Наталья Болдырева - Жаркое лето. Первый поток

— Так, все быстренько нашли свои вещи! Ничего не забываем! Разбиваемся по двое, быстренько находим свою пару! Никого не теряем! Раз! Два! На счет три все уже должны собраться!

На палубе моментально воцарился хаос. Дети ринулись к оставленным в салоне катера вещам. Выждав немного, я тоже спустилась вниз, за рюкзаком. Когда я вернулась обратно, оба отряда стояли уже более-менее организованной толпой, разбившись в пары, где старший держал за руку младшего.

"Разумно", подумала я, понимая, что так шансов не досчитаться кого-то из детей гораздо меньше, чем если бы друг за другом присматривали одногодки.

— Три! — крикнул Ильсур Айсович, как только увидел, что хаотическое метание по палубе прекратилось. — Молодцы, — добавил он, обведя палубу взглядом. — Так же организовано сходим на берег и идем к лагерю. Ведущие, замыкающие, всё как всегда. По кустам не лазить! Успеете еще. Это вам не город под куполами, здесь могут быть дикие звери.

Толпа детей заволновалась, переговариваясь возбужденно. Судя по всему, перспектива встречи с хищниками их ничуть не смущала.

Судно окончательно сбавило ход, борт мягко стукнулся о покрышки, развешанные по краям причала, матросы, перепрыгнув к швартовым тумбам, споро принайтовили катер и перекинули трап. Мы сошли на берег и потянулись длинной нестройной цепочкой по направлению к лагерю. Впереди шел Ильсур Айсович и еще несколько взрослых, я и другие воспитатели замыкали процессию. Ноги утопали в глубоком, чисто-белом песке. В этом песке присутствовала изрядная доля известняка — породы, составлявшей основу не только плавучих островов, но и самого материка. И хотя до лестницы было всего-то километра два-три, увидели мы её лишь через час. Подъем занял почти столько же времени. Лестница взбегала на скалу, петляя меж уступами, поросшими буйной неизвестной мне растительностью. Низенькие раскидистые деревца служили домом грибам-сапрофитам, лианам и длинным, ярко-зеленым ящеркам. Дети, сперва оживленные, радующиеся каждому новому повороту, каждому яркому цветку, приуныли. Долгий путь наверх утомил окончательно, да и солнце шло уже на закат, и когда показались первые корпуса, мы невольно прибавили шаг, надеясь на отдых.

Вход в лагерь обозначала подковообразная арка, изогнувшаяся прямо над дорожкой. "Аквамарин" было написано на ней. Ни заборов, ни каких-либо других знаков, обозначивших бы территорию лагеря, больше не было видно. Только деревья здесь росли чаще и среди них попадались знакомые породы, явно завезенные с Земли: сосны, акации, пальмы, увитые длинными плетьми лиан.

Ровные, мощеные песчаником дорожки были пусты. Яркие насекомые, похожие на стрекоз, вились над клумбами, раздавался стрёкот цикад, а где-то вдалеке гремела музыка, и невнятно разносились усиленные и искаженные громкоговорителем голоса.

Голова растянувшейся за время долгого подъема цепочки остановилась. Кинув спортивную сумку под большой стенд у края дорожки, Ильсур Айсович поджидал всю группу.

— Оставайтесь пока здесь, а я схожу, узнаю, где все, и куда нам идти дальше. Вожатская, и административный корпус вроде выше по центральной аллее, — он кивнул на стенд за своей спиной, на котором красочно была изображена схема лагеря.

— Я с вами, — сказала я, выходя вперед.

— Рюкзак не оставишь? — спросил Ильсур Айсович.

— Давай, — подхватил кто-то.

— Нет… Нет, — повторила я не вполне уверенно. Мне не хотелось никого обидеть, однако я чувствовала, что вещи мне следует забрать с собой.

Но Ильсур Айсович лишь безразлично пожал плечами и пригласил:

— Тогда идем.

Мы скоро и молча — сказывалась накопленная за день усталость — шли по центральной аллее. Миновали ряд беседок, с десяток тропинок, бегущих к спрятанным в низинах или возвышающимся на грядах корпусам. Я насчитала ровно пятнадцать штук. Пятнадцать бараков модульной сборки. Тех самых, в которых жили здесь первые колонисты Аквариса. Обогнув по касательной стадион, мы вышли к просторной круглой площадке, на которой разворачивалось театрализованное действо.

Невозможно было вот так с ходу понять, что означали все эти персонажи, облаченные в самодельные маскарадные костюмы, но было видно, что и дети, и взрослые веселятся от души.

— Ну и где тут кого искать? — Ильсур Айсович стоял, почесывая волосатую грудь.

— Я знаю замдиректора в лицо, — ответила я, сгружая рюкзак с плеч на землю, — мы говорили по видеочату. Минуту, я её найду.

Я сомневалась, что та строгая, в струнку вытянутая женщина, что проводила со мной собеседование, станет участвовать в подобном мероприятии, и потому, обойдя зрительские трибуны и группку техников у музыкальной аппаратуры, я скоро увидела её сидящую в компании двух не менее представительных дам.

— Здравствуйте, — крикнула я, подойдя ближе. Грохот музыки здесь был нестерпим.

— Вы уже приехали! — закричала мне в ответ заместитель директора лагеря, Любовь Викторовна Старченко. — А мы только что говорили о вас! — Она обернулась к сидящим рядом женщинам и крикнула им, — знакомьтесь, это ваша помощница до конца потока!

— Я не одна, — прокричала я, морщась от бьющих по ушам басов, — Ильсур Айсович ждет вас на центральной аллее. И я вроде как пообещала ему, что пойду в отряд к ним.

— Нет, нет! — Любовь Викторовна взяла меня под локоть, уводя от грохочущих установок, — это лучшие педагоги в этом секторе космоса. У них прекрасный послужной список, — она понижала голос по мере того, как мы отдалялись от площадки, — многолетний опыт работы с детьми, правительственные награды и премии. Их имена будут прекрасно смотреться в отчете, который мы пошлем в институт. А для детдома мы найдем кого-нибудь еще. Завтра прибывает новая смена вожатых.

"Скорее моё имя будет прекрасно смотреться в их послужном списке, когда они вернутся домой", подумала я, понимая, что уж кто-кто, а замдиректора прекрасно знала, как именно я сдала тесты.

— Жаль, я думал, вы посмелее, — сказал мне Ильсур Айсович, когда Любовь Викторовна сообщила ему, что работать я буду в другом отряде. — Только к чему было тогда соглашаться? Раз не хотели идти к нам.

Упрёк был так несправедлив, что я вспыхнула. Поднявшаяся было волна возмущения едва не перехлестнула через край, а потом я поняла, как именно со стороны выглядит и моё нежелание оставить рюкзак с отрядом, и эти несколько минут наедине с замдиректора лагеря…

Закусив губу, я промолчала.

— Места для вас пока еще нет, — говорила Любовь Викторовна, отпирая дверь в вожатскую, — вы прибыли на день раньше, так что эту ночь поспите здесь. Зато завтра с утра вам не придется никуда идти, планерки проводятся тут же.