- Привет, Андрюха! - немного запыхавшись, проговорила она. - Только что из Города объявился? Что-то поздновато для такого возвращения! Где же ты задержался, позволь полюбопытствовать?
Естественно, не дождавшись от него вразумительного ответа, либо уж скорее, от своего врожденного нетерпения, или больше от желания поделиться с еще одним встреченным ею знакомым собственными истинными переживаниями, которые так сильно переполняли всю ее душу в тот момент, она, негодуя, продолжила:
- Ты знаешь, что мой муженек, аж целых два дня дома не ночевал. Вот же, скотина, какая! Сегодня под вечер только объявился. Дядя Коля, наверное, тебе все рассказал. Вообще обнаглел, прямо не знаю, что с ним и делать.
- Ага, я говорил, что он никуда не денется, а ты все беспокоиться изволишь, - воротившись немного назад, вмешался в разговор Николай Петрович. - Сама-то, что тут делаешь, так поздно? Опасно сейчас так запросто по вечерам выходить.
- Да вот, думала вас встретить, а то мой суженный наконец-то уснул, - не торопясь отвечала она. - Что я буду дома одна сидеть? Хотела еще к Любашке зайти поболтать.
Тут она достала сигарету, затем закурила, много раз перед этим процессом, суетливо чиркая зажигалкой в темноте.
- Знаешь, Андрей, а ведь говорят, скоро конец света неминуемо наступить должен. Ничего об этом не слыхивал? - продолжила Оксана, выпуская изо рта очередную порцию дыма. - Не наблюдал по дороге каких-нибудь изменений, предзнаменований, возникших из ниоткуда? Может в Городе, что необычное появилось?
- Чего это ты вдруг данным заинтересовалась? - настороженно и в то же время удивленно спросил Андрей, но после, видимо, срочно опомнившись, возмущенно прибавил. - Да какой конец света, Оксана! Кто тебе подобное мог сказать? Бог с тобой! Все стоит на своих местах, как и положено.
- Вот-вот, она последнее время мне все уши этим прожужжала, - громко произнес Николай, указывая рукой непосредственно в ее сторону с чувством необычайной скорби на лице, как будто именно в таком вопросе и заключался весь смысл его дальнейшей жизни. - Как только у нее на болтовню сил хватает.
- Нет, а все-таки? Что вы по данному поводу думаете? Ведь наверняка, находитесь давно в курсе происходящего, - тем не менее, не унималась она, но поглядев на недовольные лица обоих собеседников, все же, отступила. - Ну, хорошо, хорошо, спрошу уж как-нибудь в другой раз, если ко мне такое негативное отношение испытывается.
Однако ее любопытство продолжало неистовствовать и далее, завлекая включаться уже в совершенно другую область расспросов:
- А что ты принес, Андрей? Наверняка, нечто полезное. Вон рюкзак - забит под завязку. Давай наймем экспедицию до ближайшего поселения. Я еще чего-нибудь эдакое раздобуду. Можно обмен хороший сделать. С соседями как раз торговать нужно и выручка неплохая получится.
- Ты опять о своем. Завтра поговорите, то видишь, Андрей сильно устал с дороги, - хитро улыбаясь, вступился за него Николай. - Ему отдохнуть нужно, выспаться, как следует, а ты так сразу прямо на него и насела.
- Хватит тебе, дядя Коля, ворчать. Мы и тебя, если хочешь, с собой возьмем, за компанию. Все равно, как-нибудь дорогой, да пригодишься, - она попыталась в очередной раз его немного успокоить, и этим, несомненно, разозлила еще больше.
- В качестве кого, интересно? - тот усмехнулся, совсем уж подозрительно относясь к подобному высказыванию. - Пойдем-ка Андрей, а то утром впрямь, нужно вставать пораньше. К чему нам слушать такие несносные речи.
- Хорошо, Оксана, давай уж, действительно, до завтра отложим все дела. А то я сейчас уже точно, очень плохо соображаю, - произнес Андрей, признательно глядя на Николая Петровича, чувствуя, как усталость медленно, но неотвратимо расползается по его телу.
- Ну, правильно, потому что ходишь один. Вот если бы вместе с кем-нибудь, да еще полной экспедицией, тогда было бы намного легче...
Андрей повернулся в направлении Оксаны, хотел что-либо добавить в свое оправдание, но, к сожалению, данную интересующую личность уже не увидел. К удивлению многих, за ней водилось подобное необычное свойство, довольно часто происходившее именно с ее организмом в целом. Каким-то странным неведомым образом, она просто-напросто исчезла с поля зрения, хотя стояли они сейчас определенно на открытой местности. Как бы особо куда скрыться, забежать, например, за скалу, спрятаться в пещере, либо войти в дом, она явно не могла в силу элементарного отсутствия таковых укрытий поблизости. Ее, как говорится, и след простыл.
"Просто мистика какая-то, - размышлял Андрей, следуя за идущим по дороге, Николаем. - К ее внезапному исчезновению мне никогда не привыкнуть будет. Как так ловко у нее это получается?"
Догнал он дядю Колю только возле своего дома. Тот довольно-таки проворно для своего почтенного возраста и плохенького состояния убежал далеко вперед, на слишком уж приличную от него дистанцию.
- Хорошо, отдыхай, как следует. Завтра зайду обязательно, тебя навестить, - обратился Николай к нему напоследок, медленно, как заклинание, напутственно проговаривая сказанное. - А я к Василию еще заскочу. Поговорим с ним, о том, о сем, о делах наших насущных...
"Ох уж, знаю я все ваши разговоры, - думал Андрей, направляясь к своей хижине. - Ищите, с кем бы выпить, Николай Петрович?!"
Однако он остановился на минуту и посмотрел уходящему дяде Коле вслед. Тот, прихрамывая, не торопясь, шел по тропинке, все дальше и дальше от него отдаляясь. Андрею в очередной раз стало не по себе. Ведь все эмоции Петровича выглядели несколько натянуто - откровенно острые шутки, громкий поставленный голос, искренний смех, но в глубине души он все-таки оставался грустным и несчастным человеком. И пил-то он в основном от одиночества. Он вполне мог бы сидеть дома, как, к примеру, его друг Василий, но данное решение было уж точно не в его характере. И дело заключалось совсем даже не в материальной заинтересованности. Николай хотел общения, желал что-либо делать, чем-нибудь заниматься, участвовать в жизни поселка в полном объеме и быть хоть немного полезным обществу.
Андрей зашел в дом и зажег лампу. Все выглядело, как прежде, когда он уходил, и оставалось не тронутым. Справа от двери, у единственного в хижине окна, затянутого пленкой, находился небольшой деревянный стол с двумя табуретами. Напротив, чуть дальше, за ним располагалась печка, сложенная из камня, с вмонтированной в нее плитой для приготовления пищи. Рядом с печкой, возле стены стояла кровать, безусловно являющейся сейчас для него на данный момент самым важным предметом интерьера из всего перечисленного.
