых не было и тени наивности. Я протянул ему руку, и он пожал ее:
— Вы потрясающий молодец, Джек! — сказал я.
Он улыбнулся и пожал плечами:
— Это не так трудно, как кажется, — ответил он.
— Осторожней! Все, что вы скажете, я ведь могу опубликовать. Все рано или поздно попадет в газеты.
Джек засмеялся:
— Поправьте меня, если ошибусь. Вы Мартин Купер из «Дейли Монитор»?
— Верно.
— Хорошо, Мартин, напишите, что это был большой скачок. Я не умею говорить исторические фразы. Я из Кентукки. Мы люди простые, вы знаете.
— Ну…
— А вы? Вы откуда родом?
— Я? Из Нью-Йорка… Но я тут ни при чем. Сейчас речь идет о вас. Так вот, Джек, Луна…
— Ужасное место. Камни и щебень. Пыль. Горы. Черное небо.
— А Земля оттуда, наверное, выглядит очень красивой?
Он направил в меня объемистый указательный палец:
