Ознакомительная версия.
— Посланника Тьмы мы тоже звали, — сказал писатель. Шедченко покосился на него, но Заров не издевался. — Чтобы было кого ненавидеть. Молодец, полковник. Только что говорить об этом? Поздно.
— Теперь нам осталось выбирать меньшее зло.
Семен зашел в кабинет, когда Визирь заканчивал телефонный разговор. Замер в сторонке. Посланник Власти не обращал на него внимания — тот, на кого он, пусть даже случайно, обрушил пресс Силы, уже никогда не предаст.
— Остальная сумма? — спросил он. Выслушал виноватые объяснения человека, занимавшего в «Волжском мазуте» скромный пост консультанта по транспортным вопросам.
— Ладно, не твоя вина… — Хайретдинов смотрел взглядом, не предвещающим ничего хорошего виновникам задержки. Проклятье! Ему приходилось разбираться с недоработками прототипа. Не слишком тяжелыми, но разве этим сейчас стоит заниматься? Но деньги будут нужны. Он собирается прийти в Кремль законным путем, а на этой дороге всегда высокие сборы. — Я позабочусь, больше ситуация не повторится.
Он положил трубку. Добрецова придется менять. Это процесс не быстрый, но Ким Родионович уже слегка напуган и стремится вновь завоевать доверие. Теперь он будет переправлять деньги за незаконные реэкспортные операции своевременно. Надеясь на прощение… дурак.
Власть не прощает тех, кто хоть раз попробовал ее обмануть.
— Что, Семен?
— Шедченко вернулся.
— Один?
— Нет, с каким-то мужчиной.
— Так пусть заходят, — сердито бросил Визирь. — Да, Семен… Усильте охрану территории.
Семен насторожился.
— Есть серьезные основания полагать, — Визирь решил быть откровенным, — что сегодня произойдет попытка террористического акта.
Охранник явно пытался соотнести смысл фразы и спокойный тон Хайретдинова. Вывод он сделал неправильный.
— Рашид Гулямович, на чем сосредоточить особое внимание?
— Семен… — Визирь укоризненно покачал головой. — Мне не нужен политический капитал, нажитый на фальшивых покушениях. Рано или поздно он отзывается презрением… Я действительно полагаю, что на меня готовят покушение.
— Связаться с отделом охраны парламента? Нас только шестеро, Рашид Гулямович!
— Нападать будет одиночка. Правда — очень талантливый одиночка. Не стоит отпугивать его толпой омоновцев, иначе он просто затаится и повторит попытку. Лучше покончить с ним раз и навсегда.
Семен неуверенно кивнул.
— Вы справитесь?
— С одиночкой — справимся.
— Это профессионал. Наемный киллер высокого класса.
— Машину обстреливал он?
— Да.
Семен не стал больше ничего уточнять, а Визирь предпочел не вдаваться в подробности. В общем-то он даже не был до конца уверен в своем прогнозе. Но сегодняшняя встреча была таким удобным шансом для Посланника Тьмы, что тот не захочет его упускать.
Главное — покончить с киллером. Покушение в любом случае, даже при неудаче, нанесет непоправимый вред — привлечет к нему внимание спецслужб и журналистов. Не так уж часто депутатов преследуют столь целеустремленно и энергично. Непременно поползут версии о его причастности к мафиозным разборкам, КНБ усилит контроль, начнет раскручивать Шедченко — что делает украинский военный в окружении русского политика? Всплывет факт выдачи Николаю оружия, кто-нибудь привяжет его личность к событиям на выставке.
И станет чертовски трудно закончить игру с оставшимися конкурентами…
Шедченко вошел в кабинет уверенно, даже не постучав. Очевидно — демонстрируя писателю их дружеские отношения. Визирь шагнул навстречу.
Лицо Зарова было ему прекрасно знакомо. Но в реальности оно оказалось неожиданно мятым, усталым. Темные круги под глазами, заметное брюшко, забрызганные грязью джинсы, обвислый свитер. Не следишь за собой, не следишь… А ведь порой Посланник Творчества бывал и стройным, щеголеватым красавцем, меч в руках держал не хуже Посланника Силы, а уж язык был подвешен… толпы поднимал и бросал на смерть.
— Рад вас видеть, Ярослав, — он протянул руку, и Заров ответил рукопожатием. Хороший знак. Он может сам этого не сознавать, но ему страшно и одиноко. Он хочет сильных союзников, защиты, уверенности, похвалы. — Прежде всего — подтверждаю все свои гарантии. Вы можете в любой момент покинуть нас. Вас отвезут в любую точку города, не причиняя ни малейшего вреда.
— Откуда такой гуманизм, Визирь?
— Правила игры, Ярослав.
— Всегда считал политику игрой без правил.
— Я не политик, — Визирь посмотрел ему в глаза, сказал, повышая тон, щупая его душу. — Я — Власть.
Никакой реакции. Насмешка в глазах. Усталость и насмешка. Его не согнуть, как отставного лейтенанта.
Прототип, все-таки. Тем более — Прототип Творчества. Он всегда ненавидел Власть — если не нес ее сам. В этом он был ближе всего к Посланнику Тьмы, пускай и дрался с ним яростнее всех. Их различие пролегало на тонкой грани морали, которую легко почувствовать, но невозможно определить.
— Вы молодец, — почти искренне сказал Визирь. — Держитесь, признаете ошибки, способны искать компромиссы… — ему пришлось мгновенно поправиться: — Пока они не идут вразрез с совестью.
Визирь прошел к столу, достал коньяк.
— Будете?
Писатель кивнул.
Посланник Власти аккуратно и понемногу наполнил три бокала. Писатель выпил первым — то ли был предельно доверчив, то ли понимал — нет нужды Хайретдинову травить его в собственном кабинете. Пока нет.
— Будем на «ты»?
— Как угодно.
Визирь жестом пригласил его и Шедченко к камину. Там уже стояли три кресла, маленький столик. Коньяк он захватил с собой, все остальное было приготовлено заранее. Писатель сел, вытянув к огню ноги в грязных ботинках. Засмеялся:
— Огонь в камине, хороший коньяк, мелко нарезанный лимончик… Беседа с умными людьми… Такая душевная атмосфера. Не хочется уходить.
— А это и необязательно, — Визирь плеснул еще коньяка. — Но если вы боитесь разнежиться в тепле, утратить бдительность… так пойдемте общаться в сад. Там холодно, грязно, дождь накрапывает.
— Нет, зачем же, — писатель крутил в руках бокал, глядел в огонь. — Начинайте. Расскажите мне, чего вы хотите от мира. И почему я должен быть с вами.
— Долгий выйдет рассказ.
— А мы разве торопимся?
У них еще оставались деньги. Немного, тысяч десять у Виза, тысяч тридцать у Кирилла, но пока их это не беспокоило. Они взяли по здоровенному гамбургеру в киоске у метро «Краснопресненская» и по стакану горячего кофе. Почему-то не оказалось сахара, но было так холодно, что кофе все равно казался вкусным. Потом Виз догадался купить батончик «Марса», и они честно разломили его пополам.
Ознакомительная версия.
