Василий Головачев - Реквием машине времени

— Сотни лет? — шепотом переспросила Анастасия, боясь поднять на него глаза, столкнуться с бездонной пустотой его взгляда.

— Сотни лет, — твердые крючки его пальцев сжимали плечо Анастасии, и от них растекался холод. — Бессмертен Великий Канал. И волосы Великого Тро семицветной радугой веют над миром.

— Но… что потом?

— Ты красива, но разум твой темен, — сказал Мастер. — «Потом»- бессмысленное слово. Есть великое слово — вечность. Великий Тро — это Вечность. Канал — это Вечность. У него было начало, но нет конца.

— Так не бывает, — сказала Анастасия. — Людям надоест…

— Для того, чтобы им не надоело, и существуют Хранители Кнута и Лопаты.

— Сломаются ваши железные…

— Люди будут рыть руками.

— А если Канал упрется в море?

— Мы идем вперед, в направлении, указанном Великим Тро, как сотни лет назад. Великий Канал не может свернуть и остановиться. Довольно, — он сжал плечо Анастасии. — Сейчас тебе прощаются эти дикарские глупости. Но завтра они будут считаться ересью, и советую об этом не забывать. В тебе, мне кажется, есть проблески разума. А потому постарайся понять — у тебя нет иной судьбы, кроме как стать продолжательницей рода Хранителя Кнута и Лопаты, а не рабочего быдла. Единственным твоим чувством должна стать благодарность за оказанную тебе милость.

— Благодарю, — сказала Анастасия. — Надеюсь, меня не заставят продолжать род вот прямо сейчас, тут же?

— Рад, что ты быстро усваиваешь священные истины, — он начисто не заметил иронии. — Разумеется, состоится брачная церемония. Она начнется вечером и будет краткой. Тебя подготовят. Нынче же ночью ты должна будешь дать начало жизни будущим Хранителям Кнута и Лопаты.

— Благодарю за высокое доверие, — сказала Анастасия.

Она почувствовала себя, гораздо спокойнее и увереннее. Вряд ли этот сумасшедший и его пустоглазая банда будут торчать вокруг брачного ложа, духовно сопутствуя трудам по продолжению рода. Тех, кто ее похитил, давно отослали прочь, и они не смогут рассказать, что ценный трофей не так уж смиренен и слаб, когда у него свободны руки и ноги — так что ее «нареченного» ожидают неприятные сюрпризы, весьма нетипичная брачная ночь… А там посмотрим. Ускользнуть отсюда нелегко, обратную дорогу к друзьям отыскать еще труднее, но лучше уж рискнуть, чем превратиться в продолжательницу рода этих безумцев…

Поэтому Анастасия смиренно склонила голову и сказала:

— Твоя мудрость потрясает меня, о Великий Мастер, — и окинула угрюмую шеренгу таким взглядом, что в их глазах зажглось слабое подобие чего-то человеческого. — Я с трепетом жду достойнейшего из вас.

Оказалось, что достойнейшего они избирают примитивнейшим жребием — тянули шарики из золотого сосуда, и вскоре обнаружился счастливчик, ничем, правда, свою радость не выказывавший. «Болван с пустыми глазами, неотличимый от прочих», — подумала Анастасия.

Слуги в черном — новые, незнакомые — вывели ее на крыльцо. Смеркалось, солнце давно скрылось за горизонтом, а по левую руку от заката собирались черные тучи, предвещавшие скорый ливень. «Тем лучше», — подумала Анастасия, ощущая пьянящую опасность предстоящего дела, отрешенную легкость.

Ее привели в домик с занавешенными окнами и сдали с рук на руки служанкам в черно-сером. Они усердно вымыли Анастасию в жестяной ванне, обрядили в голубые штаны и белую рубашку с синим узором. Повесили на шею золотую цепочку с золотым жуком и пучком черных нитей. Зеркала не оказалось — то ли они бились при переездах и от них отказались, то ли потомки богов до зеркал попросту не додумались. Анастасия об этом чуточку пожалела — хотелось все же посмотреть, как она выглядит в брачном наряде этих сумасшедших.

Потом ее отвели в домик, явно принадлежащий счастливчику, которому выпал удачный (по его мнению) жребий. С точки зрения Анастасии, жребий Хранителю выпал малоутешительный.

Служанки зажгли золотой семисвечник в углу, скупо объяснили, что вскоре сюда явится для свершения брачной церемонии какой-то там их жрец, приведет с собой счастливого жениха.

Анастасия слушала их вполуха. Едва за ними захлопнулась дверь, она обернулась к стене. Там, под выкатившим черные бельма неизменным жуком, висел меч в богато украшенных ножнах, с драгоценной рукоятью. Меч был короче и шире тех, к которым Анастасия привыкла, но выглядел внушительно.

