Только на сей раз дело было куда хуже.
Майкл видел это. Он понимал, что худшей ситуации не придумаешь.
Октябрь 2021
Профессор химии открыл свою лабораторию утром в субботу, предоставляя отстающим студентам возможность позаниматься. Майкл боролся с аппаратурой всю неделю, пытаясь получить в пробирке некоторое количество какого-то там химического дерьма, достаточное для получения положительной оценки. Жуткое было утро. Его одолевало дичайшее похмелье. Скособочившись на высоком табурете, Майкл сидел, едва удерживая равновесие, и все перед его глазами плыло. Вдруг из своего кабинета бегом выскочил сам профессор — бородатый, взъерошенный — и с широкой ухмылкой сделал следующее краткое объявление:
— Они вернулись!
На табурете усидел один только Майкл. Он не помчался в общежитие или в кабинет студенческого союза, чтобы наблюдать за событиями, происходящими на другой стороне Солнечной системы. Он даже сумел убедить себя в том, что наступившее одиночество ему приятно. И даже пропел куплет какой-то песенки.
Его девица была сделана из материи менее прочной.
— Ну, на этот раз!.. — сказала Джекки. Ничего больше можно было уже не говорить. Все знали, что означают эти слова. И она повторяла их снова и снова. — Ну, на этот раз! — И глядела на него с улыбкой из-за ресторанного столика.
Майкл мог бы просто сказать: «Конечно».
Впрочем, честнее было сказать ей: «Не хочу даже разговаривать на эту тему».
Но он промолчал. Ел он как изголодавшийся, а когда они покончили с обедом, провожал подругу в ее комнату, стараясь не упоминать в разговоре пришельцев.
Возможно, она заметила. А скорее всего, нет. Все-таки эта девица не относилась к числу самых чувствительных душ. И Майкл начинал ценить это. Секс был хорош, но и только, а потом, обратив свои глаза к настоящему, он не увидел ничего, кроме грядущих бед. Не подозревая о них, девушка вернулась к единственно важной теме дня.
— Мир настолько изменился, — воскликнула она. — Мы сделали его лучше. Прогресс виден всюду. Жизнь на Земле стала лучше. Всего за десять лет! — Джекки приняла безмолвие Майкла за согласие. — Я не сомневаюсь, что они будут довольны. А как иначе?.. Сколько теперь бедных? Вполовину меньше, чем прежде! А насколько снизилась заболеваемость? И каков стал уровень грамотности? Во всем мире, я хочу сказать.
— Ну, не знаю.
— Мы стали иными. — Она продолжала возносить хвалу человечеству. Видимо, готовится к новому «собеседованию». — Когда у нас была последняя война?
— Недавно, в Южной Африке, — напомнил он.
— Это была гражданская война. По-моему, она не в счет. — И Джекки с подчеркнутой искренностью сказала: — Мы стали более миролюбивыми. Добрый и законопослушный вид разумных существ.
— Но этого ли они хотят от нас? — Майкл сидел на месте водителя — традиционный жест вежливости в мире, где электромобилями управляли компьютеры. Он задал этот простой вопрос, не обдумывая последствий, и когда ответа не последовало, решил: к черту жеманство. Повернувшись к Джекки, он спросил: — А какими они хотят нас видеть? Ты знаешь это? Можешь объяснить мне?
Она явно удивилась.
Тогда он напомнил и ей, и себе:
— В первый раз они нас отвергли. Без объяснений. Отделались вежливым «спасибо» и посулили возможность следующей попытки.
— Которая и представилась нам сейчас, — ответила она.
Нет, она не глупа. Только простодушна и доверчива. Так решил Майкл, глядя на подругу со смесью ярости и жалости.
— Прошло только десять лет, — повторила Джекки, — и посмотри, чего мы добились. Мир сделался более уютным местом. Число голодных уменьшилось, разрыв между бедными и богатыми не столь велик…
— И это все, что им нужно от нас? — спросил он. — Ну почему все верят в это? В то, что эти сукины дети…
— Майкл!
— В то, что эти сукины дети знакомы с политикой. Это же бессмысленно.
Подобным простым вопросом Джекки никогда не задавалась. И теперь, обнаружив перед собой непонятный ответ, могла только рыдать и трясти головой. Наконец с губ ее слетело несколько жалких слов, служивших ему предостережением.
— А я-то думала, что знаю тебя, — пробормотала она. — А оказывается, не знаю ни на столечко.
— Ну что ж.
Он заплакала, тихо и горько. Майкл сказал:
— Дерьмо, — и глядя прямо перед собой, продолжил: — Дерьмо собачье.
Потратив колоссальные деньги, города почти справились со световым загрязнением неба: как вступить в Галактику, если даже не видишь ее? Сидя в робоавтомобиле, ты мог, посмотрев прямо в небо, увидеть огромный звездный корабль. Как и предыдущий, он несся к Земле. Только выглядел чуть иначе и приближался с другого участка неба.
Не отрывая глаз от пятнышка света, расстроенный донельзя Майкл, понимая неизбежность этого шага, сказал Джекки:
— По-моему, нам надо расстаться. Повидать других людей. Словом, вот так.
Она промолчала.
Майкл посмотрел на нее. Джекки не плакала, но глаза ее были закрыты, и губы дрожали. Он вдруг пожалел о своем порыве. Но она все молчала, и он, потеряв терпение, повторил:
— Нам надо расстаться.
— Я уже слышала это.
— У нас ничего не получится, — пояснил он.
— Заткнись, — велела она. — Ну почему ты ведешь себя так ужасно? — А потом, обращаясь к себе самой, негромким и яростным голосом добавила: — Какая я дура. Давно надо было сообразить…
Контакт состоялся тем же способом, что и в предыдущий раз. Пересекая орбиту Луны, звездный корабль вновь набрал скорость и слился с Землей и всеми орбитальными станциями. Человеческий род предстал перед судом небесных присяжных. В среднем собеседование продолжалось восемь кажущихся минут. Тем не менее многие были короче, кое-какие продолжались часами. Майкл вновь оказался внутри маленькой комнаты. Однако на сей раз стены ее были зелеными, а на месте кресла располагалась огромная мягкая подушка. И вновь он не стал садиться. Пнув подушку ногой, он встал, широко расставив ноги, чтобы выслушать с полдюжины вопросов, заданных на гладком американском варианте английского языка.
— Как поживаешь, Майкл?
— Что ты о нас думаешь?
— Чего ты ожидаешь от нас?
— Есть ли тебе, что сказать?
— Почему ты молчишь, Майкл?
— Пожалуйста, скажи нам хоть это.
Август 2039
— Эвелин занесла ваше имя в наш мастер-лист. Полагаю, вы с ней давно знакомы. Со школы, наверное?
Майкл ответил:
— Конечно.
А потом спросил:
— А как поживает Эвелин?
— Вся в делах. Она предпочла бы встретиться с вами лично, однако при нашем расписании и нескольких тысячах подопытных объектов, которые нужно подготовить за ближайшие шесть с половиной дней…
