Читрадрива проглотил «свирепого львёнка», зато зацепился за «полудиких анхем» и взволнованно заговорил:
– Вот именно! Ты знаешь нечто такое, чего в этих краях не знает никто. Может быть, лучше тебе не соваться в это дело… Но ты уже всё выведала без спроса. Я смотрю, ты действительно не в меру любопытна, принцесса Катарина!
Губы Катарины улыбнулись ещё шире, глаза сделались ещё строже.
– А ты как думал, мой дорогой Андреа-Читрадрива? Стала бы я связываться с этим мерзавцем фон Гёте и воровать его пленника, если бы пленник не был колдуном!
– Но откуда… – начал Читрадрива. И мигом осёкся.
– Да, мой милый. Как говорят на Руси, слухами земля полнится. Про битву под Киевом болтают много, теперь даже слишком много. Однако среди всей пустопорожней болтовни есть нечто ужасно правдоподобное. Именно это зёрнышко правды среди кучи плевел заинтересовало меня. Да если хочешь знать, я просто обязана была выяснить, откуда в этом мире взялись ещё два колдуна! Вы с Карсидаром заинтересовали не только меня. И раз один из вас угодил в лапы к предводителю Христовых воинов, нужно было разузнать, каким образом этот негодяй намерен использовать пленника, во вред Неаполитанскому королевству или нет. Каковы вообще его планы на твой счёт. Порыв этого мерзавца слишком неестественен.
– Какой порыв? – не понял Читрадрива.
– Да твой захват! Убить тебя – это понятно и естественно, ибо неопытные колдуны хороши в больших количествах, но не поодиночке. Так Гартман намеревался поступить с твоим дружком…
– Значит, Карсидар всё же погиб? Я-то надеялся, что гроссмейстер обманул меня, – не сдержавшись, Читрадрива застонал.
Катарина вздохнула, перевернулась на живот и поглаживая одеяло, тихо сказала:
– Насколько мне известно, твой приятель ещё не погиб, хотя в расставленную ловушку угодил за милую душу. Сейчас он лишился большей части своих чудесных способностей. Это ты у меня умненький, – в глазах принцессы на миг вспыхнули лукавые искорки. – Между нами говоря, твой потенциал…
Видя непонимание Читрадривы, Катарина как-то глупо хихикнула, затем поправила сама себя:
– Ну ладно, скажу проще: колдовской силы у тебя маловато. Зато ты доходишь до всего своим умом, потому что привык разгадывать головоломки. Ну а Карсидар… Он точно сильнее тебя, а может и меня. Не исключено, что при желании мог бы заткнуть за пояс даже Гартмана фон Гёте. Зато он напрямую пользуется только тем, что уже умеет делать и не изучает себя, не стремится усовершенствоваться. Вот и попался на крючок Гартмана.
– А что сделал гроссмейстер? – осторожно поинтересовался Читрадрива и поспешно добавил: – За мной он просто послал своих людей, обезопасив их от моего влияния.
– Знаю, – кивнула Катарина. – А твоему приятелю он подсунул через подставных лиц одну колдовскую вещичку, причём очень-очень слабенькую, такую, что и не определишь сразу, обыкновенный это кусок кожи или нет. Карсидар попытался определить это, долго таскал вещицу с собой, а затем выбросил. Или уничтожил, неважно. Здесь весь фокус в том, что пока он носил амулет при себе, эта вещь как бы сжилась с хозяином, незаметно пропустила через себя, перетянула часть его силы.
– Это как твоя брошь, что ли? – спросил Читрадрива, который слушал Катарину с огромным интересом.
– Умница, – похвалила принцесса. – Видишь, ты схватываешь на лету. Ну так вот, Карсидар не смог ничего обнаружить, сколько ни бился над амулетом. Он не привык к утончённой работе, в конце концов обманулся мнимой безопасностью этой вещицы и избавился от бесполезного, с его точки зрения, куска кожи. Тогда в действие вступила вторая вещь. Есть такая штука – гемофобы. Если эти красные камешки правильно подготовить и умело использовать, обыкновенный человек погибает от них долгой и мучительной смертью. А для таких, как мы, они становятся в разной степени вредными. Для слабых или ослабленных – смертельными.
Так вот, Карсидару гемофобы сами по себе не смогли бы серьёзно навредить, он слишком могуч. Но после истории с кожаным амулетом вышло, что когда он был ранен стрелой с камнем, на который попала кровь, уничтоженная вещица как бы окончательно замкнула на себя силу и способности Карсидара, которые до этого привязала. Но амулет был уничтожен, значит, способности попросту исчезли. В общих чертах дело обстоит именно так. И теперь убить Карсидара сравнительно легко. А если на службе у русского короля не будет колдуна, никто не сможет помешать нашему общему знакомому обрушить на Русь не только своих рыцарей, но и свою магию.
– Ты так спокойно рассуждаешь об этом, – Читрадрива невольно содрогнулся.
– Да если Гартман фон Гёте узнал о Карсидаре то, что ты вытянула из меня… Все его слабинки…
– Насколько я смогла определить, этого не произошло, – поспешила успокоить Читрадриву принцесса. – Тот, кто встретился с тобой, проник в твои мысли довольно поверхностно. Он заблокировал твои способности самым простым, но и самым грубым способом – извне.
– На прогулках сторожа заставляли меня надевать пояс, который был на мне в беседке во время встречи с гроссмейстером, – подтвердил Читрадрива.
– Вот-вот. Однако при наличии на тебе пояса возможности этого человека также были ограничены, – Катарина удовлетворённо хмыкнула. – Подробное исследование твоего внутреннего мира было отложено на потом. Правда, торопиться Гартману было некуда. Он же не рассчитывал, что в дело вмешаюсь я!
– Но если всё это так, если гроссмейстер не взялся как следует ни за меня, ни за Карсидара… неужели ничего нельзя сделать, чтобы помочь ему? – со слабой надеждой спросил Читрадрива.
– Можно, конечно. Только зачем? – Катарина поджала коралловые губки. – Я же сказала, что необученные колдуны хороши, когда их много. А необученного сильного одиночку Карсидара проще и лучше уничтожить, чтобы не делиться с ним влиянием и властью. Так меньше хлопот.
– Вот-вот, гроссмейстер говорил мне о том же, – поддакнул Читрадрива. – Но в точности наоборот: мол, он устал от власти и хочет передать её мне, чтобы самому удалиться на покой.
– Враньё, – категорично отрезала Катарина. – Ему как раз и нужна власть. А от тебя требовалось одно: указать дорогу из этого мира в твой. Вот где Гартман намерен «успокоиться», как ты выражаешься.
Читрадриву неприятно поразило вторичное упоминание об «этом» и «том» мире. Слишком похоже на Священное Писание, где говорится про рай и ад.
– Ты хотела сказать: «в мою страну»? – поправил он принцессу.
Катарина посмотрела на него как-то странно, мотнула головой и насмешливо проговорила:
– Да уж, перехвалила я тебя. Несмотря на удивительную проницательность, ты всё же дикарь до мозга костей. Невежда. Раз я сказала «мир», значит, имела в виду именно мир, а не страну. Неужели ты так и не догадался?
