И все же если мы проанализируем существующие сегодня тенденции, то убедимся, что интенсивность космических перевозок к концу столетия должна повыситься еще на пятьдесят процентов. И это уже невыполнимо без катастрофического ущерба для нашего образа жизни, а может статься, и без угрозы для самого нашего существования. Конструкторы ракет просто не в силах предложить нам ничего нового — они почти достигли пределов КПД, установленных законами физики.
Какова же альтернатива? Люди столетиями мечтали об антигравитации, о «нуль-транспортировке». Но пока не обнаружено даже намека на то, что такие вещи возможны; современная наука склонна считать, что это, увы, беспочвенные мечты. И тем не менее уже в самое первое десятилетие космической эры нашелся в России дерзкий инженер, разработавший систему, в сравнении с которой ракета может стать архаичной, как трамвай. Прошли годы и годы, прежде чем идеи Юрия Арцутанова были восприняты всерьез. И понадобилось без малого два столетия, чтобы техника достигла уровня, нужного для их реализации…
Проигрывая запись — а он делал это не впервые, — Раджасингх каждый раз ловил себя на мысли, что теперь-то изображение и вправду ожило. И нетрудно было сообразить почему: теперь Морган уже не излагал информацию, полученную из чужих рук, а находился, так сказать, на своей собственной территории. И, невзирая на внутренние сомнения и страхи, Раджа помимо воли заражался его увлеченностью. В конце концов, это качество встречается не так уж и часто…
— Выйдите в ясную ночь на улицу, — продолжал Морган, — и вы увидите обыкновенное чудо нашего века — звезды, которые не восходят и не заходят, а остаются словно бы приколотыми к одной точке неба. Мы, как до нас наши отцы и даже деды, ничуть не удивляемся синхронным спутникам и космическим станциям, движущимся над экватором со скоростью вращения Земли, а потому для нас с вами совершенно неподвижным.
Вопрос, который задал себе Арцутанов, в детской своей наивности граничил с гениальностью. Обыкновенный образованный человек никогда до такого не додумался бы — а если бы и додумался, то немедля прогнал бы эту мысль от себя как заведомо бредовую.
Если законы небесной механики допускают, чтобы какое-то тело неподвижно зависло в небе, то почему бы не спустить оттуда на поверхность Земли трос и не создать таким образом подъемное устройство, связывающее Землю и космос?
Теоретически в этом не было ничего невозможного, но практические трудности выглядели непреодолимыми. Расчеты сразу же показали, что все существующие материалы не обладают достаточной прочностью: канаты из лучших сталей лопнули бы под собственной тяжестью, не преодолев и малой доли тех тридцати шести тысяч километров, которые отделяют поверхность Земли от синхронной орбиты.
К счастью, даже лучшие из сталей и близко не подходят к теоретическому пределу прочности. В лабораторных условиях и в микроскопических дозах были созданы материалы, обладающие много большим сопротивлением на разрыв. Если бы удалось наладить их производство в массовом масштабе, арцутановская идея могла бы воплотиться в жизнь, а космические сообщения — претерпеть революционные изменения.
К концу XX века сверхпрочные материалы — супернити — стали потихоньку внедряться в промышленность. Однако стоили они баснословно дорого. А для системы, способной взять на себя нагрузку, с какой еле-еле справляется ракетный парк Земли, требовались конструкции весом в миллионы тонн. Мечта оставалась мечтой.
Но вот несколько месяцев назад заводы, вынесенные в глубокий космос, освоили производство супернитей практически в неограниченных количествах. Теперь наконец мы можем построить космический подъемник — или орбитальную башню, как я предпочитаю его называть. Ведь если разобраться, это и есть башня, пронзающая атмосферу и уходящая далеко за ее пределы…
Фигура Моргана растаяла в воздухе, словно привидение. На ее месте возник, медленно вращаясь, земной шар размером с футбольный мяч. На расстоянии вытянутой руки от планеты, повиснув над одной и той же точкой экватора, двигалась яркая звездочка, обозначающая синхронный спутник.
Внезапно от звездочки протянулись два лучика света — один прямо вниз, к Земле, другой в противоположном направлении, в открытый космос.
— Когда вы строите мост, — продолжал голос Моргана, отделенный от тела, — вы начинаете с двух берегов и смыкаете конструкцию в середине. С орбитальной башней все обстоит наоборот. Надо строить одновременно вниз от синхронного спутника и вверх от него, в соответствии с тщательно рассчитанной программой. Хитрость заключается в том, чтобы центр тяжести всего сооружения оставался неизменным, иначе оно перейдет на иную орбиту и начнет смещаться по отношению к Земле.
Спускающийся вниз лучик света достиг экватора — в тот же миг прекратил расти и лучик, устремленный в космос.
— Общая высота сооружения должна достигать как минимум сорока тысяч километров. При этом наибольшие трудности представит та часть башни, что пройдет сквозь атмосферу, — нижний участок длиной около ста километров, подверженный действию ураганов, будет неустойчивым до тех пор, пока башня не станет на надежные подземные якоря.
Но когда строительство закончится, мы впервые в истории человечества увидим воплощение мечты — лестницу в небо, мост к звездам. Неприхотливые лифты, движимые дешевым электричеством, заменят шумные и дорогостоящие ракеты, которым тогда останется их настоящая роль — роль транспорта в глубоком космосе, в пустоте. Вот одна из возможных конструкций орбитальной башни…
Земной шар скрылся из виду — камера словно спикировала на башню, а затем прошла сквозь ее внешнюю оболочку, чтобы представить конструкцию в поперечнике.
— Здесь показана башня, состоящая из четырех идентичных труб — по одной паре труб движение осуществляется вверх, по другой — вниз. Для простоты можете представить себе четырехколейное вертикальное метро или четырехколейную железную дорогу — с Земли на синхронную орбиту.
Кабины для пассажиров, грузов, топлива будут двигаться по трубам со скоростью четыре-пять тысяч километров в час. Термоядерные электростанции дадут необходимую энергию, а поскольку девять десятых ее будет возвращаться в сеть, себестоимость доставки пассажира на орбитальную станцию составит буквально гроши. Дело в том, что при возвращении на Землю моторы, движущие кабину, будут служить магнитными тормозами, одновременно вырабатывая электрический ток. Не в пример снижающимся космическим кораблям кабины не будут растрачивать свою энергию на нагревание атмосферы и создание мощных звуковых волн: почти вся она будет возвращаться для нового использования. Можно сказать, таким образом, что поезда, идущие вниз, будут давать энергию тем, которые стартуют вверх; вот почему такой подъемник, по самым осторожным оценкам, окажется раз в сто эффективнее любой ракеты.
