Этого, сегодняшнего, действительно "уговорили" по национальному и религиозному поводу какие-то чернявые мужики в зеленых масках, из-под которых торчали бороды, и один даже был в чалме.
Потом, как водится, наводили конституционный порядок. Потом передавали власть преемнику, чтобы страна не осталась без власти ни на час. Потом официально сообщали о времени новых выборов, которые тоже происходили с помощью телефонных SMS всегда на следующий же день, в воскресенье.
Ну, а с понедельника все опять шли на работу. С понедельника политикой заниматься было некогда. Надо было работать. Разве только в курилках мужики обсуждали, как оно все прошло на этот раз, и кого выбрали главным, и кого он поставил на министерские посты, и чего можно ждать к следующей субботе. К четырем часам, сразу после футбола.
Правоохранительные органы должны идти на шаг впереди преступников…
Р.Нургалиев, министр внутренних дел РФ
К остановке автобуса подошли два контролера в синей форменной одежде с фирменными беджиками на груди в сопровождении милиционера с животом и недовольным лицом.
— Ну? — скучно и серо спросил милиционер. — Ну?
— Вот этот, — ткнул в меня пальцем тот, что пониже. — Вишь, как смотрит гордо. Точно — этот.
— Сержант Степанов, двадцать четвертое отделение милиции, прошу пройти со мной, — козырнул милиционер.
Я удивился. Вот уж чего-чего, а с милицией никогда у меня проблем не было. Тем более по утрам перед работой. И не просто перед работой: сегодня был последний день испытательного срока, надо было написать отчет, появиться с общительной улыбкой у начальства, показать себя во всей красе, чтобы завтра уже идти в офис, твердо будучи уверенным в своей непотопляемости.
— Пройдемте, пройдемте, гражданин!
— Мне на работу…
— Всем на работу. И я на работе, времени еще — видите? Так что не будем тут демагогию… Пройдемте.
— Вы меня арестовываете, что ли? — вспомнил я, что надо говорить.
Он подумал, сдвинув форменную фуражку на лоб и почесывая затылок.
— Э-э-э… Нет, пожалуй. Пока задерживаю. Для выяснения.
— Я могу позвонить хотя бы?
— Да хоть обзвонитесь, только пошли уже, а? Я с шести утра сегодня на смене…
Пока шли, я позвонил другу-адвокату, который не мог приехать сразу, но просил держать в курсе, а также на работу, предупредив, что задержусь не по своей вине.
— Вот, товарищ капитан, — махнул левой рукой в мою сторону сержант, правую прикладывая к головному убору. — С остановки взял.
— Ага! — радостно воскликнул капитан. — Ну, наконец-то! Свободен! С тебя еще два дела и отпущу сегодня.
Сержант выскользнул за дверь, аккуратно притворив ее за собой, а капитан с довольной улыбкой обратился уже ко мне.
— Ну, здравствуйте, дорогой вы наш! Документы на стол, пожалуйста, присаживайтесь, разговор будет долгим. Ах, да… Капитан Иванов, дознаватель.
— Ага, — хмуро ухмыльнулся я. — Иванов… И вся Россия на вас держится…
— На фамилии, не на мне лично! — широко улыбнулся он, быстро перелистывая мой паспорт и занося данные в компьютерную базу. — Так… Еще минутку. Ну, вот. Итак?
Капитан отодвинул мой паспорт на угол стола и выжидающе уставился на меня.
— Что?
— Рассказывайте, рассказывайте!
— А что рассказывать-то?
— Ну, вас же не просто так привели ко мне, так? Что-то же было? Вот и рассказывайте.
— Да ничего не было. Подошли контролеры, ткнули пальцем, сержант привел…
— А! Контролеры! Ну, начнем с этого, — он начал опять стучать по клавишам компьютера. — Так, так, так… Контролеры… Это у нас вот здесь — административное, значит…
— А что я нарушил-то?
— Билет предъявите, пожалуйста. Ну, или что там у вас — талончик, проездной, карточка…
— У меня закончился…
— Вот! Вот же!
— Но я бы купил!
— А на что?
Я порылся в карманах и достал деньги:
— Вот.
— Так-так-так… Тысяча, еще тысяча. Раннее утро. Первые автобусы. Сдачи нет. Хитро, хитро… Хотели на водителя свою вину свалить?
— Послушайте, товарищ капитан, меня притащили к вам ни за что, теперь вы мне говорите, что я что-то нарушил, хотя никакого нарушения не было, а мне сегодня надо не опаздывать…
— Кстати, а почему? Почему сегодня, именно сегодня, вам нельзя опаздывать? — его пальцы привычно почти вслепую бегали по клавишам.
— Это к делу не относится…
— Вот видите, вы уже сами понимаете, что дело есть. Но вот что относится, а что нет — это надо еще разбираться. Так почему вам опаздывать нельзя?
— Срок у меня испытательный сегодня заканчивается.
— А на вид вы не молоды. А срок — испытательный. Новая работа?
— Кризис… Нашел вот…
— О-о-о…,- он пощелкал мышкой, посмотрел на экран. — А это уже больше. Везет мне сегодня на такие дела.
Он поднял трубку телефона и приказал привести пару понятых.
Я сидел, ничего не понимая.
— Можно, я позвоню?
— Один звонок, договорились?
Один звонок я сделал другу, сказав, что тут что-то странное и уже понятых вызвали. Друг сказал, что будет через полчаса. Я немного успокоился. И сам не заметил, как в полной растерянности оказался в камере — без документов, без содержимого карманов, пересчитанного и описанного при понятых — двух седых старичках, сидевших перед тем на скамейке у крыльца. Им было интересно и весело. Они толкались локтями, вытягивали шеи, рассматривая все, что я выгреб из карманов…
Время тянулось медленно. Часы тоже остались в кабинете дознавателя. Как и телефон, как и все-все-все, что было при мне. Я то садился, то вставал и начинал ходить по камере, пытаясь рассчитывать минуты и часы от количества пройденных шагов.
…
Через невообразимо долгое время лязгнул засов толстой, не пропускающей звуков, двери. На пороге стоял хмурый друг-адвокат.
— Пошли…
Той же дорогой поднялись на второй этаж в кабинет капитана. Он ждал нас, стоя у окна и смотря на улицу, где начинал накрапывать серый осенний дождь.
— Привели? Вон, пусть почитает свое дело, а потом забирает свои вещи.
Присев к столу, я пролистал свое "дело". Там уже было подшито несколько страниц убористого шрифта.
— Фантастика! — только и смог вымолвить, просмотрев быстро.
Там говорилось, что меня должны были оштрафовать контролеры, но для этого пришлось бы проехать до конца, до последнего остановочного пункта. Таким образом, я опаздывал на работу и меня увольняли, как не прошедшего испытаний. В злобе я бил стекла в автобусе, и меня пытались задержать уже за хулиганство. Я убегал и оказывал всяческое сопротивление. В общем, выходило, что мое "дело" уже можно было передавать в суд.
