– Не знаю, – проговорила Бланковиц, – Нет никаких оснований предполагать, что растительность чуждого мира годится в пищу людям. Скорее всего, мы не способны переварить ее или как-то использовать. Можно с достаточной уверенностью предположить, что она окажется ядовитой. Но если существует растительный мир, должен быть и животный, а чем это чревато – нам трудно судить.
– В таком случае, – сказал Фишер, – роториане вполне могли выгородить себе кусок земли, уничтожить там всю местную жизнь и насадить собственные растения. И эти плантации с годами должны были только увеличиваться.
– Предположения и предположения, – пробормотала Уэндел.
– Во всяком случае, – отозвался Фишер, – сидеть здесь и сочинять всевозможные варианты – дело бесперспективное. Придется исследовать этот мир самым тщательным образом, с самого близкого расстояния – с поверхности, если понадобится.
– Я целиком с вами согласен! – воскликнул By.
– Я биофизик, – заметила Бланковиц, – и если на планете действительно окажется жизнь, то ее необходимо исследовать во что бы то ни стало.
Уэндел оглядела всех и, слегка покраснев, вдруг согласилась:
– Я полагаю, что все вы правы.
84
– Чем ближе мы подлетаем, – сказала Тесса Уэндел, – и чем больше узнаем о планете, тем больше в ней непонятного. Мир этот мертв. Есть ли у кого-нибудь сомнения? На ночной стороне мы не заметили вспышек света, ничто не доказывает существования растительности или других форм жизни.
– Прямых признаков нет, – согласился By, – но ведь что-то должно поддерживать содержание кислорода. Правда, я не химик, но что-то не помню такого химического процесса. Может быть, кто подскажет? – Никто не ответил, да By и не ждал ответа. – Сомневаюсь, что даже химик сможет предложить рациональное объяснение. Если в атмосфере есть кислород, значит, в ней идут биологические процессы, поддерживающие его наличие. Мы ничего другого не знаем.
– Справедливость ваших слов доказывается существованием единственной планетной атмосферы, содержащей кислород, – сказала Уэндел. – Других, кроме Земли, мы не знаем. Возможно, в будущем над нами еще посмеются, если выяснится, что Галактика полным-полна планет, кислород в атмосфере которых не имеет ничего общего с жизнью. Нас будут упрекать, как, дескать, по одному-единственному примеру можно было решить, что кислород в атмосфере обязательно имеет биологическую природу.
– Нет, – раздраженно ответил Ярлоу, – так, капитан, в науке проблем не решают. Можно придумать бездну гипотез, только не следует полагать, что законы природы будут меняться ради нашего удобства. Если вы хотите обнаружить небиологический источник атмосферного кислорода, будьте добры предложить подходящий механизм.
– Но в отраженном свете, – возразила Уэндел, – мы не видим признаков существования хлорофилла.
– А почему он там должен быть? – спросил Ярлоу. – Вполне возможно, что возле красного карлика эту роль исполняет другая молекула. Могу я высказать предположение?
– Будьте любезны, – ответила Уэндел, – мне кажется, что ничего другого от вас я уже давно не слыхала.
– Великолепно! Пока мы можем сказать только, что суша этого мира полностью лишена жизни. Но это ничего не значит – лишь четыреста миллионов лет назад континенты Земли были столь же безжизненными, однако планета уже имела кислородную атмосферу, даже изобиловала жизнью.
– Ее водными формами.
– Да, капитан. В этом нет ничего плохого. Возможно, и там существуют какие-то водоросли – нечто вроде микроскопических растений, выполняющих роль поставщиков кислорода. Водоросли земных морей выделяют восемьдесят процентов кислорода, каждый год поступающего в атмосферу. Это объясняет все: и наличие в атмосфере кислорода, и отсутствие жизни на суше. А значит, нам никто не помешает исследовать планету: мы опустимся на безжизненном материке и изучим море с помощью доступных средств, а все подробности оставим следующей экспедиции.
– Да, но человек – животное сухопутное. Если бы Ротор находился в этой системе, то роториане наверняка уже приступили бы к колонизации планеты, но признаков этого мы не обнаружили. Неужели вы все еще считаете, что дальнейшие исследования необходимы?
– Конечно же, – торопливо вмешался By. – Нельзя возвращаться назад с одними наблюдениями. Нам необходимы факты. Не исключено, что обнаружатся и некоторые сюрпризы.
– А вы их ждете? – с раздражением спросила Уэндел.
– Неважно, чего именно я жду. Но разве можно вернуться на Землю, даже не побывав на планете, и заверить всех, что там ничего нет? Едва ли это разумно.
– По-моему, – проговорила Уэндел, – вы изменили мнение на противоположное, а ведь совсем недавно не собирались даже приближаться к этой звезде.
– Помнится, – произнес Ву, – мне пришлось подчиниться мнению большинства. Но в нынешних обстоятельствах мы обязаны провести исследование. Понимаю, капитан, вы испытываете сильное искушение, вам хочется обследовать еще несколько звездных систем, но раз перед нами пригодный для жизни человека мир, мы обязаны привезти на Землю максимум информации о нем, для человечества куда более важной, чем любой каталог характеристик нескольких ближайших звезд. К тому же, – он показал на иллюминатор, – я хочу увидеть этот мир. Мне кажется, что нам нечего там опасаться.
– Кажется… – язвительно повторила Уэндел.
– И у меня есть право на интуицию, капитан.
– У меня тоже, капитан, и это меня беспокоит, – сказала Мерри Бланковиц и всхлипнула.
Уэндел с удивлением посмотрела на молодую женщину.
– Бланковиц, вы плачете?
– Нет, капитан, просто я очень расстроена.
– Почему?
– Я включала НД.
– Нейродетектор? Изучали этот безжизненный мир? Зачем?
– Потому что для этого я и прилетела сюда, – ответила Бланковиц. – Я должна была.
– Конечно, результат отрицательный, – проговорила Уэндел. – Очень жаль, Бланковиц, но другой шанс вам представится лишь в другой звездной системе.
– Все не так, капитан. Результат не отрицательный. Прибор свидетельствует о наличии жизни в этом мире, и это меня беспокоит. Результат такой неожиданный, и я не понимаю, в чем дело.
– Быть может, какая-то неисправность? – вмешался Ярлоу. – Прибор новый, и неудивительно, что он барахлит.
– Нет, он работает. Но может быть, фиксирует наше собственное излучение? Или ошибается? Я проверила – экранировка в порядке, любую системную ошибку я обнаружила бы. Газовый гигант не дает положительного сигнала, звезда тоже, от точек, наугад выбранных в космосе, его тоже нет, но стоит навести на спутник газового гиганта – и пожалуйста.