Косясь на дверь, Анастасия обошла низкое ложе («жди, как же!»), осторожно вытащила меч, придерживая ножны, чтобы не брякнули. Попробовала пальцем лезвие и удовлетворенно хмыкнула — отточено на совесть. Бедный нареченный. Тихонько вложила меч назад. Улыбнулась. «Просьба пожаловать, невеста ждет с трепетом…»

Она присела на краешек ложа и попыталась принять вид трепетной невинности.

За окном накрапывал дождь, потянуло приятным запахом влажного чистого песка, и вдруг посреди этого мокрого полумрака раздался страшный грохот. Пламя семисвечника качнулось, едва не погаснув, и тут же вылетело стекло. Анастасия подскочила от неожиданности, сорвалась с ложа и подбежала к окну, топча обломки стекла. Для грома и молнии слишком уж оглушительно, а главное — рано, настоящая буря еще вроде бы не подступала к городу.

Анастасия высунулась наружу, рискуя порезаться о торчащие в раме острые осколки. Слева, довольно далеко, все выше и шире разрасталось багровое зарево — колышущееся, огромное, идущее как бы из-под земли. «Канал, — сообразила Анастасия. — Что-то там загорелось. Весьма кстати!»

Сразу в нескольких местах, в разных концах города хрипло и страшно заревели трубы. По улочкам, озаренным пляшущими багровыми отсветами, бежали люди — все в одном направлении, к пожару. Никакой сумятицы. Анастасия разглядела — их гонят, как стадо, слышно, как свистят плети, немилосердно полосуя спины, головы. Один за другим прогрохотали еще два взрыва, зарево разрасталось.

Анастасия осторожно отпрянула в комнату. Самое время. Улочка опустела, направление она помнит, коней тут много, меч есть…

И тут в прихожей затоптались, нашаривая ручку. «Ну, долой трепетную невинность», — сказала себе Анастасия. Выдернула меч из ножен, дунула на семисвечник и прижалась к стене. Багровые отсветы проникали внутрь, и вошедший сразу бы ее увидел, но это не меняло дела — до двери один бросок, и жить вошедшему всего ничего…

Дверь рывком распахнулась, но никто не вошел. Анастасия напрягла глаза, всматриваясь в темную прихожую. Отвела руку с мечом, изготовясь к удару. Оттуда, из темноты, сказали напряженно-радостно:

— Настя, брось железку, порежешься!

Ноги у нее подкосились. Она выпустила меч и бросилась на шею Капитану. Тот обхватил ее так, что ребра хрустнули.

— Задавишь, — выдохнула Анастасия, счастливо смеясь. — Откуда ты такой? Ну говори же!

На нем была эта омерзительная черная одежда с золотым жуком на груди, но под ней чувствовалась кираса. И автомат висел на плече.

— Да подарил тут один одежонку, — сказал Капитан. — Разговорчивый такой попался, гнида, все растолковал — что к чему, где что лежит… Ну, я там неосторожно обошелся с огнем. Горючка, Настенька, потому так и названа, что горит…

— Так это ты? — она обернулась к окну.

— Мой грех, — он отпустил Анастасию, выглянул наружу. — Обормоты, кто ж так горючку держит — неогороженной, с одним вертухаем… Ну, пошли!

Они выскочили под дождь. Вдали, вокруг пожарища, стоял страшный шум, но улочка была пуста. Они бежали меж рядов темных повозок, темных домиков. Капитан схватил ее за руку и тащил за собой, указывая дорогу. Меч Анастасия все-таки прихватила с собой, но второпях оставила ножны. Бежать с мечом в руке было неудобно.

— Да брось ты его! — крикнул Капитан.

Анастасия послушалась. Кто-то шарахнулся из проулка им наперерез, ничего еще не сообразив, выставил секиру. Капитан выпустил руку Анастасии и отшвырнул нападающего короткой очередью в упор. Они побежали в противоположном от пожара направлении. Вдруг Капитан застыл, прислушался:

— Стоп!

Толкнул Анастасию к ближайшей повозке:

— Быстро туда!

Сам запрыгнул следом, опустил полог. Беглецы оказались на каких-то жестких тюках. Тут же совсем рядом промчались всадники, протопало множество человеческих ног. Анастасия перевела дух и, вглядываясь в его неразличимое почти во тьме лицо, спросила:

— Как ты меня нашел?

— А ты думала, так тебя и бросили? — он нащупал в темноте плечо Анастасии. — Десант своих не бросает, княжна… Горна благодари. Пустили его по следу, быстренько на хвост им сели, потом я издали в бинокль увидел, как ты с ними мило беседуешь. Засели на холмах… Вечером все было гораздо проще. Пошел в становище, притормозил там одного с топориком, а он болтун оказался жуткий… — Капитан осторожно коснулся ее щеки: — Чего они от тебя хотели?