— Чуань, ты что творишь?! – потребовала ответа Никитина.
Не обращая внимания на коллег, ученый выскочил из комнаты охраны и кинулся к соседнему помещению, тесной, заставленной стойками с компьютерным железом серверной. Вытащив из ближайшей стоки панель с клавиатурой и терминал, он поднял экран, который засветился строчками командного кода. Достав из кармана брюк бумажку, поглядывая на записи, китаец принялся набивать на клавиатуре команды.
Протиснувшись в комнатку, Варай схватил китайца за рукав.
— Объяснись! Немедленно!
Махнув рукой, избавившись от хватки хирурга, китаец продолжил набивать команды. Не отрываясь от терминала, произнес:
— Вы понимать, Андрей. Мы решить бежать из комплекса в небоскребы.
— Но Долин… наши гости… – растерянно забормотала Никитина.
— Что гости?! – огрызнулся китаец. – Они никогда не позволить нам использовать нашу вакцину! Долин еще мочь согласиться, он другой, не как его соратники. Но они обычные. Ты видел, как на меня смотреть этот Швец?! Он ненавидеть и презирать нас! Он обязательно уничтожить нашу работу. Нельзя рисковать. Мы обязаны доставить наш препарат в небоскребы. Людям Салищева никогда не понять настоящий механизм действия вакцина. Ее эффект проявляться не сразу, а спустя много дней. Мы смочь убедить их распространить ее среди людей, уже привитых давно против бешенства или энцефалита. Они будут думать, что вырабатывать иммунитет, потому что так будут показывать анализы. Когда привитые превратятся в новых людей, они сами продолжить заражать нашим штаммом других и разнести его по всему миру!
— Так ты планировал это с самого начала?! – содрогнувшись от коварства китайца, возмутился Варай. – Ты просто хотел, чтобы кто‑нибудь обеспечил нас транспортом до небоскребов! Почему не сказал мне и Ире?!
— Потому что вы мочь проболтаться! – Перевернув листок, Чуань принялся набирать команды написанные на его обратной стороне. – Да, я солгать и заманить их сюда обманом, и что?! Я знать, что гости поступать так же, как Салищев, если узнать правду про вакцину. Потому мне нужны быть не они сами, а их транспорт! Теперь он у нас есть, мы мочь сами добраться до живых. И Швец больше не следить за нами. Нам везти, что Долин отвлечь его. Теперь мне даже не приходиться усыплять их снотворным.
Сглотнув, Никитина спросила:
— А… как же они?
— Бросим их здесь, – без колебаний ответил Чуань.
— Но они же умрут! – воскликнула Никитина.
— Это необходимо. Иначе они помешать нам. К тому же они сами выпустить зараженных. Я сначала хотеть просто запереть их здесь без связи. Я не хотел, чтобы они умирать, но…
Нажав на клавишу «ввода», Чуань скомкал и бросил листок на пол. Протиснувшись мимо стойкой и Вараем, вышел в коридор.
— Что ты сделал? – озабоченно спросил хирург, выходя следом. – Надеюсь, это не реактор?
— У меня нет таких полномочий в системе. Я просто поставить таймер и объявить тревогу бактериологической угрозы высшего уровня. Через десять минут комплекс будет полностью изолирован. Мы должны успеть подняться наверх. – Повернув ручку, Чуань приоткрыл дверь на склад. Достал из кармана брюк перочинный ножик и, раскрыв его, поддев лезвием пластину сенсора, сковырнул ее. После всадил ножик в микросхему под сплетением проводков, да так и оставил его торчать из стены. Кинув взгляд за спины коллег, китаец нервно спросил: – Итак, вы с нами? Или будете ждать зараженных?
Варай и Никитина переглянулись. План коллеги казался им отвратительным, они были возмущены, что тот не посвятил их в него, но оставаться в обреченном комплексе с чужаками, доверить незнакомцам свои жизни… Естественно, ученые выбрали бегство вместе со своими друзьями.
Открыв дверь пошире, Чуань впустил коллег внутрь просторного, почти пустого помещения и прикрыл за собой дверь. Язычки замка со щелчком встали в гнезда, огонек на сенсоре внутри помещения загорелся красным. Дверь была заблокирована. За полчаса никак не успеть ни починить сенсор в коридоре, ни вынести саму дверь. Даже мертвецам придется потрудиться, чтобы проникнуть внутрь склада. Но когда они наконец вынесут дверь, здесь уже никого не будет. А цифровые системы комплекса заблокируют и лифты, и дверь на единственную ведущую наверх лестницу.
Сложив ладони перед лицом, опустив голову, Чуань пробормотал извинения оставшимся за дверью людям и развернулся к грузовому лифту, в который целиком уместилась БМП-3. Возблагодарив богов за то, что военным пришлось соорудить лифт, который смог бы выдержать массу ядерного реактора и подходил к нему по габаритам, ученый направился к транспорту, рядом с которым суетились Гаридзе с лаборантом.
Угрызения совести не мучили его. Он верил, что поступает правильно…
Швец с Кнопой продвигались быстро, но осторожно. Завывающая под потолком сирена мешала как следует расслышать звуки за поворотами извилистого коридора, но, к счастью, она была не настолько громкой, чтобы заглушить абсолютно все.
Замерев перед очередным поворотом, на секунду прислушавшись, Кнопа выскользнула из‑за угла, вскинула перед собой ружье. До следующего поворота еще шагов десять, по обе стороны коридора по три закрытых двери. Топота несущихся по коридору мертвецов не слышно, хотя, помнила девушка, до выхода на лестницу осталось повернуть еще дважды.
Держа «Сайгу» у бедра, девушка быстрым шагом двинулась дальше.
Поведя плечами, Швец сбросил куртку, оставшись в одних брюках и обмотанных вокруг груди бинтах. Похлопал по карманам, проверив, на месте ли пара последних обойм. Чтобы случайно не потревожить раненное плечо, мужчина ослабил ремень на брюках и просунул под него руку.
— Я первым, мне удобней, – кинул Швец и опередил девушку.
— Давай, – кивнула Кнопа, опуская ствол ружья в пол.
— Сколько у тебя патронов?
— Сорок две штуки. Половина в обоймах, остальные нужно заряжать.
— Плохо.
— Ну уж извини. Мне пришлось пострелять, чтобы расчистить гараж от мертвяков.
Замерев перед поворотом, Швец кинул взгляд назад.
— Да где застрял Савельев?
— Скоро догонит, – уловив негромкие шлепки подошв по полу, сообщила Кнопа. – Для калаша патронов тоже в обрез. Два рожка.
— Я в курсе, – скривился Швец и, задержав дыхание, держа пистолет на уровне глаз, выскочил из‑за угла. – Чисто. Только э–э-э…
Выйдя из‑за угла, Кнопа сразу увидела, что смутило штурмовика. Дверь в комнату, где держали протиста, некогда носившего имя Андрей Ларионов, была распахнута настежь и перегораживала половину коридора.
Крадучись пройдя к комнате, Швец заглянул внутрь. От увиденного его лицо вытянулось.
