— Я люблю тебя!
— А я тебя ненавижу! Я не собирался умирать в этой тюрьме, а сейчас у меня все шансы. Если ты обманул
насчет выхода, я тебя прикончу. Это будет мое первое убийство, единственное, последнее и великолепное!
— Ты, главное, не нервничай! Газуй, они почти нас догнали!
Голубые точки, приклеившиеся к нам позади, выросли в размерах. Стало явственно видно, что это узконосые изогнутые корабли, с загнутыми вверх, как у скорпиона, хвостами. Три сверкающие птицы. Скорость их была просто бешеной.
— Нам не успеть! — крикнул я. — Они нас догонят через пять минут! Черт! — Я зажмурился, не в силах поверить, что мы проиграли. Похолодело в животе. Я вдруг вспомнил мертвенную стужу смерти. Мысль о том, что она снова ждет меня, ужаснула. И Снуп, он тоже погибнет. Нет, надо, чтобы он меня высадил…
— Не скули, форму потеряешь, — бросил Снуп.
Я не успел ничего сказать, как корабль вдруг швырнуло вбок. Я рассек себе лоб о нависающий выступ, не успев среагировать на резкий поворот картофелины. Земля ушла из-под ног, точнее, не земля, а внутренности корабля. Мои внутренности ушли вместе с ними. Мы будто провалились в воздушную яму, но только не вниз, а на правый борт. Глаза налились свинцом, ребра стальной решеткой вдавились в тело. Еще секунда — и я бы отправился снова в подземный мир. Но скорость уже падала. Из желоба бобслейной трассы мы вылетели в невесомость, я завис в воздухе, судорожно вдохнул, — и сразу шлепнулся обратно на задницу. Кровь залила глаз, я зажал рассечение ладонью.
Снуп держался за голову. Снаружи по борту тянулась узкая полоска звезд, придавленная сверху и снизу голубыми складками. Изгибаясь, полоска уходила ввер| терялась в свете белого солнца, заливающего кабин картофелины мягким ослепляющим сиянием. С другог борта пространство светилось красной колеблющейся дымкой. Кораблей погони не наблюдалось.
— Где мы? — прокаркал я. Воздух с трудом выбирался из легких, как из пропасти, цепляясь за стены ледорубом.
— Нам налево, — так же сипло проговорил Снуп.
— Валяй! — ответил я. Картофелина развернулась, не спеша поплыла к голубым складкам. Я подумал, что Снуп хочет вылететь через щель в космос. Но он направлял нас прямо к нижней голубой полосе. И это была совсем не полоса! Я разглядел, что она проваливается вглубь, там мнош пространства. Белое солнце уходило вправо, тускнело| Красная дымка растворилась. Вдруг я увидел под нами рябь воды. Море! Голубая полоса раскрылась в далекое; небо, сливающееся с синевой океана. Снуп чуть ускорил движение. Мы спустились ниже. Бескрайний морской штиль побежал под нами легкой рябью. Прозрачная вода мелькала редкими тенями обитателей глубин. Мы оказались на планете.
— Прилетели, — пробормотал Снуп, бросил штурвал перископа. Корабль летел сам. Снуп снова схватился за голову, растирая лицо. — Черт, как же больно…
Я суетился в тесноте, пытаясь разглядеть, нет ли погони.
— Слушай, кажется, мы оторвались, — неуверенно пробормотал я, вглядываясь в синий горизонт.
— Еще бы нам не оторваться! — пробурчал Снуп. — Я все-таки знал, куда хочу попасть, поэтому маленький шанс у нас был. Они же просто за нами летели. На перекрестке за кем-либо удержаться невозможно. Так что они сейчас очень далеко… Правда, не слишком надолго.
— Ну и пусть. Нам сейчас до Пьен-Ча нужно быстрей добраться. Ты знаешь путь? Как долго туда лететь?
— Ты идиот? Мы уже в Пьен-Ча!
Я с недоверием поглядел на него, опасаясь, что перенесенные перегрузки повредили у него что-нибудь в
голове.
— Я провел тебя через перекресток! — с деланой неохотой сказал Снуп. — Между прочим, это весьма виртуозная вещь. Во-первых, в него надо попасть, а во-вторых, повернуть в нужном направлении.
— Подожди. — Я, кажется, начинал соображать. — Мы словно в складках летели. Деформация пространства?
— Угу, — кивнул Снуп. — Узкая щель. На Зее Креста полно перекрестков, только различить трудно. Я пока выход искал, немало с ними экспериментов поставил. Переход через них — та еще задачка. На ширине корабля может до десятка различных мест пересекаться. Нам повезло. Ну и я тут немного постарался… — Он чуть иронично посмотрел на меня.
— Ты молодец! — заявил я. — Что я, спорю? Мне вообще с тобой не рассчитаться.
— Выведи меня отсюда, большего я не прошу.
Я закусил губу. Снуп столько сделал для меня, что я действительно был обязан ему по гроб жизни. Но как я мог обещать вывести его из пространства древоликих, если не знал, как это сделать? Об этом знают сами древоликие, но они убьют меня сразу же, не успею я и рта раскрыть, чтоб вопросы позадавать.
Море тянулось лохмотьями сверкающей ряби.
— Ты знаешь, куда лететь? — спросил я. — Нам нужен порт, не представляю, один он здесь или несколько.
— Найдем! — уверенно заявил Снуп. — Я не бывал здесь, но по рассказам место представляю. Сканер дает активность в десяти минутах лета. И я хочу, чтобы ты рассказал мне поподробнее про свои приключения. Мне не хочется больше ощущать себя промежуточным звеном…
Порт показался впереди по курсу. Я не мог оторвать взгляд от протянувшегося длинной полоской причала. Сердце сжалось от тяжести. Воспоминания грозили за- топить меня прорвавшейся плотиной. Дни, проведенные здесь с Ари, казались теперь одним из самых счастливых периодов в жизни. Ее трогательная забота, бездна! любящих глаз, притягивающих меня, как магнит, вспоминались с мучительной сладкой болью. Ничего лучше я не знал, ощущение потери раздирало душу на части. Может быть, нам не стоило искать и желать другого? Ведь у нас была хорошая жизнь. Мы зарабатывали на кусок хлеба, у нас было свое жилье, пусть и убогое. Ведь именно наше желание найти путь домой привело к разлузке, «Господи, только бы ты была жива», — прошептал я про себя и закрыл глаза, удерживая слезы.
— Кажется, чисто, — промолвил Снуп. Он то и дело приникал к перископу.
— Что думаешь? Ждут нас или здесь еще безопасно?
— Если древоликие с Зеи Креста потеряли нас на перекрестке, то пока здесь свободно. Но, наверное, ненадолго.
— Согласен, — кивнул я.
— Куда лететь?
Мы рванули к нашему с Ари жилищу. Найти ее там я, конечно, не надеялся, но и не зайти туда было невозможно.
Картофелина резко развернулась у причала, зависнув над водой. Поднявшаяся волна захлестнула деревянный настил, ударила в стены прибрежных жилищ. Я спрыгнул на узкую улочку.
Вот она, дверь в наш дом! Все тот же грязный полог.
Я огляделся по сторонам. Кругом никого. Рабочий день в разгаре. Большинство обитателей на погрузочных работах горбатится за кусок сала. Надводный город был почти пуст.
