Лица начали блекнуть.
— И куда это вы собрались? — завопил Майкл. — Эй, шутники! А ведь я вам не сказал еще и половины правды!
Январь — апрель 2055
— Здравствуйте, сэр.
— Здравствуйте.
Молодая женщина с красивым лицом, соблазнительным и изящным телом и голубыми, словно вырезанными из прозрачного камня глазами, улыбалась профессору, глядя на него с нежной рассеянностью. Несмотря на свои пятьдесят лет, Майкл вновь почувствовал себя юнцом. Он ощутил желание. Он ощутил нервное возбуждение.
— Вы не из моей группы по стратегии размножения? — спросил он.
— Нет, сэр.
Верно, специальные группы подобного уровня были немногочисленными, и всех своих студентов он знал по имени. Покачав головой, он заметил:
— Должно быть, я уже встречал вас в кампусе. — Флиртовал ли он? Конечно, флиртовал. Но если не вдаваться во всякие тонкости, можно избежать нарушения кодекса правил, определяющих взаимоотношения между студентами и профессорами. — Я уверен в том, что помню вас.
— Вы ошибаетесь, — сказала она, а потом снова прибавила: — Сэр.
Так, напоминает о возрасте.
— Нет, — продолжила она. — Я пришла к вам по поводу Приготовления. Мне бы хотелось поговорить с вами. Конечно, если у вас есть время. — Самым любезным образом она не оставляла ему совершенно никакого пространства для маневра. — Если сейчас вы заняты, мы можем встретиться в другой день.
— Сейчас, — ответил Майкл. А потом, блеснув своей лучшей улыбкой, добавил: — Я готов оказать Эвелин любую помощь.
— О, в данный момент речь идет не о ее проекте.
— Неужели?
— Я работаю с совершенно другими людьми.
— Исследователями?
— Нет.
Майкл хотел спросить: «С кем же?».
Но получился совсем другой вопрос, и с коротким напряженным смешком он его задал:
— Черт, значит, к нам летит следующий. Что же случилось? И наши новые телескопы уже заметили звездный корабль?
Ее напряженная улыбка все сказала ему.
— Хорошо. Когда будет сделано объявление?
Однако она не стала развивать эту тему. Напротив, вернула разговор в прежнее русло:
— Наша команда вычислила ряд людей, вызывающих у пришельцев более пристальное внимание. Людей значительных. Влиятельных и хорошо образованных. Подобных, например, вам.
За лестными отзывами что-то таилось, и Майкл ощутил это. Негромко и неторопливо он спросил:
— Чего вы хотите?
— Мне нужно просто поговорить с вами, — сказала она.
Он молча кивнул.
Не отводя глаз от Майкла, молодая особа проговорила:
— Я понимаю, что на самом деле прошу вас о многом…
— То есть?
— Вы независимый человек и вправе поступать по собственному усмотрению. Ваши работы и лекции вошли в анналы общества, и в них содержатся убедительные аргументы. Но я думаю, что вы ошибаетесь — и ошибаетесь в принципе. Тем не менее я понимаю, почему вы верите в то, что делаете, и уважаю…
— Чего вы хотите? — перебил он.
— Успеха, — немедленно отозвалась она. И без тени сомнения добавила: — Я хочу, чтобы в этом году собеседование закончилось благополучно. Я хочу, чтобы мы завоевали уважение и помощь наших инопланетных братьев… И когда я обращаюсь к вашим работам, то вижу, что и вы хотите того же.
Взяв себя в руки, Майкл произнес с хриплым смешком:
— Ну, во-первых, я написал всего лишь несколько работ, в которых упоминаются пришельцы. И, во-вторых, мои публичные высказывания на эту тему почти целиком ограничены репликами, которые я делал, замечая, что студенты утомлены.
Она смотрела на него и молчала.
Он спросил:
— Но вы ведь не ждете от меня публичного заявления?
— Ну что вы, сэр.
— Вы следите за мной, так?
— Нет. Просто… — она пересела поближе к нему, играя улыбкой, телом и неотразимо холодной логикой, — в прошлом году я встречалась с вашей женой.
— Бывшей женой, — поправил он. — Мы в разводе уже шесть лет.
— Она рассказывала мне о трагической смерти вашей матери. И я поняла, какой кошмар вы пережили. Однако сколь бы это ни было ужасно, какие бы шрамы ни остались в вашей душе, я все-таки считаю: вы несправедливо возлагаете на внеземлян ответственность за самоубийство больной женщины.
Майкл поглядел на собеседницу.
— Мне двадцать девять лет, — поведала она. — И мир на моих глазах стал заметно лучше. Не стану тратить время на потоки статистики. Не стоит, конечно, защищать каждый аспект политики нашего правительства и каждый шаг науки. Человечество процветает, и если вы не хотите признаться в этом себе самому, тогда я могу только пожалеть вас. Сэр.
Напряженным и негромким голосом Майкл проговорил:
— Я понял, кого вы мне напоминаете. Она была моей подругой в колледже.
— Джекки, — сказала гостья.
Гнев его перерос в крайнее удивление.
— Итак, я настолько важен для вас. Значит, для вас вся моя жизнь сводится к одному. Вы хотите, чтобы я сказал вежливые слова, когда к нам опять прилетят пришельцы. Что-нибудь о том, как благодарен я им за этот шанс, как мечтаю, чтобы человечество попало в сомнительные объятия.
На милом личике появилось жесткое выражение.
— Вы считаете, что я хочу именно этого?
— А разве нет?
Она пожала плечами, не скрывая разочарования.
Впрочем, если подумать, женщина не столь уж похожа на Джекки. Более того, ее нельзя было назвать даже хорошенькой. Майкл перегнулся через стол и жестко произнес:
— Однако это ничего не значит. То, что я скажу. То, что они услышат от меня. Как и то, кого я виню и что они обо мне думают. Все это совершенно безразлично.
Выражение разочарования на ее лице становилось все сильнее.
Оставаясь на месте, он произнесла:
— Меня интересует другое. Скажите, как вы будете разговаривать с ними? Ну, в том случае, если вы действительно полагали бы, что слова имеют значение, если бы действительно верили в то, что диалог возможен… Как действовали бы вы, сэр, в этом случае?
После развода Майкл не менял квартиру. В пространственном смысле это было крохотное жилье, хотя в нем имелась и лишняя комната, укрытая в недрах иммерсионной матрицы коммерческого класса — комната величиной с маленький континент и населенная множеством цифровых организмов, эволюционировавших с собственной головокружительной скоростью. В начале апреля, в самый канун следующего визита он сидел на шкуре гигантского травоядного, глядя на лживо розовое небо и не видя ничего, кроме собственных мыслей. И в этот момент он впервые ощутил некое подобие счастья. Или, по крайней мере, новую для себя удовлетворенность. После, располагая всего лишь часом, он вернулся в свою физическую квартиру и вышел на балкон, оставив ужин самостоятельно готовиться в автоматической духовке.
