– Что, Эншоу?! Что вы там такое увидели?
– Она лежала на полу, без движения. Робот, который раньше висел на испытательном стенде, теперь стоял прямо над ней, и его рука была поднята, вот так! – Губер согнул левую руку в локте и поднял перед собой, немного выставив локоть вперед. Ладонь в кулак он не сжимал.
Но Крэш не особо присматривался к тому, как именно Калибан занес руку. Проклятие, что за чертовщина! Губер сказал, что Калибан все еще был в лаборатории!!! Такого Альвар никак не мог предположить. Это было сущей бессмыслицей! Просто дикость какая-то! Если Калибан причастен к преступлению, то какого черта он там тогда делал? А если нет, то почему тогда он потом сбежал?
– Погодите-ка. Вы сказали, что Калибан по-прежнему был там?
Губер удивился.
– Да, конечно. Я думал, вы знаете.
– У нас… э-э… было на этот счет несколько версий.
– Скажите, пожалуйста, Калибан был включен или нет? – вмешался Дональд. – Был ли он в тот момент дееспособен?
– Мне кажется… Должен признаться, я тогда об этом даже не подумал. Я не сильно к нему присматривался. Естественно, я смотрел тогда только на Фреду. Я не знал даже, жива она или мертва! Возле ее головы растеклась маленькая лужица крови… Я до смерти перепугался. Я, наверное, еще не совсем проснулся, и эти сцены драки из моего кошмара не шли у меня из головы, все так перепуталось! Поэтому я и подумал сперва, что это Тоня… Тоня сделала это. Я подошел и стал рядом с роботом, раздумывая, что же делать, и тут – да! Я услышал код готовности робота.
– Услышали что?
– Тройной писк такой. Пи-пи-пи, пауза, пи-пи-пи, пауза, пи-пи-пи. Это такая серия звуковых сигналов, которую издают роботы с гравитонным мозгом, когда полностью загружены. Один из небольших недостатков роботов с гравитонным мозгом – они не сразу готовы к действию после того, как их включают. От подключения питания до полной загрузки проходит не меньше пятнадцати минут, иногда на это уходит почти час. А позитронному мозгу для этого нужно каких-нибудь две-три секунды. Мы обязательно устраним этот недостаток в следующих поколениях гравитонных роботов, но пока…
– Погодите. Сейчас не время думать о следующих поколениях роботов. Давайте разберемся. Значит, вы услышали, что Калибан подает этот сигнал. И это означало, что у него как раз идет процесс загрузки?
– Да, именно.
Невероятно! И как они могли это упустить?! В эту ночь Калибана включили в самый первый раз. И никто даже не подумал задать такой естественный вопрос: кто его включил? Проклятие! Похоже, Губер Эншоу вместо того, чтобы отвечать на вопросы, только подбрасывает новые.
– Так, понятно. И что было потом?
– Я убежал. Схватил свои вещи и убежал.
– Что?! Ваш товарищ, ваша начальница лежала на полу мертвая или, по крайней мере, серьезно раненная, и вы убежали?!
Губер уронил голову, не смея глядеть шерифу в глаза, и тяжело вздохнул:
– Это не делает мне чести, шериф. Но так уж получилось. По звучанию кода готовности я понял, что робот полностью придет в себя через каких-нибудь пару минут. Я не мог даже заподозрить, что это не обычный робот с Тремя Законами. Гравитонный мозг одинаково приспособлен для записи и старых, и Новых Законов. А все роботы с Новыми Законами у нас в «Лаборатории» находятся под строжайшим контролем. А раз Калибан – обычный робот с Тремя Законами, то Фреда получит первую помощь уже через сто двадцать секунд, и гораздо лучшую, чем мог бы оказать я. И там все равно останется свидетель, хоть и робот, но все равно свидетель – который доложит полиции, что я был в лаборатории, когда совершалось преступление. А я не имею к этому никакого отношения, клянусь! Точно так же, как Тоня и Йомен. Я понял это потом.
– Откуда вы знаете?
– Чашка Фреды.
– Простите, не понял.
– Фреда обычно пьет чай из больших и очень хрупких чашек, которые делает один ее приятель, художник. Она постоянно забывает, что эти чашки не такие прочные, как обычные. И все время их роняет, а они, когда падают, разбиваются на кучу осколков. Так вот, тот звук, с которым эти чашки разбиваются о пол лаборатории, слышен по всему зданию!
– К чему это вы?
– Там на полу были осколки разбитой чашки. Я слышал, как входили и Тоня, и Йомен. Я слышал, как Тоня уходила, и мы с ней оба слышали, как Йомен прошел в свою лабораторию, которая почти в противоположном конце коридора. Обратно он не выходил, а наружные двери «Лаборатории» заперты изнутри, так что Йомен мог попасть в здание только через центральный вход. Я все это слышал!
Губер многозначительно посмотрел на шерифа, прежде чем продолжить.
– Так вот, я могу, конечно, поверить, что кто-то стукнет кого-то по голове, не издав при этом ни звука. А может, я просто не обратил внимания на этот шум. Но я внимательно прислушивался к тому, как уходили Йомен и Тоня. И я не слышал ничего, похожего на звук, с которым разбивается упавшая на пол чашка! Наверное, это произошло, пока я спал. Я всегда крепко сплю, а в тот день к тому же чертовски устал. Я спал, когда разбилась чашка, и, наверное, этот звук как-то включился в мое сновидение с дерущимися женщинами. Может, весь сон с него и начался.
– Прошу прощения за такую бестактность, сэр, – сказал Дональд. – Но, может быть, чашка разбилась немного раньше, а вы могли не заметить этого звука, когда были в комнате отдыха с леди Велтон?
Губер смутился, покраснел как рак и быстро взглянул на робота.
– Э-э-э… не могу отрицать… Естественно, были и такие минуты, когда мы не замечали ничего вокруг.
– И еще один вопрос, сэр, – продолжал Дональд. – Припомните, пожалуйста, не было ли на полу вашей лаборатории каких-нибудь необычных отметин?
– Простите, я не совсем понял.
– Вы сказали, что видели осколки чашки и лужицу крови возле головы мадам Ливинг. Не было ли еще чего-нибудь необычного?
– Ах, это! Нет, по-моему, больше ничего такого. Правда, я был в таком состоянии, что почти ничего вокруг не видел. Когда я услышал этот код готовности, я мечтал только о том, как поскорее оттуда убраться. Не думаю, что я задержался в комнате больше, чем на полминуты.
– А этот код готовности? – спросил Крэш. – Вы сказали, что по нему можно определить, что робот полностью загружен, так? А можете вы определить по нему, как давно робота включили?
– Только если буду точно знать конфигурацию робота. Для такого типа корпуса используется три или четыре разных типа позитронного и гравитонного мозга, кроме того, конфигурация зависит от дополнительного оснащения робота. Например, от объема и типа блока памяти. Так что со времени включения до этого сигнала готовности могло пройти от пятнадцати минут до часа.
Проклятие! Дело, похоже, не только не проясняется, но все больше и больше усложняется! Каждая новая подробность либо запутывает след преступника, либо вносит новые неточности в данные о времени преступления. Крэш понял, что скоро с ума сойдет с такими свидетельскими показаниями. В них сам черт ногу сломит! Но похоже на то, что других показаний не предвидится.
